Проблема сознания в философии Жюльена-Офре де Ламетри и "философия сознания" Джона Сёрла
В.Н. Кузнецов
Я предложил названную тему для "Грязновских чтений" по "Философии сознания (история и современность)" потому, что просматривая последнюю переведенную А.Ф.Грязновым книгу из числа сочинений англо-саксонских философов аналитиков, а именно сочинение Джона Сёрла "Открывая сознание заново"[63], пришел к выводу, что она в значительной степени "изоморфна" знаменитой в свое время книге Ж.О.Ламетри "Естественная история души" (1745), положившей начало французскому материализму ХVIII, разрабатывавшемуся далее Дидро, Гельвецией и Гольбахом.
По выражению З.А. Сокулер, чей экзистенциально проникновенный и теоретически содержательный некролог о Грязнове помещен в его переводе сёрловской книги, он "жил аналитической философией", "принес в Москву дух кембриджской и оксфордской философии", "да и сам он был похож на оксфордского профессора!"[64].
Важным научным обобщением Грязнова было выделение следующих основных этапов развития и форм аналитической философии: в начале XX в. она выступала как "философия логики", затем как "философия науки" (эпистемология), в 60-70-е годы - как витгенштейновская (главным образом) "философия языка", а с 80-х гг. - "философия сознания". Грязнов отмечал, что на рубеже XX- XXI вв. "философия сознания" является "центральной аналитической дисциплиной" и что "лидером этого движения в современной Америке" является Джон Сёрл[65].
Производимое Сёрлом "новое открытие сознания" состоит прежде всего в настаивании на том, что сознание есть биологическое свойство мозга человека" и некоторых других высших видов животных "с высокоразвитыми нервными системами", возникая в ходе эволюции животного мира как новая "фенотипическая черта"[66].
Этот аспект своей "философии сознания" Сёрл противопоставляет в историческом плане аниматистскому (от лат. anima - душа) спиритуализму (от лат. spiritus - дух) Декарта, утверждавшего, начиная с "Рассуждения о методе" (1637), что носителем сознания является у людей "душа" как сотворенная Богом имматериальная "субстанция", противоположная во всем их телам, которые созданы из "материальной субстанции". Для Сёрла "картезианский взгляд на сознание означает, что "в дополнение к физическим частицам имеются "имматериальные" души или ментальные субстанции, духовные сущности, которые переживают разрушение наших тел и живут бессмертно". Выражая общее мнение американской философской профессуры, Сёрл писал, что "в наши дни, насколько я могу судить, уже никто не верит в существование бессмертных духовных субстанций", и "вера в них может иметь разве что религиозные основания", поскольку "отсутствуют какие-либо философские или научные мотивы для допущения существования бессмертных духовных субстанций"[67].
Выступая теперь "от первого лица", т.е. излагая моё понимание философского процесса Нового времени, которое я стремился сделать максимально обоснованным и адекватным предмету своих исследований, я считаю нужным обратить внимание на тот факт, что хотя критика аниматистского спиритулизма Декарта началась почти сразу же с момента его обнародования (я имею в виду возражения Т.Гоббса на рукопись "Метафизических размышлений" Декарта, 1641) Г. де Руа (1647) и в конце XVII в. проводилась у Дж. Локком в "Опыте о человеческом разумении" (1690) в форме анализа того, как образуется "идея души" , "идея духа" и , наконец, "идея Бога", - лишь Ламетри выступил с естественнонаучным обоснованием положения, что органом человеческого мышления является мозг. Философски обобщая данные патофизиологии своего времени, Ламетри пришел к выводу, что человеческая способность мыслить находится в теснейшей причинной зависимости от свойственной ему "особой организации мозга" в его связи с нервной системой, органами чувств и всем организмом[68], а не от предполагаемой спиритуалистами бестелесной, чисто духовной субстанции. Из этого Ламетри далее заключал, что имеет место "материальное единство человека"[69], сформулировав это положение в следующем сочинении, озаглавленном "Человек - машина" (1747). Хочу отметить, что механицистски звучащее понятие "машина" наполнилось Ламетри в этом сочинении органицистским содержанием, обозначая просто материальность человека. Надо подчеркнуть также, что уже у многих других, немыслящих животных Ламетри находил зачатки психики, считая это эти зачатки развиваются по мере усложнения телесной организации животных, в первую очередь нервной системы и формирующегося мозга. Опираясь на данные зарождающейся палеозоологии, Ламетри высказал предположение, что первоначально на Земле естественным образом возникли лишь простейшие животные, а от них произошли более сложные. Ламетри считал "весьма вероятным", что животные менее совершенные, чем человек, появились на свет ранее него, и "мысль о происхождении человека от животных" не казалась Ламетри "нисколько не нелепой и не странной"[70]. В дальнейшем у продолжателей этой "линии Ламетри", крупнейшим из которых был Дени Дидро (1713 -1784), опиравшегося на солидно разработанную эволюционисткую концепцию "естественной истории" французского биолога Жоржа Бюффона (1707 - 1788), появились более уверенные и конкретные утверждения о человеке как вершине развития животного мира.
Полным преодолением декартовского дуализма явилось утверждение Ламетри, что "во Вселенной существует только одна субстанция" в виде материи, которая различным образом видоизменяется и развивается от своих низших форм существования к высшим вплоть до человека[71].
Такое понимание природы и места человека в ней Ламетри обозначил термином "материализм". Немецкий философ Лейбниц (1646 - 1716) - ранее назвал "материалистами" тех мыслителей, которые начиная с Демокрита и Эпикура признавали материю единственной субстанцией. Последователем этих мыслителей среди новоевропейских философов Лейбниц считал Гоббса, но до Ламетри все философы протестовали против отнесения себя к "материалистам", опасаясь сопряженных с этим обвинений в атеизме. Ламетри же, презрев угрозу серьезных репрессалий и найдя убежище от своих преследователей при дворе прусского короля Фридриха II, славившегося своим вольнодумством и гордившегося им, вызывающе заявлял, что ныне "писать как философ - значит проповедовать материализм", потому что это философское мировоззрение находится на уровне высших достижений современного естествознания, представляя собой в отношении психо-соматической проблемы ("душа-тело") "очевидный результат всех наблюдений и опытов величайших философов и врачей"[72].
При ознакомлении с сёрловской концепцией генезиса человеческого сознания, которая является сугубо "биологистской", заслуживает внимания тот далеко не очевидный и не замечавшийся многими историками философии факт, что Ламетри выходил за пределы чисто натуралистического понимания человеческого сознания, связав проблему его генезиса с формированием вербального языка, происходящим в условиях человеческих сообществ, т.е. с проблемой социогенеза. Осмысливая случаи обнаружения человеческих индивидов, выросших в среде диких животных и после такой жизни неспособных усваивать человеческую речь и мыслить, даже по-человечески есть и пить, Ламетри делал вывод, что "человек до изобретения слов и знания языков" являлся лишь "животным особого рода". Ограничиваясь чувственно- воззрительным знанием, "он замечал только формы и цвета", сохраняя "во всех возрастах черты ребенка..." Образно говоря, "алмаз нашего ума", т.е. природный орган в виде мозга, отшлифовывается в мыслящий "бриллиант" только в речевом общении с другими людьми, в условиях расширяющегося социального бытия, "социализации" взрослеющего индивида, как теперь принято говорить[73]. В докладе З.А. Сокулер отмечалось, что в кантианстве проблема культурно-социальной обусловленности содержания человеческого сознания была поставлена лишь Германом Когеном во второй половине XIX в. Во французском материализме ХVIII в. такая проблема была обстоятельно разработана Гельвецием (1715 - 1771) в сочинении "Об уме" (1758) (и примыкающем к нему сочинении "О человеке", посмертно опубликован ном в 1772 г.). Доводя до предела начатую Локком критику теории "врожденных идей", включенную в состав спиритуалистической метафизики от Декарта до Лейбница, Гельвеций обосновывал положение о том, что всё содержание сознания, все его "идеи" приобретаются в жизненном опыте человека, а при рождении ум человека есть "чистая доска". Появляющиеся затем в уме идеи или усваиваются им извне посредством "воспитующего" воздействия социо-культурной среды, или творчески вырабатываются им самим. Тезис о всемогуществе такого "воспитания" означал, что Гельвеций никоим образом не выводил (пользуясь терминологией аналитиков) "ментальное" из "церебрального", "психическое" из "физического" и не сводил, не редуцировал первое к второму. Такова же была позиция в данном вопросе Дидро и Гольбаха.
Связывание процесса формирования интеллекта у индивидов с вербальным языком началось в философии Гоббса, который выдвинул также положение о рациональном познании как своего рода "исчислении".
В произведениях Кондильяка (1715 - 1780), гносеологически родственных французскому материализму ХУШ в. и вводивших в него положение о происхождении как познавательных, так и эмоционально-волевых функций человеческого сознания из способности ощущения, содержалось также учение о естественном происхождении языка. В "Опыте о происхождении человеческих идей" (1746) Кондильяк рассматривал лингвогенез в тесной связи с проблемами становления человеческого сознания; его "философия сознания" была неотделима от его "философии языка", и обе они были ассимилированы во французский материализм ХVIII в.