Порфирий V Pyth. 19. О чем Пифагор учил своих учеников, никто не может сказать с уверенностью, ибо они давали строгий обет молчания. Из его учений наиболее общеизвестны следующие: что, по его словам, душа бессмертна, но переходит в тело других живых существ; далее, что все происходящее в мире снова повторяется через определенные промежутки времени, но что ничего нового вообще не происходит и что все живые существа необходимо считать однородными между собой. Говорят, что эти учения впервые принес в Грецию Пифагор.
Ксенофан (у Диогена Лаэртского VIII 36). О Пифагоре Ксенофан говорит следующее: «И как-то раз, говорят, когда били какого-то щенка, он, проходя мимо,
287
пожалел его и изрек: «Перестань его бить! В нем душа дорогого мне человека, которую я узнал, услышав издаваемые [ею] звуки»» (перевод А. Н. Чанышева).
Макробий S. Scip. I 14, 19. Пифагор и Филолай [сказали, что душа есть] гармония.
Гераклит (у Диогена Лаэртского IX 1). Многознание не научает уму. Ибо в противном случае оно научило бы Гесиода и Пифагора, а также Ксенофана и Гекатея.
Геродот IV 95. Пифагор — мудрейший из эллинов.
АЛКМЕОН
Аэций IV17,1. Алкмеон: первенствующая часть [души] находится в мозге.
Аэций IV 2, 2. Алкмеон считает [душу] самодвижущейся по природе и [обладающей] вечным движением; поэтому-TOj по его мнению, она бессмертна и богоподобна.
Теофраст de sens. 25. А именно он говорит, что человек отличается от прочих [животных] тем, что только он мыслит, между тем как остальные [животные] ощущают, но не мыслят.
Аэций V30,1. Сохраняет здоровье равновесие (изо-номия) [в теле] сил влажного, сухого, холодного, теплого, горького, сладкого и прочих; господство же (монархия) в них одного есть причина болезни. Ибо господство одной противоположности действует гибельно.
ФИЛОЛАЙ
Диоген Лаэртский VIII84. Кротонец Филолай — пифагореец. У него поручает Платон Диону купить пифагорейские книги... По его мнению, все совершается по необходимости и согласно с [законом] гармонии. Он первый сказал, что земля совершает кругообразное движение; по мнению же других, [это учение впервые высказал] сиракузянин Гикет.
Филолай (у Диогена Лаэртского VIII85). Природа же при устроении мира образовалась из соединения беспредельного и предела; весь мировой порядок и все вещи в нем [представляют собой соединение беспредельного и предела].
Филолай (у Стобея Eel. I 21, 7b).И действительно,
288
все познаваемое имеет число. Ибо без последнего невозможно ничего ни понять, ни познать.
Филолай (у Никомаха Arithm. II 19р. 115,2). Гармония есть соединение разнообразной смеси и согласие разногласного.
Филолай (у Стобея Eel. I Prooem. cor. 3). Ибо природа числа есть то, что дает познание, направляет и научает каждого относительно всего, что для него сомнительно и неизвестно. В самом деле, если бы не было числа и его сущности, то ни для кого не было бы ничего ясного ни в вещах самих по себе, ни в их отношениях друг к другу...
Можно заметить, что природа и сила числа действует не только в демонических и божественных вещах, но также повсюду во всех человеческих делах и отношениях, во всех технических искусствах и в музыке. Лжи же вовсе не принимает в себя природа числа и гармония. Ибо [ложь] им чужда. Ложь и зависть присущи природе беспредельного, бессмысленного и неразумного.
Филолай (у Стобея Eel. I Prooem. cor. 3). Действия и сущность числа должно созерцать по силе, заключающейся в декаде. Ибо она велика и совершенна, все исполняет и есть начало (первооснова) божественной, небесной и человеческой жизни... Без нее же все беспредельно, неопределенно и неясно.
Аэций II 7, 7. Филолай [помещает] огонь посредине вокруг центра, который он называет Гестией (очагом) Вселенной, домом Зевса, матерью и алтарем богов, связью и мерою природы. И еще другой огонь [принимает он] — огонь, лежащий выше всего и объемлющий [Вселенную]. Центральный [огонь] есть первое по природе; вокруг него пляшут в хороводе десять божественных тел; небо, расположенное за сферою неподвижных звезд, пять планет, за ними солнце, под солнцем луна, под ней земля, под последней антихтон (противозем-лие), за ними всеми огонь Гестии, занимающий место вокруг центра. Итак, самую высшую часть периферического [огня], в которой находятся элементы в состоянии совершенной чистоты, он называет Олимпом, пространство же ниже движущегося Олимпа, в котором расположены пять планет вместе с солнцем и луной,
10 Антология, т. 1 ч. 1 289
[он называет] космосом, лежащую же под ними подлунную часть [пространства], что вокруг земли, где [находится] область изменчивого рождения, [он называет] Ураном.
—- Аэций III13,1.2. Другие [учили, что] земля пребывает неподвижно. Пифагореец же Филолай [говорил, что] она вращается вокруг [центрального] огня по наклонному кругу одинаково с солнцем и луной.
Филолай. (γ Климента Strom. Ill 7). Свидетельствуют также древние теологи и прорицатели, что в наказание за некоторые [преступления] душа соединена с телом и, как бы в могиле, погребена в нем.
ЭЛЕЙСКАЯ ШКОЛА
Наряду с пифагорейской существовала другая философская школа, получившая название элейской (по имени города Элей в Южной Италии).
Предтечей школы элеатов был Ксенофан, происходивший из города Колофона в Ионии, завоеванной персами в начале V в. до н. э. Ксенофан вел скитальческую жизнь странствующего рапсода (сказителя, певца). Он написал ряд произведений, облеченных в поэтическую форму. Обладая остро критическим умом, Ксенофан впервые в истории философии высказал замечательную мысль, что все боги — плод людской фантазии, что люди измыслили богов по своему образу, приписав им все свои физические черты и нравственные недостатки. Антропоморфическому политеизму (человекообразному многобожию) традиционной античной мифологии Ксенофан противопоставлял философское понятие единого бога, неотделимого от природы.
Достигнув глубокой старости, Ксенофан переселился из Сицилии в новый город Элею, основание которого он воспел в стихах.
Философские идеи Ксенофана были развиты его учеником Парменидом, акмэ которого приходится на 69-ю олимпиаду (504—501 до н. э.). Таким образом, Парменид был современником Гераклита. Подрбно последнему он происходил из знатного и богатого рода, однако в отличие от Гераклита, чуждавшегося политической жизни, Парменид принимал живейшее участие в политической жизни Элей. Парменид — автор поэмы «О природе», состоящей из переполненного мифологическими образами пролога и двух частей. В первой из них излагаются философские понятия Парменида, а во второй — натурфилософские представления, характерные для той эпохи. Первая часть противопоставляется второй как «путь истины» «пути мнения». От первой части сохранилось примерно °/ю текста, от вто-
290
рой — '/ίο- Именно в первой части поэмы Парменид излагает свое учение об абстрактном, неизменном бытии, постигаемом умом вопреки свидетельству органов чувств.
Приемный сын Парменида Зенон (его акмэ приходится на середину V в. до н. э.) много потрудился над обоснованием парадоксов своего учителя. Зенон доказывал немыслимость множества. Кроме того, на ряде примеров он доказывал и немыслимость движения. На самом деле Зенон натолкнулся на проблему внутренней противоречивости движения, времени и пространства. Поднятые Зеноном вопросы (апории Зенона) актуальны и для современной науки.
Последний представитель школы элеатов Мелисс (акмэ — 444—440 до н. э.) жил в Ионии на о. Самос. Он истолковал единое бытие Парменида как беспредельное первоначало (у Парменида бытие имеет предел).
Приводимые ниже фрагменты заимствованы из «Метафизики» и «Физики» Аристотеля и из поэмы Парменида в переводе М. Дынника; остальные фрагменты даны по названному выше переводу «Досократиков» А. О. Маковельского.
ЭЛЕАТЫ В ЦЕЛОМ
Аристотель Metaph. 15. Парменид, по-видимому, занимается единым, которое соответствует понятию, Мелисс — единым, которое соответствует материи. Поэтому один объявляет его ограниченным, другой — неограниченным; а Ксенофан, который раньше их всех принял единство (говорят, что Парменид был его учеником), ничего не различил ясно и не коснулся ни той ни другой природы, [указанной этими мыслителями], но, воззревши на небо в его целости, он заявляет, что единое — вот что такое бог. Этих мыслителей, как мы сказали, с точки зрения теперешнего исследования надлежит оставить в стороне, двоих притом, именно Ксенофана и Мелисса, даже совсем, так как они немного грубоваты; что же касается Парменида, то в его словах, по-видимому, больше проницательности. Признавая, что небытие отдельно от сущего есть ничто, он считает, что по необходимости существует [только] одно, а именно сущее, и больше ничего (об этом мы яснее сказали в книгах о природе). Однако же, вынуждаемый сообразоваться с явлениями и признавая, что единое существует соответственно понятию, а множественность — соответственно чувственному восприятию, он затем устанавливает две причины и два начала — теплое и
291
холодное, а именно говорит об огне и земле; причем из этих двух он к бытию относит теплое, а другое начало — к небытию.
КСЕНОФАН
Стобей Eel. I 8, 2. [Ксенофан]: не от начала все открыли боги смертным, но постепенно, ища, [люди] находят лучшее.