БОЛЬШОЕ СОЧИНЕНИЕ
•
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ, В КОТОРОЙ УСТРАНЯЮТСЯ \
ЧЕТЫРЕ ОБЩИЕ ПРИЧИНЫ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО
НЕВЕЖЕСТВА
ГЛАВА 1
Действительно, существуют четыре величайших препятствия к постижению истины. Они мешают всем и каждому мудрому человеку и едва позволяют до-
802
стичь подлинной мудрости. А именно это пример жалкого и недостойного авторитета, постоянство привычки, мнение несведущей толпы и прикрытие собственного невежества показной мудростью. Ими опутан всякий человек и охвачено всякое состояние, ибо в жизни, науках и всяком занятии для одного и того же вывода пользуются тремя наихудшими доводами: это передано нам от предков; это привычно; это общепринято, следовательно, этого должно придерживаться. Однако гораздо вернее из этих предпосылок следует противоположный вывод, как я докажу различными способами — ссылкой на авторитеты, на основании опыта и разума. Но когда указанные три [довода] опровергаются великолепной мощью . разума, на устах у всех всегда наготове четвертый, используемый для оправдания собственного невежества. И хотя бы они не знали ничего достойного, они неразумно его возвеличивают, дабы во утешение злосчастной своей глупости подавить и задушить истину.
От этой смертоносной чумы происходят все бедствия человеческого рода, ибо из-за этого остаются непознанными полезнейшие, величайшие и прекраснейшие свидетельства мудрости и тайны всех наук и искусств. Но еще хуже то, что люди, слепые от мрака этих четырех препятствий, не ощущают собственного невежества, а со всем тщанием обороняют и защищают его, поскольку не находят от него лекарства. А самое худшее — то, что, погрузившись в глубочайший мрак заблуждений, они полагают, что находятся в полном свете истины. Из-за этого они самое истинное считают последней ложью, самое лучшее — лишенным цены, самое великое — не имеющим ни веса, ни ценности и, напротив того, прославляют все самое ложное, восхваляют самое худшее, превозносят самое низкое и, ослепленные, не видят подлинного сияния мудрости и отвергают то, чего могли бы с величайшей легкостью достичь.
Из-за огромной глупости они прилагают величайшие усилия, тратят очень много времени и выбрасывают кучу денег на то, что не приносит никакой
863
пользы или приносит ничтожную пользу и не обладает, по суждению мудрых, никакими достоинствами.
Поэтому необходимо, чтобы с самого начала были постигнуты, осуждены и отброшены прочь с пути разумного рассмотрения пагубность и коварство этих четырех причин всякого зла. Ибо, где господствуют указанные три [наихудших довода], там не действует никакой разум, не решает право, бессилен закон, там нет места ни велению неба, ни велениям природы, искажается облик вещей, извращается порядок, властвует порок и гибнет добродетель, царит ложь и бездыханна истина. И поэтому нет ничего более настоятельного, нежели решительное осуждение этих четырех [причин невежества] с помощью лучших суждений мудрых, не могущих вызвать возражений.
А так как мудрые сокрушают и осуждают первые три [причины] вместе, а четвертая из-за ее особенной глупости сама стремится к собственной погибели, то Jсначала я попытаюсь показать пагубность трех причин. Но поскольку одна из них — авторитет, то я никоим образом не имею здесь в виду тот неколебимый и подлинный авторитет, который либо дан церкви божественным судом, либо в особенности порожден заслугами и достоинствами безупречных философов и превосходных пророков, которые в меру человеческих возможностей преуспели в постижении мудрости. Здесь идет речь о том авторитете, который без божественного содействия многие насильственно присвоили себе в этом мире не по заслугам мудрости, а из собственной самонадеянности и тщеславия и который несведущая толпа приписывала многим на собственную погибель по правому божьему суду. Ибо, по Священному писанию, из-за грехов народа часто воцаряется лицемер. Я говорю ведь о софистических авторитетах неразумной толпы; они обладают сомнительным автори^ тетом, подобно тому как сделанный из камня или нарисованный глаз обладает лишь названием глаза, а не его свойствами.
/
864
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ, В КОТОРОЙ ДОКАЗЫВАЕТСЯ
СИЛА МАТЕМАТИКИ В НАУКАХ, МИРСКИХ ДЕЛАХ
И ЗАНЯТИЯХ
РАЗДЕЛПЕРВЫЙ,СОСТОЯЩИЙИЗ ТРЕХГЛАВ
ГЛАВА I
Показав, что [познание] многих превосходных источников мудрости зависит от владения языками, благодаря которому открывается доступ к мудрости латинян, я хочу теперь изложить основания той же мудрости в тех великих науках, в которых заключена особая сила в отношении прочих наук и мирских дел.
Это четыре великие науки, без которых нельзя познать прочие науки и нельзя иметь знания о вещах. Изучив их, каждый может славно преуспеть в овладении мудростью без трудностей и особых усилий, не только в человеческих науках, но и в божественной. И сила каждой из этих наук рассматривается не только в отношении абсолютной мудрости, но и в отношении прочих указанных выше наук.
Врата и ключ этих наук — математика, которую, как я докажу, открыли безупречные мужи от начала мира и которую предпочитали прочим наукам все безупречные и мудрые. А пренебрежение ею уже на протяжении 300 или 400 лет разрушило всякое знание у латинян. Ибо, не зная ее, нельзя знать, как я покажу далее, ни прочих наук, ни мирских дел. И что еще хуже, люди, в ней не сведущие, не ощущают собственного невежества, а потому не ищут от него лекарства. И напротив того, знакомство с этой наукой подготовляет душу и возвышает ее ко всякому прочному знанию, так что, если кто познал источники мудрости, касающиеся математики, и правильно применил их к познанию прочих наук и дел, тот сможет без ошибок и без сомнений, легко и по мере сил постичь и все последующие науки. Ибо без них нельзя познать ни предшествующих, ни последующих разделов знания, так что они завершают и упорядочивают первоначальное знание, подобно тому как конец завершает путь, который проходят, и в то же время определяет и открывает путь
865
к последующему [знанию]. Все это я теперь хочу доказать ссылкой на авторитет и разумными основаниями. Сперва я докажу это в отношении человеческих наук и мирских дел, затем в отношении божественной науки...
ГЛАВА III, В КОТОРОЙ РАЗУМНЫМИ ОСНОВАНИЯМИ
ПОКАЗЫВАЕТСЯ, ЧТО ВСЯКАЯ НАУКА НУЖДАЕТСЯ
В МАТЕМАТИКЕ^.
То, что доказано относительно всей математики ссылкой на авторитеты, можно теперь подобным же образом доказать на основании разума.
Во-первых, прочие науки пользуются математиче
скими примерами. Но примеры приводятся ради оче
видности тех вещей, о которых толкуют науки. Поэто
му без знания этих примеров нельзя понять и то, ради
понимания чего они приводятся. В самом деле, так как
изменения в природных вещах не происходят без ка
кого-либо увеличения или уменьшения и они в свою
очередь не происходят без изменения, то Аристотель,
прибегая к какому-нибудь примеру из области при
роды, не мог показать четкое различие между увеличе
нием и изменением, ибо они всегда так или иначе
связаны между собой. Поэтому он привел математиче
ский пример с четыреугольником, который увеличи
вается путем приращения гномона, но не изменяется'.
Этот пример нельзя понять без знания 22-й теоремы
шестой книги «Начал»2. Ведь в этой шестой книге
доказывается, что меньший четыреугольник совершен
но подобен большему, и поэтому меньший не изме
няется, когда превращается в больший путем прира
щения гномона. v
Во-вторых, математические знания как бы прирож-дены нам, ибо, как рассказывает Туллий в первой книге «Тускуланских бесед»3, на вопросы по геометрии, заданные Сократом маленькому мальчику, тот отвечал так, как если бы он уже обучался геометрии. Ничего подобного не случается в других науках, как станет более ясно из последующего. И так как математические знания как бы врождены, они, предшествуя всякому учению и обучению или во всяком случае
8С6
менее, чем прочие науки, в них нуждаясь, суть первые среди знаний и предшествуют им, располагая нас к ним, ибо врожденные или почти врожденные науки располагают к приобретению [знаний].
В-третьих, математика была открыта первой из всех частей философии, ибо от начала рода человеческого она была открыта первой, еще до потопа и после него — сыновьями Адама и Ноем с его сыновьями, как это очевидно из предисловия к сочинению «Об изготов^ лении астролябии» 4по Птолемею и из Альбумазара5, из главного введения в «Астрономию» и из первой книги «Древностей». И это относится ко всем ее частям, то есть к геометрии, арифметике, гармонии, астрономии. А этого не произошло бы, если бы наука эта не была первой из всех и естественно им предшествующей. Очевидно поэтому, что ее нужно изучать сначала, чтобы с ее помощью продвигаться во всех последующих науках.
В-четвертых, для нас естествен путь от легкого к трудному. А эта наука самая легкая, что очевидно из того, что она доступна уму каждого. Ибо миряне и люди, вовсе не умеющие читать и писать, умеют чертить, и считать, и петь, а все это — математические занятия. Но обучение надо ведь начинать с того, что обще мирянам и людям, умеющим читать и писать. И не только вредно, но и совершенно позорно и низко, что духовные лица несведущи в том, что превосходно и с пользой [для себя] знают миряне.