Вторая периферийная группа в рамках фирмы, использующей системы гибкой занятости, включает в себя целый веер относительно менее обустроенных групп, а именно: работающих на краткосрочных контрактах, занятых неполное рабочее время, обучающихся за счет общественных субсидий, делящих с кем-то свое рабочее место, работающих с отложенным наймом.
Наконец, своего рода внешнюю периферию образуют группы работников, большинство из которых вовсе не числится в списках занятых данной фирмы и используется как внешняя дополнительная рабочая сила. К таковой относятся: работающие по субподряду (субконтракту), нанятые через трудовые агентства временные работники, самозанятые (самостоятельные работники), привлеченные со стороны.
Первая и вторая периферийные группы образуют два сегмента вокруг внутреннего ядра. Внешняя периферия примыкает с боков при сохранении заметной дистанции с более привилегированными группами.
Не забудем и безработных. В их числе оказываются очень разные группы: те, кто потерял пару месяцев на смену рабочего места или долгое время не находит работу по специальности; по сути добровольно не участвует в общественном производстве (подобно многим домохозяйкам) или просто не способен уже к такому участию (опустившиеся, люмпены) — у каждой группы свои черты и судьбы.
Интерес к сегментации рынка труда во многом вызван заметным расширением в 1970-1980-е годы вторичного рынка, утолщением периферийных слоев, в результате чего гибкость систем занятости возрастает, а иерархия форм занятости становится более длинной. Впрочем, конечно, это вопрос не одной только занятости и не только материального положения групп. Способ занятости влияет на размеры свободного времени и характеристики стиля жизни, на уровень социального статуса и характер социальных притязаний, на общее психологическое состояние индивидов. Социально-трудовые диспозиции, таким образом, множеством ручейков перетекают в статусные диспозиции.
Стратификация и этничность
Одной из характерных примет периода после Второй мировой войны стал массовый приток в наиболее развитые западные страны выходцев из так называемого Третьего мира. Поначалу иммиграция даже поощрялась правительствами данных стран. Перестраивающиеся национальные хозяйства требовали новых рабочих рук и в том числе рук иностранных рабочих, выполняющих малопривлекательную, грязную, рутинную работу, от которой местное население все более отворачивалось. В отношении к прибывающим этническим меньшинствам проводилась выраженная стратификационная политика, припудренная демократической фразеологией равных прав, но в то же время достаточно строго (хотя большей частью и не формально) указывавшая этим меньшинствам положенные места на социальных лестницах.
Воспользовавшись либерализацией иммиграционной политики, представители малых этнических групп начали перебазировать свои семьи и образовывать этнические коммуны. Поскольку ожидаемая ассимиляция этих меньшинств натолкнулась на серьезные барьеры, роль этнического фактора в социальной дифференциации начала обращать на себя все большее внимание. Когда пришла пора оценить результаты, выяснилось, что этнические слои достаточно консолидированы и расположены на низших и средних ступенях стратификационных иерархий, а вокруг них распахана полоса потенциальных конфликтов.
Этнические меньшинства концентрируются в определенных зонах рынка труда. Прежде всего это зоны полуквалифицированного и неквалифицированного физического труда в производстве, а в еще большей степени — в сфере услуг нетехнологического и нефинансового профиля. «Инородцы» также становятся форпостом безработицы.
Профессиональная дискриминация выталкивает этнические меньшинства в определенные более или менее свободные ниши. В итоге множество представителей этих меньшинств обнаружены в сферах мелкого и среднего предпринимательства, где добились неплохих успехов, постепенно вытесняя из полей своей деятельности коренное население (особенно это относится к торговле, общественному питанию, бытовому обслуживанию). Этнические меньшинства образовали также зоны компактного расселения, в том числе так называемые внутренние города. Этническая сегрегация стала, таким образом, одновременно и территориальной сегрегацией.
Серьезность и очевидность этнических различий подталкивала к пересмотру стратификационно-классовых подходов, к интегрированию расово-этнического фактора. К решению проблемы класса и этничности подходят по-разному. Мы используем классификацию подходов, данную Робертом Майлсом.
Марксисты считают, что этничность в принципе не может образовать самостоятельного стратификационного поля, сравнимого по значению с полем классов. При этом одна часть марксистов утверждает, что иммигранты в западных странах есть не более чем внутренняя составляющая рабочего класса, своего рода «субпролетариат». Этническая дискриминация только усугубляет их незавидное положение.
Другая часть марксистов стоит на позициях не единого, a «разделенного» рабочего класса, в котором этнические меньшинства образуют по своему положению особые страты.
Наконец, веберианцы проводят мысль о том, что этническая дискриминация становится основой для формирования особых классовых позиций, отличных от позиций рабочего класса. Эти позиции обозначены понятием «андеркласс» или «подкласс».
Меньшинства являлись рабочим классом в экономических терминах, но... этническая принадлежность также лишала их всяких статусных и властных преимуществ, и в результате они оказывались в худшем положении в сфере потребления, например, в обеспеченности жильем... Мигранты были андерклассом, разрывающимся между британской социальной структурой и своими связями и аспирациями, вынесенными из Третьего мира. Этот «андеркласс» образуется в результате социального исключения групп с негативной коллективной идентификацией.
Критики концепции «андеркласса», в свою очередь, указывают (наверное, справедливо) на достаточно широкие зоны взаимного переплетения позиций этнических меньшинств и коренного населения.
Итак, этнический фактор действительно обладает завидной устойчивостью в объяснении многих стратификационных проблем. При этом этнические группы имеют много больше шансов на то, чтобы образовывать «реальные группы», в отличие от социально-экономических классов, часто остающихся группами номинальными, статистическими.
Конечно, находятся и те, кто считает, что расово-этнические признаки и вoвce вытесняют классовые различия. Однако на данный момент все же преобладает мнение, что этнические различия не могут убрать со сцены экономические классы и социально-профессиональные группы, ибо во многом они остаются в ортогональных плоскостях.
Исследования межэтнических различий, на наш взгляд, в какой-то мере сдерживаются осторожностью западных исследователей, вызванной деликатностью самой темы (обвинений в расизме боятся как огня).
Стремление быть сверхкорректным проявляется и в решении следующей проблемы, также претендующей на революционное переустройство всех стратификационных концептов.
Стратификация и пол
Фактически до начала 80-х годов теоретики стратификации жили достаточно спокойно, игнорируя проблему полового разделения. Либо женщины объединялись с мужчинами в единый рабочий класс или в единый средний класс, либо социально-профессиональное положение женщины определялось положением семьи, под которым молчаливо подразумевалась позиция мужа, что, конечно, трудно оправдать теоретически при современном высоком уровне трудовой активности женщин и заметной доле смешанных семей.
Проблема интеграции тендерных различий в стратификационных исследованиях возникла, разумеется, намного раньше 80-х годов. Но нужна была сила, которая заставила бы обратить на нее внимание.
Такой силой, судя по всему, стали феминистские движения, не оставившие в стороне и социологию (получить обвинение в сексизме в западном сообществе тоже вещь малоприятная).
В Великобритании начала 80-х годов исследованиям социальной мобильности по отцовским линиям начали противопоставлять изыскания, учитывающие мобильность женских групп в качестве самостоятельного фактора. Так, Э. Хит, сравнивая карьерные возможности тендерных групп, приходит к выводу, что шансы покинуть низшие должности, связанные с физическим или рутинным умственным трудом, используя чисто рыночные возможности, у женщин скромнее. Зато шансы на вертикальную мобильность посредством вступления в брак у них оказываются более благоприятными, по сравнению с мужчинами.
Что же касается мужских групп, среди них выше и внутренняя дифференциация, и конкуренция за лучшие места (конкуренция, очевидно, выступает как своеобразная плата за лучшие жизненные шансы) Против концепции гомогенной семьи в изучении социальной мобильности выступили и Г. Маршалл со своими коллегами. Хотя обнаруживается, что в таких отдельных сферах, как поведение на выборах женщины в целом склонны следовать за мужчинами, примыкать к их социальной позиции (может быть, в силу меньшего интереса к политике). В социально-профессиональном отношении различия полов наиболее заметны. Позиции женщин обычно ниже. Многие заключены в пределах полуквалифицированной, конторской и обслуживающей работ. Что же касается половых различий как источника групповой самоидентификации, по мнению исследователей, они значительно уступают не только классовым позициям или этнической принадлежности, но вообще занимают весьма скромное среднее место в списке традиционных переменных.
Вскоре поднялась целая волна тендерных исследований, напрямую увязывавших отношения полов с проблемами стратификации.