Р. Брамбо также занимался этими вопросами, его позиция интересна следующим: Брамбо считает, что у Платона действительно присутствует сочетание разных смыслов слова «идея» (о котором уже говорилось выше), но объясняется оно не спецификой самих «идей», а тем, что Платон сам точно не мог определить какой-то один смысл, соответствующий всем описаниям «идеи», которые он приводит.
Из наиболее новых работ можно выделить книги Т. Робинсона «Психология Платона» и Д.Диллона «Средние платоники», в которой, хотя самому учению Платона отведена малая часть этой книги, но в том, что предлагается вниманию, содержатся очень необходимые замечания по поводу космологии Платона. Робинсон прослеживает связь диалогов «Государство» и «Тимей» по вопросу о душе, занимается анализом описаний души, представленных в этих диалогах. Он подчеркивает тождественность состава и принципов сотворения «души» и «мира», также говорит о тождественности «лучшей» части души и самой природы Демиурга. Робинсон напрямую занимается анализом космологии «Тимея», ставя вопрос о совмещении двух описаний творящей причины. В его постановке вопроса интересна следующая мысль: «необходимость», поддающаяся действию Разума, такая же вечная и значительная сила, как и сам «Ум - Демиург».
Диллон говорит о том, что существует «Мировая Душа», и в то же время существует ее «микрокосм» - душа индивидуальная. Анализируя «Мировую Душу», Диллон определяет ее как такое макрокосмическое образование, которое является «местом идей»[5]; особенность этого макрокосмического образования, освещенная Диллоном, дает возможность нам высказать предположение о душе как об особой идее, которая отличается от других большим количеством выполняемых действий в сущем.
Теперь обратимся к самым главным отечественным исследованиям космологии Платона. Начать этот экскурс необходимо с работы Скворцова Н.Е. «Платон о знании в борьбе с сенсуализмом и рассудочным эмпиризмом», в котором космология Платона описывается как основание его взглядов на познание. Особенности онтологии Платона изучались П.И. Линицким («Учение Платона о божестве»), который подчеркивает соотнесенность «разума» «чистого» и «смешанного». Единство идеального мира, связь «красоты» и «блага» находит у Платона А.Н. Гиляров. B.C. Соловьев в словарной статье «Платон» отмечает следующее: диалог Платона «Пир» представляет собой переход к новому этапу своего творчества, которое характеризуется повышенным по отношению к ранним диалогам вниманием к проблеме реальности сущего, значимости материального мира. Далее, в «Государстве» главной ценностью для человека выступает познание «гармонии»; в «Тимее» говорится, по мнению Соловьева, об одном творящем Начале, но только с разных позиций.
В работе «Эрос у Платона» Лосев говорит об «утверждении абсолютного в любви»[6], то есть об идеальном, главенствующем значении Эроса в бытии, о связи Эроса и души, о «средней» природе Эроса и о ступенях эротического восхождения к высшему бытию, что представлено в диалоге «Пир». Лосев дает подробную характеристику идеального бытия, выделяя разные смыслы употребления слова «идея» Платоном. Классификация значения «идей», а также само понимание идеи у Лосева определяется взглядами, выраженными в его собственной философской концепции; философ представляет учение Платона об идеях через аспекты своей проблематики.
Из более современных работ стоит отметить работы А.Л. Доброхотова, в которых анализируется природа Начала бытия, принципы становления сущего, и выясняется статус иррационального космического состояния, «стихийного», то есть «необходимости». Также необходимо сказать о работах Васильевой Т.В. как об еще одной попытке обращения к космологической проблематике Платона, включающей в себя провозглашение тождества микро- и макрокосмоса и анализ самого макрокосмического (Васильева также поднимает вопрос о соединении двух описаний творящей причины в диалоге «Тимей»).
Из отечественных исследований следует также отметить работу Сергеева К.А. и Слинина Я.А. «Природа и разум: античная парадигма», в которой представлена попытка фундаментального освещения общих установок философии Платона и античной философии вообще. Также представляет интерес работа Ю.А. Шичалина «Поздний Платон и Аристотель (постановка вопроса)», где проводится исследование сущего, описанного Платоном в диалоге «Филеб». Такой же подробный анализ содержания диалога «Парменид» и учения Платона об идеях мы находим в работе Бугая Д.В. «Критика теории идей в «Пармениде» Платона». Павленко А.Н. представляет специальное исследование по космологии разных мыслителей (в том числе и Платона), где выдвигает положения о «монотеизме» Платона и невозможности полного познания Космоса, а также об «одушевленности» гармонии.
К самым значительным современным отечественным комментаторам Платона следует, на наш взгляд, отнести следующих авторов: П.П. Гайденко («История греческой философии в ее связи с наукой»), Р.В. Светлов («Платонический философский lexicon», где еще раз поднимается проблема двух смыслов слова «идея»), Ю.Г. Седов («О «способности различения» в философии Платона и Аристотеля»).
Платон поддержал основные тенденции предшествующей философии, возникшей в школе Пифагора, принципиально осознавшей свою предметную область в школе Парменида, получившей развитие в школах софистов, у Сократа и в школах сократиков.
От пифагорейцев Платон унаследовал противопоставление божественной и человеческой мудрости, учение о бессмертии души и осознание необходимости должным образом воспитать философа и сформировать образ его жизни, поскольку душа не берет с собой на тот свет ничего кроме «воспитания и образа жизни». От Парменида противопоставление сферы подлинного бытия-ума сфере становления и связанного с ним мнения. От софистов и Сократа — необходимость «воспитывать людей» путем изучения определенного набора дисциплин, обеспечивающих переход от мира становления к миру подлинного бытия, а также специальное внимание к происхождению государства и права.
Исходное пифагорейское понимание философии как «любви к божественной мудрости» Платон трансформировал в образе Сократа, подвергающего испытанию человеческую мудрость по предписанию божества в Дельфах и на основании указаний божественного голоса: Сократ в этом отношении оказался таким же олицетворением философии, как демон Эрот, олицетворяющий вечное стремление находящейся здесь души к миру подлинного бытия и знания («Пир»).
Таким образом, мировоззренческой концепции Платона предшествовали:
а) учение о бытии Гераклита (всё течёт, изменяется и находится в становлении, подчиняясь Логосу);
б) учение о бытии Парменида (реальное бытие неизменно и невидно, но умопостигаемо, изменчивы лишь зримые вещи - отражение безвидного);
в) учение о бытии Анаксагора (всему в мире сообщает порядок и всему причиной служит “Ум”).
В своих трудах Платон упоминает и других философов, но вероятнее всего “Учение об идеях” мотивировано именно вышеприведёнными и основано, главным образом, на них:
а) их известные постулаты - явные исходные конструкты “Учения” Платона;
б) несмотря на некоторые отличия в формулировках, эти конструкты вполне совместимы;
в) для совмещения их в единое целое требовалось сравнительно немногое - найти принцип этого совмещения и убедительно обосновать.
Представив наиболее вероятные предпосылки и основания “Учения об идеях”, конкретизируем его мотивацию - возможную “проблему Платона”. Тематика диалогов Платона довольно широкая, но во многих из них анализируются отношения “бытие-небытие”, “единое-многое”, “неизменное-изменчивое”, “подобное-неподобное”. В упомянутых учениях Гераклита, Парменида и Анаксагора мы обнаруживаем практически те же древнегреческие категории, а также попытки дать им определение. Что же в них осталось безответным? Вкратце выделим наиболее существенное:
а) У Гераклита устойчивость “вещей” обоснована соразмерностью некоему невидному и постоянному потоку бытия, но отношение “вещей” к этому потоку дано в аллегории - как тезис, не имеющий основания;
б) Парменид, постулировавший наличие двух видов бытия, неизменного безвидного и уподобляющегося ему зримого, представлял это “уподобление” как естественное “устремление” зримого к совершенству безвидного, но причину этого “устремления” обосновать не смог;
в) У Анаксагора “Ум” и “бытие вещей” логически жёстко не связаны - “порядок вещей” ни к каким причинам не возводится, а просто приписывается: воздуху, эфиру, воде и многому иному[7].
“Федон” - начало “Учения об идеях”. Рассматривая в вышевыделенном контексте диалоги “Федона”, можно заметить - в них очень тщательно анализируются все возможные подходы к проблеме “уподобления зримого невидному” (нерешённой Гераклитом и Парменидом). С этой целью априори принимается наличие двух видов мировых сущностей: “безвидного и всегда неизменного, постижимого в размышлении” и “зримого, непрерывно меняющегося, воспринимаемого чувственно”[8]. Исходя из этого, далее рассматриваются: