1) субстрат; 2) суть бытия; 3) то, что состоит из сути бытия и субстрата; 4) всеобщее; 5) общее; 6) род.
Что же является сущностью по Аристотелю? Каковы ее критерии?
Два критерия сущности. Критериями сущности, по мнению философа, являются:
1) познаваемость в понятии
2) способность к отдельному существованию.
Парадокс в том, что эти два критерия противоречат друг другу. Ведь Аристотель признает, что лишь единичное обладает самостоятельным существованием безоговорочно. Но единичные вещи не постигаются умом, они – до понятия, им нельзя дать определения. Аристотель ищет золотую середину. Рассмотрим же вышеперечисленные определения сущности.
Субстрат определяется Аристотелем как "то, о чем сказывается все остальное, тогда как сам он уже не сказывается о другом". Субстрат "лежит в основе двояким образом, или как эта вот отдельная вещь… или как материя для осуществленности".
Материя Аристотелем понимается двояко. Во-первых, это бесформенное вещество: "То, что само по себе не обозначается ни как определенное по существу, ни как определенное по количеству, ни как обладающее каким-либо из других свойств, которыми может быть определено сущее". Такова первая материя. Эта первичная материя не определена (принципиально неопределима) ни одной из категорий, которыми мы определяем реальные (конкретные) состояния сущего. Она образует потенциальную предпосылку существования. И хотя она является основой всякого бытия, ее нельзя отождествлять с бытием и даже нельзя считать простой составной частью конкретного бытия.
Наипростейшей определенностью этой первой материи являются, по Аристотелю, четыре элемента – огонь, воздух, вода и земля. Они представляют определенную промежуточную ступень между первой материей, которая чувственно непостижима, и реально существующим миром, который чувственно воспринимаем. У воспринимаемых чувствами вещей можно различить две пары взаимно противоположных свойств – тепло и холод, влажное и сухое. Четыре основных соединения этих свойств, по Аристотелю, характеризуют четыре основных элемента: огонь является соединением теплого и сухого, воздух – теплого и влажного, земля – холодного и сухого, а вода – холодного и влажного. Эти четыре элемента – основа реальных (чувственно воспринимаемых) вещей. Правда, позднее в связи с проблемами небесных сфер Аристотель вводит пятый элемент – "пятую сущность" – эфир.
Во-вторых, в более широком смысле слова, материя – это "то, из чего вещь состоит" и "из чего (вещь) возникает". Такое понимание включает в себя и первый смысл, ведь в конечном счете все возникает и все состоит из первой материи. Отдельные же вещи (исключая четыре стихии) возникают и состоят из уже предварительно оформленной "своей", "специальной", или "последней" материи. Поскольку материя – то, из чего все состоит, то и "форма из материи, (однако из материи), свойственной форме". Будучи бесформенной, первая материя и есть искомый субстрат и сущность. И в самом деле, Аристотель допускает, что "материя также есть сущность", а тем более субстрат, ведь "все другие определения сказываются о сущности, а сущность о материи", ведь в силу своей неопределенности материя, будучи в физическом плане лишь носителем свойств, в логическом плане ни о чем не сказывается, тогда как о ней сказывается все остальное. Но, допустив, что материя – сущность, Аристотель спохватывается: "Но это невозможно: ведь и способность к отдельному существованию, и данность в качестве вот этого определенного предмета считаются главным образом отличительными чертами сущности", материя же не определена.
Общее, всеобщее и род. Что касается рода в качестве сущности, то Аристотель пишет: "Если взять философов современных, они скорее признают сущностями общие моменты в вещах (роды – это общие моменты), а родам, по их словам, присущ характер начал и сущностей в большей мере, ибо они разбирают вопрос под углом понятия". Аристотель не согласен с "современными философами". Он утверждает, что "роды не существуют помимо видов". Не является сущностью и всеобщее: ведь оно "по своей природе присуще многому". Но в таком случае оно будет сущностью или у всех вещей, которые тем или иным всеобщим объемлются, или не будет ни у одной. Но у всех всеобщее сущностью быть не может. А если всеобщее будет сущностью у одной вещи, тогда и все остальное, к чему относится это всеобщее, будет этой же вещью. Итак, делает вывод Аристотель, "ни всеобщее, ни род не есть сущность".
Категории. В "Метафизике" категории упоминаются нередко. Но для наших целей полного перечня категорий здесь не требуется. Важно одно: Аристотель всюду подчеркивает, что только сущность существует сама по себе, что же до других категорий, то "ни одно из этих свойств не существует от природы само по себе и не способно отделяться от сущности"; "все другие определения сказываются о сущности"; кроме сущности, ни что не может существовать отдельно, так что "эти (дальнейшие) определения нельзя даже, пожалуй, без оговорок считать реальностями". Сущности существуют безоговорочно, все остальное существует через них и благодаря им как качества, количества, отношения сущностей. Эта мысль проходит через все труды Аристотеля.
Единичное. В таком случае, казалось бы, сущностью должна быть "вот эта отдельная вещь". Ведь отказывая материи в праве быть сущностью, Аристотель подчеркивает, что главными отличительными чертами сущности является способность к отдельному существованию и данность в качестве вот этого определенного предмета. Говоря о субстрате, Аристотель допускает, что им может быть наряду с материей вот эта отдельная вещь. В самом деле, о ней все сказывается, она же ни о чем не сказывается. Например, о Жучке можно сказать многое (например, что это хорошая черная собака и т. п.), но сама Жучка не может быть предикатом суждения, если только это не суждение наименования: "Это хорошая черная большая собака – Жучка". Но эту вот отдельную вещь Аристотель называет "чувственной сущностью", а также "составной сущностью" или "составным целым", и состоит она, по его мнению, из двух начал: "сути бытия (формы) и субстрата (материи), а то, что состоит из начал, позднее самих начал, а следовательно, вторично. Но самое главное, чувственная составная сущность не соответствует второму критерию сущности – постижимости умом и определимости. Итак, сущность – не субстрат, не всеобщее, не общее, не род и, наконец, не то, что состоит из сути бытия и субстрата. Однако представление о сущности у Аристотеля противоречиво.
Главное противоречие онтологии Аристотеля. Для Аристотеля реально существует только сущность. Он путается не в категориях рода и вида, для него несомненно, что роды существуют только через виды. Но он путается между конкретной вещью и видом ее, ибо существует только эта конкретная вещь, а определим только ее ближайший вид. Что же принять за сущность?
Суть бытия и форма как сущность. Аристотель склоняется к тому, чтобы принять за сущность вид. Он говорит, что "последнее видовое отличие – это будет сущность вещи и (ее) определение", а "определение (вещи) – это формулировка, состоящая из видовых отличий и притом – из последнего из них". Это определение и выражает сущность, или суть бытия вещи, или, что то же самое, форму, или первую сущность. "Формою я называю, - пишет философ, - суть бытия каждой вещи и первую сущность". Это общее Аристотель стремится максимально приблизить к единичной вещи, слить с нею. Первую сущность он отождествляет с индивидуальным бытием, с конкретной вещью. Первая сущность выступает индивидуальным, неделимым и чувственно познавательным бытием. От первых сущностей Аристотель отличает вторые сущности (вторичные). Они производны от первых сущностей. Вторичные сущности не постигают конкретное индивидуальное бытие, а являются в большей или меньшей степени родовым или видовым определением. Например: стол, стул, кровать и т.д. – это первичные сущности, в то время как мебель уже вторичная сущность.
Еще раз скажем, что категории сущности Аристотель считал основным средством познания мира. Все другие категории служат для их определения.
Материя и форма. Итак, каждая чувственно воспринимаемая сущность есть нечто составное: она слагается из материи и формы (сути бытия, сущности, первой сущности). "Индивидуальная", или "составная" сущность вторична, материя и форма первичны. Вещь преходяща, тогда как материя и форма вечны. При этом материя как первоматерия едина, форм же много: их столько, сколько низших, ближайших к вещам видов, т. е. таких видов, которые уже далее на виды не распадаются. Необходимо подчеркнуть, что форма – это не качество, не количество, не отношение, а то, что несет в себе суть вещи. Форма вечна и неизменна; "никто не создает и не производит, но вносит ее в определенный материал, и в результате получается вещь, состоящая из формы и материи".
Какова же роль материи? Во-первых, хотя сама материя вечна, вещи дает она временность, ведь природа материи такова: может быть и может не быть. Во-вторых, материя – источник индивидуализации. Как ни стремится Аристотель сблизить форму, суть бытия вещи и саму вещь, форма остается общим, и философ, говоря об индивидуализации, ссылается на материю: "…то, что по числу образует множество, все имеет материю", "предметы различаются по материи". Остается неясным, как материя – то, что не имеет своей определенности, - может быть источником индивидуализации. В-третьих, материя – источник случайности.
2.2 Учение Аристотеля о человеке и душе
Аристотель понимал душу, как движущее начало, но утверждал что сама душа не может двигаться.