5. Деятельностный подход в психологии
Деятельность в психологии - понятие, характеризующее функцию индивида в процессе его взаимодействия с окружающим миром. Психическая деятельность – это специфическая для живой системы связь с окружающим, регулирующая и контролирующая взаимоотношения между организмом и средой. Психическая деятельность побуждается потребностью, направлена на предмет ее удовлетворения и осуществляется системой действий; предполагает наличие у организма психики и вместе с тем составляет основное условие ее возникновения и является движущей силой ее развития. Следует различать элементарную и высшую формы психической деятельности. Первая характерна для животных: она заключается в инстинктивном (Инстинкт) приспособлении организма к окружающему. Вторая, вырастая из первой, видоизменяя ее, составляет исключительное достояние человека. Специфической особенностью высшей формы такой деятельности является сознательное преобразование окружающего. Она имеет общественный характер и определяется общественными условиями жизни. Развиваясь, психическая деятельность человека дифференцируется на внешнюю и внутреннюю. Первая слагается из специфических для человека действий с реальными предметами, осуществляемых путем движений рук, ног, пальцев. Вторая происходит посредством «умственных действий», где человек оперирует не с реальными предметами и не путем реальных движений, а использует для этого их мозговые динамические модели. Внутренняя деятельность планирует внешнюю; она возникает на основе внешней и через нее реализуется. Разделение труда влечет за собой выделение практической и теоретической форм деятельности человека. В зависимости от многообразия потребностей человека и общества складывается и многообразие конкретных видов деятельности людей, каждый из которых обычно включает в себя элементы и внешней, и внутренней, и практической, и теоретической деятельности. (Философский словарь/ Под ред. И.Т. Фролова. - 4-е изд.-М.: Политиздат, 1981. - 445 с.)
Деятельность бывает разных видов: материальная и духовная, коллективная и
индивидуальная, интенсивно-продуктивная (творческая) и экстенсивно-репродуктивная. В любом случае речь идет о сложной иерархической системе действий и операций, которые далеко не всегда определяются явно обозначаемыми субъектом целями и установками. Внешние процессы с вещественными предметами в этой системе преобразуются в процессы, протекающие в умственном плане (т.н. интериоризация), а мышление с этой точки зрения можно понимать как результат интериоризации практических действий (Л.С. Выготский, А.Р. Лурия).
Теория деятельности в психологии — это система методологических и теоретических принципов изучения психических феноменов. Основным предметом исследования признается деятельность, опосредствующая все психические процессы. Данный подход начал формироваться в отечественной психологии в 20–е годы ХХ века. В 1930–е годы было предложено две трактовки деятельностного подхода в психологии — С.Л. Рубинштейна (1889–1960), который сформулировал принцип единства сознания и деятельности, и А.Н. Леонтьева (1903–1979), который совместно с другими представителями Харьковской психологической школы, разработал проблему общности строения внешней и внутренней деятельности.
Рубинштейн и Леонтьев разрабатывали теорию параллельно и независимо друг от друга. При этом они опирались на труды Л.С. Выготского и на философскую теорию К. Маркса, поэтому в их работах много общего. Базовый тезис теории формулируется следующим образом: не сознание определяет деятельность, а деятельность определяет сознание.
На основе этого положения в 30-х годах Рубинштейн формирует основной принцип: «единство сознания и деятельности». Деятельность — это совокупность действий, направленных на достижение целей (по Рубинштейну). Психика и сознание формируясь в деятельности, в деятельности и проявляются. Деятельность и сознание — это не две разные стороны обращенных аспектов, они образуют органическое единство (но не тождество).
С.Л. Рубинштейн пишет о том, что субъект не стоит “за” своими деяниями, не в них выражается и проявляется, а в них порождается. Субъект тождественен со своими деяниями, “...существуя не помимо и вне их, а в них, ...субъект, определяясь своими деяниями, этим самоопределяется” (Рубинштейн, 1997, с. 154). Деятельность не является совокупностью рефлекторных реакций на внешний стимул, так как регулируется сознанием. Сознание рассматривается как реальность, которая не дана субъекту непосредственно для его самонаблюдения. Сознание может быть познано лишь через систему субъективных отношений, в том числе через деятельность субъекта, в процессе которой субъект развивается. Леонтьев уточняет положение Рубинштейна: «Сознание не просто проявляется как отдельная реальность, сознание встроено и неразрывно связано с ним».
Деятельностный подход в философии– это философская концепция, придающая деятельности более фундаментальный онтологический статус, нежели констатация существования отдельных объектов-вещей. Как объяснительный принцип в эпистемологии этот подход предполагает, что смысл понятий и человеческих представлений порождается характером деятельности и представляет собой результат ее опредмечивания.
Деятельность представляет собой единство процессов опредмечивания и распредмечивания. Опредмечивание – процесс есть процесс перевода знания, представленного в "форме деятельности", т.е. существующего как компонент в целостной системе деятельности, в материальные формы (в "форму объекта"), в результате которого некоторая вещь, втянутая в орбиту конкретной деятельности, приобретает смысл и значение как элемент человеческой активности. Распредмечивание, соответственно, есть процесс перевода свойства вещи из свойства объекта в свойство деятельности. Когда характеристики деятельности, опредмечивающиеся в свойствах ее продуктов, начинают истолковываться как имманентно принадлежащие самим продуктам, вне учета природы и целей деятельности, то возникает феномен, известный как "товарный фетишизм".
Объектом изучения деятельностного подхода является сама деятельность как целое.
Однако, мы можем видеть и критический взгляд на деятельностный подход в статье В.А. Лекторского «Деятельностный подход: смерть или возрождение?». Автор отмечает, что сегодня «деятельностная тематика как в философии, так и в психологии утратила былую популярность» и выделяет три группы обвинений в адрес деятельностного подхода.
Первая группа связана с отождествлением деятельностного подхода с соответствующими идеями К. Маркса, в результате чего распространившееся сегодня негативно-подозрительное отношение ко всему, что связано с именем К. Маркса и его философией, переносится и на деятельностный подход [№2, с. 56-57]. Эти обвинения, по мнению автора, основаны на ложной предпосылке: в действительности К. Маркс предложил лишь один из вариантов этого подхода, который в нашей стране в силу конкретных исторических обстоятельств был интерпретирован как единственно возможный.
Вторая группа обвинений обращает внимание на то, что конкретные теории деятельности, разработанные в отечественной философии, методологии, психологии (в частности, деятельностная методология Г.П. Щедровицкого, психологические теории деятельности А.Н. Леонтьева, П.Я. Гальперина и др.), столкнулись с рядом проблем, которые, по мнению критиков деятельностного подхода, не могут быть решены в рамках этих теорий, а предполагают выход за них. В плане перспектив подхода в целом подобная критика может быть весьма продуктивной – если, как предлагает автор, различить деятельностный подход как исследовательскую программу – и конкретные теории деятельности (философские, методологические, психологические), созданные в его (ее) рамках. Развитие, трансформация, переинтерпретация последних и даже отказ от них сами по себе не только не означают отказ от деятельностного подхода как рамки, но, наоборот, указывают на его новые возможности.
Третья группа обвинений исходит из того, что деятельностный подход предполагает очень узкое понимание философии, которое было возможно тогда, когда наши исследователи имели плохое представление о современных философских концепциях, в то время как далеко не все из них (например, феноменология, неотомизм, философия Хайдеггера) разделяют деятельностные идеи. Эти обвинения автор считает наиболее серьезными: ведь если они справедливы, то под сомнение ставится уже не конкретная версия теории деятельности, а деятельностный подход в целом, и наша философия и методология оказываются для мировой культуры чем-то «местечковым», провинциальным, лежащим в стороне от «магистральных путей» ее развития.
Экологически и консервативно настроенные философы обвиняют деятельностный подход в антропоцентризме. При таком понимании он оказывается следствием сциентизма, технократической установки на проектирование социальных процессов, а, возможно, и самого человека, порождает восприятие природы как простого ресурса человеческой деятельности. Подобное самонадеянное «деятельностное» вмешательство, претензии на проектирование и конструирование всего и вся порождают следствия, ставящие под угрозу существование природы и самого человека.
Однако по мнению автора, указывающего на возможности другого понимания деятельности (не только в рамках идеала антропоцентризма, но и в контексте идеала коэволюции, взаимодействия ее естественных и искусственных компонентов , нового понимания проектности в культуре), «особенности современной экологической и социальной ситуации не только не ведут к отказу от деятельностной тематики, но, напротив, делают последнюю одной из самых актуальных».