Подводя итог этому историческому очерку, можно сделать вывод, что проблема бытия до немецкой классической философии была не проблемой о том, что такое существование само по себе, а проблемой о том, что подлинно существует. В немецкой классической философии и после неё основной стала проблема о том, что есть подлинно существующее в человеке и какие свойства и особенности человека и его сознания позволяют найти путь к подлинному существованию. Квинтэссенцией неклассического подхода к проблеме бытия стала философия Хайдеггера. Он является одним из немногих мыслителей, в центре философствования которых стоит именно категория бытия. Для Хайдеггера Бытие дано только в понимании бытия. Исходным для него является человеческое существование, трактуемое как эмоционально волевое, практически-озабоченное бытие. Учение Хайдеггера о бытии представляет собой попытку герменевтического истолкования человеческого существования во всей полноте его бытия, фундамент которого он сначала усматривал в актах речи, а позднее – в языке вообще. В докладе «Время и бытие» Хайдеггер пишет: «Но является ли бытие вещью? Находится ли бытие, как и всё наличное сущее во времени? А, вообще, есть ли бытие? Если оно есть, то мы должны неизбежно признать, что оно какое-то сущее, и, следовательно, искать его среди прочего сущего. Этот лекционный зал есть. Он освещён. Мы признаём без разговоров и колебаний этот лекционный зал существующим. Но где во всём зале найдём мы это «есть». Нигде среди вещей не найдём мы бытия. Каждой вещи – своё время. Но бытие – не вещь, не что-то, находящееся во времени». Пытаться сколько-нибудь подробно излагать концепцию бытия у Хайдеггера будет ничем не оправданной самоуверенностью. Поэтому ограничимся цитатой из современного философа Губина В. Д., где воспроизводятся идеи Хайдеггера.
«Всё существующее и данное нам - это, в сущности, только кусок, осколок, фрагмент, обрубок. Глядя на него, нельзя не заметить, не почувствовать его изъяна. В любой данной нам вещи мы обнаруживаем, что это только часть, обнаруживаем глубокий след излома, видим рубец его онтологического увечья. Вглядываясь в любой предмет, мы обнаруживаем, что это только фрагмент, к которому необходимо домыслить другую, дополняющую его реальность, Даже если брать не предмет, а материю, которая, «кажется», служит основой всего, то и тут возникает подозрение, что она не является самодостаточной, она не может сама положить начало своему существованию, Этим она обязана какой-то другой силе. Так же как, видя летящую стрелу, я не могу не вспомнить о пославшей ее руке. То же происходит с реальностью внутри нас - в каждый момент мы видим лишь ничтожную часть нашего внутреннего бытия. Мы не видим нашего полного Я.
Даже мир в целом, совокупность того, что нам дано, является лишь огромным, колоссальным фрагментом. Мир провозглашает свое не-бытие, кричит о том, чего ему недостает и вынуждает нас философствовать. Философствовать - значит искать целостность мира, искать нечто, не являющееся миром, не являющееся тем, что нам дано. Вот главная философская проблема, неизбежно возникающая перед разумом. Обычно это нечто, эту основную сущность ищут как любую другую вещь этого мира, которая отсутствовала до сегодняшнего дня, но, может быть, будет обнаружена завтра. По своей природе основная сущность есть то, что никогда не присутствует в познании, являясь именно тем, чего недостает в любом присутствии. Мы видим лишь его отсутствие, оно присутствует благодаря тому, что его нет, благодаря своему отсутствию. Основная сущность (бытие) - это то, что вечно отсутствует, чего всегда в мире недостает. Мы видим только рану, оставленную ее отсутствием».
Наконец, приведём позицию Владимира Соловьева. Онтологические вопросы он рассматривает в работе «Философские начала цельного знания». Главный предмет философии, указанный Соловьёвым – абсолютное первоначало. В соответствии с шеллинговской системой категорий абсолютное первоначало определяется Соловьёвым как сущее, а не как бытие. Различению этих категорий посвящено три страницы примеров и обоснований, которые сводятся к тому, что категорию бытия правильно понимать как предикат или атрибут субъекта, которым является сущее. «Сущее есть то, что имеет бытие или обладает бытием». «Бытие (действительное) = явлению. Сущее есть являющееся, а бытие есть явление». Истоки этого противопоставления сущего и бытия лежат в системе Шеллинга: «Сущее есть то, что бытийствует, и, что, следовательно, отлично от бытия во всех возможных смыслах. Бытие есть предикат сущего и есть лишь ради сущего, сущее есть ради самого себя».
Бытие — одна из важнейших категорий философии. Она фиксирует и выражает проблему существования в ее общем виде. Слово «бытие» происходит от глагола «быть». Но как философская категория «бытие» появилась только тогда, когда философская мысль поставила перед собой проблему существования и стала анализировать эту проблему. Философия имеет своим предметом мир как целое, соотношение материального и идеального, место человека в обществе и в мире. Другими словами, философия стремится выяснить вопрос о бытии мира и бытии человека. Поэтому философия нуждается в особой категории, фиксирующей существование мира, человека, сознания.
В современной философской литературе указывается два значения слова «бытие». В узком смысле слова — это объективный мир, существующий независимо от сознания; в широком — это все существующее: не только материя, но и сознание, идеи, чувства и фантазии людей. Бытие как объективная реальность обозначается термином «материя».
Итак, бытие — это все то, что существует, будь то человек или животное, природа или общество, огромная Галактика или наша планета Земля, фантазия поэта или строгая теориями тематика, религия или законы, издаваемые государством. Бытие имеет свое противоположное понятие — небытие. И если бытие — это все, что существует, то небытие — это все, чего нет. А как соотносятся между собой бытие и небытие? Это уже вполне философский вопрос, и мы посмотрим, как он решался в истории философии.
1.1 Представления Парменида
Расцвет творчества Парменида приходится на 69-ю олимпиаду (504—501 до н.э.). Ему принадлежит философская поэма «О природе». По скольку уже в те времена существовали разные подходы к решению философских проблем, то неудивительно, что Парменид ведет полемику со своими философскими противниками и предлагает свои способы решения насущных философских вопросов. «Быть или вовсе не быть — вот здесь разрешение вопроса», — пишет Парменид. Главный тезис Парменид формулиру ет предельно кратко: «Есть бытие, а небытия вовсе нету; здесь достоверности путь и к истине он приближает».
Другой путь — это признание того, что небытие существует. Парменид отвергает такой взгляд, он не жалеет слов, чтобы высмеять и осрамить тех, кто признает небытие. Существует только то, что существует, а несуществующего нет. Кажется, что только так и следует рассуждать. Но давайте посмотрим, какие следствия вытекают из этого тезиса. Главное — это то, что бытие лишено движения, оно не возникает и не уничтожается, оно не имело прошлого и не имеет будущего, оно только в настоящем.
«Так неподвижно лежит в пределах оков величайших,
И без начала, конца, затем что рожденье и гибель
Истинным тем далеко отброшены вдаль убежденьем».
Для читателя, не привыкшего к философским рассуждениям, такие выводы могут показаться по меньшей мере странны ми, прежде всего потому, что они явно противоречат очевидным фактам и обстоятельствам нашей жизни. Мы постоянно наблюдаем движение, возникновение и уничтожение разных предметов и явлений как в природе, так и в обществе. Рядом с нами постоянно рождаются и умирают люди, на наших глазах распалось огромное государство — СССР, и на его месте воз никло несколько новых независимых государств. А кто-то утверждает, что бытие неподвижно.
Но на возражения такого рода у философа, следующего Пармениду, найдутся свои аргументы. Во-первых, говоря о бытии, Парменид имеет в виду не ту или иную вещь, а бытие в целом. Во-вторых, он не принимает во внимание мнения, основанные на случайных впечатлениях. Бытие — это умопостигаемая сущность, и если чувства говорят не то, что утверждает ум, то чадо отдать предпочтение утверждениям ума. Бытие — это объект мысли. А на этот счет у Парменида имеется вполне определенное мнение:
«Одно и то же есть мысль и то, о чем мысль существует.
Ибо ведь без бытия, в котором ее выражение,
Мысли тебе не найти».
Учитывая все эти замечания, еще раз рассмотрим вопрос о бытии и движении. Что значит быть в движении, двигаться? Это значит переходить из одного места или состояния в другое. А что есть «другое» для бытия? Небытие. Но ведь мы уже согласились, что небытия нет. Значит, бытию некуда двигаться, не во что изменяться, значит, оно всегда только есть, только существует.
И этот тезис по-своему можно защищать и оправдывать, если под бытием иметь в виду только сам факт существования мира, природы. Да, мир существует и только существует. Но если мы выходим за рамки этой простой и универсальной констатации, мы сразу же попадаем в конкретный мир, где движение не только чувственно воспринимаемый, но и умопостигаемый и всеобщий атрибут материи, субстанции, природы. И это понимали древние философы.
Кто же был философским противником Парменида? Его ровесник, ионийский философ из Эфеса Гераклит (его расцвет творчества также приходится на 69-ю олимпиаду, 504—501 до н.э.). В противоположность Пармениду Гераклит основное внимание уделяет движению. Мир для него — это космос, не созданный никем из богов и никем из людей, но был, есть и будет вечно живым огнем, мерами разгорающимся и мерами погасающим. Вечность мира, вечность бытия для Гераклита столь же несомненна, как и для Парменида.