Причины такого положения заключаются не в фатально неблагоприятной структуре ценностей россиян и не в недостатке научных достижений и технических изобретений, а в отсутствии спроса на эти достижения и изобретения со стороны реального сектора экономики. Наблюдается дефицит предпринимательства, который обусловлен, с одной стороны, сверхприбылями естественных монополий, не нуждающихся в инновациях, а с другой, - устойчивыми институциональными барьерами между экономическими интересами других субъектов инновационных процессов (авторами инновационных идей, разработок; инвесторами в их реализацию; производителями инноваций). Устойчивость барьеров поддерживается неразвитостью венчурного предпринимательства. Все это свидетельствует о застое в создании национальной инновационной системы (НИС), которая предусмотрена соответствующей программой (2002 - 2010 годы), несмотря на то, что по отдельным ее направлениям осуществлены значительные инвестиции из госбюджета. б) Воспроизводство правонарушений и малоэффективного правопорядка Самой острой для населения России остается опасность преступности, низкая защищенность перед нею. За полтора десятилетия (1990 - 2006 гг.) число ежегодно регистрируемых преступлений на 100 тыс. человек населения выросло более чем в стр. 34 два раза: с 1243 до 2706 [9]. Это означает, что ежегодно преступниками оказываются 1, 9% россиян (против 0, 8% в 1990 г.).
Приведенные средние цифры преступности отличаются в разных регионах России в 10 и более раз: от минимальных в республике Ингушетия (391), Чеченской республике (534), республике Дагестан (623) до максимальных в Удмуртской республике (4235), Хабаровском (4565) и Пермском краях (4941). Речь идет о социальных потерях - ущербе, который российское общество и его региональные сообщества наносят самим себе, а измеряется этот ущерб не в рублях или условных единицах, а в тысячах человеческих жизней и судеб.
Налицо турбулентная застойность этой сферы функционирования регионов и всего общества; ее размеры то выплескиваются протуберанцами, то спадают не синхронно по видам преступлений. В 2005 - 2006 гг. на 4 - 10% уменьшилось относительное число убийств и покушений на убийство, но на 4 - 21% выросла численность грабежей, краж, преступлений в сфере экономики, незаконного оборота наркотиков [10]; после роста наметилось снижение преступности несовершеннолетних. Коррупция поразила значительные слои общества, включая высокие уровни власти, и не снижается.
В целом размеры преступности сохраняются и даже растут, правонарушения воспроизводятся в массовом масштабе. Это свидетельствует о неэффективности существующего правопорядка, пороки которого также воспроизводятся длительное время, вопреки многочисленным попыткам улучшить его. Почти повсеместно наблюдается низкий уровень доверия населения к правоохранительным органам (лишь 24 - 34%). По-видимому, повседневная работа по улучшению деятельности этих органов должна быть дополнена разработкой стратегии иного - социетального характера, реализация которой может стать делом всего российского общества и каждого регионального сообщества. Долгосрочная программа модернизации правоохранительной системы России на основе принципов Конституции Российской Федерации как правового государства должна стать приоритетным общероссийским мегапроектом. Его осуществление может объединить все здоровые силы общества: как в Центре, так и в каждом регионе. Она может включать две составляющие: 1) утверждение в правосознании подавляющего большинства населения базовых принципов современного правового государства; 2) разработка и осуществление системы правовых реформ, юридически закрепляющих действие этих принципов в основных сферах политической, культурной и экономической жизни граждан и обеспечивающих их защиту со стороны правоохранительных органов.
Для повышения уровня правового состояния регионов, всего российского общества необходима консолидация различных направлений правовой реформы в системное целое на базе принципов правового государства. Правовая реформа осуществляется с начала 1990-х годов: эксперты насчитывают не менее 20 таких направлений - налоговый кодекс, земельное право, трудовое право, законодательство о социальной защите населения, о коррупции, судопроизводстве и др. Их реформирование происходит с разной интенсивностью, без должного взаимного согласования, испытывает воздействие различных корпоративных групп и организаций, часто не доводится до принятия нормативных документов, без которых невозможно осуществление принимаемых законов. Возникло множество противоречий между новыми законами, которые снижают эффективность их применения. А главное - многие из них слабо ориентированы или вовсе не ориентированы на реализацию принципов правового государства. Это свидетельствует о турбулентной застойности правопорядка.
В еще большей степени нуждается в системном реформировании на основе этих принципов правоохранительная практика соответствующих ведомств и служб - федеральных, региональных и местных. в) Дефицит управляемости и институтов саморазвития сообществ Состояние государства как правового зависит не только от его правовой, но и от других подсистем. Прежде всего, от системы государственного управления и муницистр. 35 пального самоуправления, от ее способности обеспечить управляемость и развитие объектов управления на основе принципов правового государства.
За последние 10 лет существенно изменились характер российской власти, функции и структура ее федеральных и региональных органов, состав и число работающих в них. К 2008 г. была достигнута стабилизация политической системы и структуры государственного и муниципального управления. При этом в данной сфере обнаружились турбулентно-застойные процессы, снижающие управляемость и свидетельствующие о дефиците институтов развития данной сферы, которая как раз и призвана обеспечивать развитие всего общества. Возникла потребность в ее модернизации, выращивании институтов ее развития. Конструктивный и прагматичный ответ на этот вызов должен стать одним из основных направлений той долгосрочной программы, которая выше была охарактеризована как общероссийский мегапроект.
Примером турбулентной застойности сферы управления могут служить две муниципальные реформы: 1993 - 2000 и 2003 - 2008 годов. Мероприятия, предусмотренные этими реформами, были достаточно полно осуществлены, но их результаты во многом оказались противоположны намерениям. Ограничусь примером второй реформы: вместо сокращения числа муниципальных образований произошло их удвоение; вместо повышения управляемости - ее снижение из-за увеличения числа объектов управления; вместо сокращения управленческих расходов - их увеличение до 30% от объема бюджетов большинства муниципальных образований; вместо концентрации ресурсов - их распыление между различными уровнями полномочий; нефинансируемые мандаты субъектов РФ дополнились множеством "отдельных государственных полномочий" местным органам, приоритетность исполнения этих полномочий снижает возможности местных органов качественно выполнять свои прямые обязанности [10].
Обратимся к заключению независимых российских экспертов: "Итак, формирование тысяч "низовых" органов местного самоуправления с самостоятельными бюджетами, а также с формально зафиксированным кругом "собственных" расходных и доходных полномочий неспособно создать условия для реализации главной цели муниципальной реформы. Действующая модель реформирования местных финансов и региональных межбюджетных отношений не "работает" на расширение объема и повышение качества муниципальных услуг населению". Успех реформы могут гарантировать только экономически самодостаточные муниципалитеты; на деле большинство из них оказалось в положении полной отчужденности от экономической базы соответствующих территорий [11].
На наш взгляд, основной порок второй муниципальной реформы состоял в том, что его объекты - местные территориальные образования рассматривались лишь с точки зрения рационализации технологий административного управления. В действительности же они представляют собой сложные социокультурные общности, главная функция которых - помогать людям быть активными творцами своей жизни, консолидировать их на первичном уровне саморазвития регионов и всего общества. При таком подходе прежде всего важно: не навредить местным общностям новыми преобразованиями. Этот постулат гиппократовой клятвы специалистов по социальному управлению был нарушен каждой из двух муниципальных реформ, инициированных федеральным центром.
Муниципальная реформа - нижний уровень большой административной реформы, верхний уровень которой включает функции и структуры Правительства России. Как констатируют специалисты, законодательство об административной реформе до сих пор окончательно не сформировано. Отсутствие должного единства в правовом закреплении ее общих задач замедляет ход государственного реформирования. Серьезным препятствием служит нестабильность законодательства о компетенции органов исполнительной власти регионов. С 2003 г. неоднократно изменялось разграничение их полномочий: "нередко одни и те же полномочия то закреплялись на уровне субъектов Федерации, то передавались "федеральному центру", то опять возвращались... За четыре года вносились изменения уже более 20 раз" [12]. стр. 36 Таким образом, наличие застойных сфер свидетельствует о дефиците институтов саморазвития регионального сообщества и общества в целом; необходимы инновационные программы, нацеленные на выращивание таких институтов.