Презентность или идеальное бытие ценностей Гартман мыслит по аналогии с кантовской «вещью-в-себе»: «Ценности обладают всебебытием». И далее: «Ценности существуют независимо от сознания, Сознание, пожалуй, может их схватывать или не схватывать, но не может их создавать, спонтанно «устанавливать… Ценностное познание есть подлинное познание бытия. В этой связи оно всецело стоит в одном ряду со всяким способом теоретического познания [17, с. 199]. Таким образом, Гартман обосновывает возможность этики как науки, возможность этического познания, идя по стопам Риккерта и Шелера.
Социологическая концепция ценностей М. Вебера рассматривала ценности как определённые нормы, имеющие значимость для социального субъекта, определяющие его направленность интересов. Воздействие его идей на методологию социального и исторического познания (в том числе и по проблематике ценностей) оказалось весьма значительным. Для Вебера понятие «ценность» было крайне существенно как в содержательном, так и в методологическом отношении; он сам «мыслил в ценностях», явным образом примыкая к неокантианской традиции Риккерта, и в то же время не скрывая разочарования результатами, достигнутыми философией ценностей. У Вебера проявилась явно выраженная тенденция к историзации и плюрализации ценностей. Он подверг радикальному сомнению возможность обретения «абсолютной надисторической ценностной точки зрения» абсолютного наблюдателя. Ценности в его понимании – это то, что считается ценностью, оценивается как ценное, исходя из принятого ценностного масштаба, но не трансцендентальным субъектом как носителем всеобщего сознания, а историческими, существующими в определённое время и в определенном месте людьми. В последующем развитии социологии, ставшем подлинным и эффективным учением об обществе, понятие «ценностные ориентации» заняло позиции ключевого термина.
Представляется совершенно закономерным, что из виднейших социологов XX в. именно П.А. Сорокин «произвел революцию в теории социологии, подчинив последнюю ценностям как главной побудительной движущей силе в обществе». Он показал на деле, что «социология является, по преимуществу теорией ценности» [35, с. 314]. В целом же позиция М. Вебера в философской аксиологии (в той мере, в какой она у него была) зафиксировала переход от классических к постклассическим основаниям философии ценностей в процессе их смены, и непосредственно – от неокантианской философии ценностей к философии жизни. Ценности, лишён-ные трансцендентального основания и философского обоснования, предстали у него в качестве выражения и оформления иррационального в своей основе исторического жизненного процесса.
Для диалектического материализма ценности – специфические явления материального и духовного характера, обладающие положительной значимостью для человека, класса и общества в целом. Многие философы и лингвисты делали попытки анализировать значения слова «ценность», но наиболее полный анализ был проведен К. Марксом. Марксизм рассматривает ценности как специфически социальные явления, как определенные проявления общественных отношений и нормативно оценочной стороны общественного сознания. Последняя отражает мировоззренческий характер этого сознания, но не раскрывает его целиком. Иными словами, мировоззрение нельзя сводить к той или иной ценностной позиции. Например, марксистское мировоззрение, хотя и выражается иногда субъективно в нормативной форме идеалов, моральных оценок и т.д., в своей основе является научным миропониманием и воззрением на общество, опирающимся на научное знание исторических законов. Проанализировав значения слов «стоимость», «ценность» на санскритском, латинском, готском, английском, французском и многих других языках, К. Маркс сделал вывод, что слова «Value», «Valeur» (ценность, стоимость) выражают свойство, принадлежащее предметам. И, действительно, «они первоначально выражают не что иное, как потребительную стоимость вещей для человека, такие их свойства, которые делают их полезными или приятными для человека…» [2, с. 74]. В своей материалистической философии истории Маркс в качестве субъекта исторического развития, которое носит необходимый характер, подобный процессам природы, рассматривает общество в целом, однако он видит определяющее начало социальной жизни не в развитии знания, как Конт, а в экономических отношениях, составляющих конечные мотивы всякой человеческой деятельности.
В позитивистской традиции, несмотря на частое употребление «ценностно-нормативной» терминологии, надолго возобладали «натуралистические» (когда ценностями именуют сами конкретные эмпирически существующие «вещи», объекты, факты, события, личности) или субъективно-эмотивистские интерпретации ценностей и ценностных отношений. В последнем случае проблема ценностей редуцировалась к проблематике субъективных оценок, и именно эта тенденция (взятая в широком смысле) могла бы претендовать на воплощение ценностного плюрализма и релятивизма. Приняв противопоставление «фактов» и «ценностей», «фактов» и «норм», она в результате вынесла за скобки вопрос об объективной детерминации содержания ценностных представлений и суждений. В теоретическую разработку проблемы ценностей весьма заметный вклад внесли философы позитивного направления. Это относится к неореализму (Р.Б. Перри), натурализму (Т. Манро), контекстуализму (Ст. Пепер) и эмотивизму (Ч. Огден, А. Ричардс). При этом неопозитивизм (от Б. Рассела до Л. Витгенштейна) окончательно определил ценностные и оценочные суждения как неверифицируемые и, поэтому, не имеющие отношения ни к истине, ни к науке.
Позитивизм XIX и начала XX вв. в ценностной проблематике в значительной степени предстал как продолжение идей Локка о субъективистском плюрализме или конвенционализме оценок и Юма с его выводом о нередуцируемости суждений долженствования к суждениям факта. Субъективно-идеалистические теории, представленные логическим позитивизмом, эмотивизмом, лингвистическим анализом в этике, аффективно-волевой концепцией У. Эрбана, Д. Пролла, К. Льюиса и др., в ценности видят проявление психического настроя, субъективного отношения человека к оцениваемым им объектам. Ценности выступают в качестве движущей силы как идеи и как воля, обращенные к действительности.
М. Хайдеггер, стоявший у истоков феноменологии и экзистенциализма, известен как критик ценностей. Он, указывая на объективистский взгляд оценивающего субъекта, раскрыл несостоятельность философии ценностей. В своей статье «Слова Ницше «Бог мертв», интерпретируя метафизику Ницше как метафизику ценностей, Хайдеггер так объясняет сущность ценности: «Сущность ценности в том, что она – точка зрения. Ценность подразумевает то, что схватывается смотрящим оком. Ценность – это точка глаза для такого смотрения, которое что-то усматривает или, как мы говорим, на что-то рассчитывает, а при этом должно считаться с иным. Ценность пребывает во внутренней сопряженности – с таким-то количеством, с квантом, с числом. Поэтому ценности сопряжены со «шкалой числа и меры». (...) в качестве точки зрения ценность всегда полагается смотрением и для смотрения. Смотрение это таково, что оно видит постольку, поскольку видело; что оно видело постольку, поскольку представляло себе таким увиденное и таким полагало его. Лишь вследствие такого представляющего полагания точка, столь необходимая для усмотрения чего-либо нужного и этим направляющая линию смотрения, становится точкой глаза, то есть тем, в чем все дело, когда смотришь и делаешь то, что направляется зрением. Итак, ценности – это отнюдь нечто такое, что сначала существовало бы в себе и лишь затем могло бы при случае рассматриваться как точка зрения. Ценность является таковою, пока она признаётся и значима. А признаётся и значима она до тех пор, пока полагается как то, в чём всё дело. Таким образом, она полагается усмотрением и смотрением насмотрением на то, с чем приходится, с чем должно считаться» [83, с. 183].
Хайдеггер не опровергает возможности оценивания и тем более тех ценностей, которыми жив человек. Единственно, что он критикует, это субъективные и объективные теории ценностей, а также научнообразный способ оценивания. В рассуждениях Хайдеггера прослеживается взаимосвязь окружающего мира значимостей, трансценденции (открытости мира) и мира как игры. Подобно тому, как зрение укоренено в первоначальном видении, оценочные акты указывают на аксиологические структуры самого мира. Феноменологическая трактовка ценностей зафиксировала очень важную особенность ценностного сознания – глубокую внутреннюю связь с эмоциональным переживанием мира, способность как бы непосредственно, вне всяких рациональных форм, схватывать ценность, значимость явлений. Вероятно, к этой трактовке следует добавить, что чувствование человека может иметь и социальную природу, воплощение в ней опыта предметного общения человека с окружающим миром.
Понятию «ценность», как составляющей личности, придаётся неодинаковое значение в психоанализе. З. Фрейд не касался прямо проблемы ценностей, но соотнесённость с ними всё-таки подразумевалась. «Суперэго» Фрейда представляет собой по существу хранилище как бессознательных, так и социально обусловленных моральных установлений, этических ценностей и норм поведения, которые служат своего рода судьей или цензором деятельности и мыслей Эго, устанавливая для него определенные границы. В своих работах он указывает на три функции суперэго: совесть, самонаблюдение и формирование идеалов. По его мнению, задачей совести является ограничение, запрещение сознательной деятельности; задачей самонаблюдения – оценка деятельности независимо от побуждений и потребностей Ид и Эго. Формирование идеалов связано с развитием самого суперэго. По словам Фрейда, «суперэго ребенка в действительности конструируется … по модели суперэго его родителей: оно наполнено тем же содержанием и становится носителем традиции и переживающих время суждений ценности, которые передаются, таким образом, от поколения к поколению» [81, с. 102].