Неудивительно, что в рамках принятых предпосылок у Соловьева возникает трудность с проблемой бессмертия индивидуальной человеческой души. Бытие, которое начинается с физического рождения, должно и прекратиться с физической смертью: «...бесконечное существование после смерти никак не вяжется логически с ничтожеством до рождения».
Причина существования этого неподлинного мира у Соловьева, как и у Шопенгауэра, - принцип индивидуации, коренящейся в самоутверждении, эгоизме каждого существа, противопоставляющего себя всем другим, во взаимоотталкивании. Эгоизм есть коренное зло не только человеческой, но и всей природы, всего живущего. Зло, т. е. «грех индивидуации», как раз и порождает, по Соловьеву, внешнее, вещественное бытие, где все существует в разрозненности и вражде. Зло и страдание суть состояния индивидуального существа. Но если индивидуальность - это источник зла и страдания, то о каком индивидуальном бессмертии может идти речь? Спасение можно найти только в освобождении от индивидуального существования, а не в вечном его продолжении. Поразительным образом религиозная философия Соловьева тяготеет, как видим, к имперсонализму. И не случайно по этому вопросу возникла полемика между Соловьевым и его другом Л.М. Лопатиным, убежденным в субстанциальности человеческого Я и, таким образом, в бессмертии индивидуальной души.
Существование Бога, по Соловьеву, «может утверждаться только актом веры. Хотя лучшие умы человечества занимались так называемыми доказательствами бытия Божия, но безуспешно; ибо все эти доказательства, основываясь по необходимости на известных предположениях, имеют характер гипотетический и, следовательно, не могут дать безусловной достоверности... Что Бог есть, мы верим, а что Он есть, мы испытываем и узнаем».
Не человек, а только человечество в целом есть действительная реальность - в этом убежден Соловьев точно так же, как и Конт; у обоих человечество выступает не как общее родовое понятие и не как простая совокупность всех живущих на земле людей, а как единое живое существо. При этом у Соловьева речь идет о едином живом существе как Богочеловечестве.
Философская система Соловьева строится по исторической схеме, столь свойственной мысли XIX в., - как история развития мирового духа, как теокосмоисторический процесс. Он хотел бы отказаться от того духа секуляризма (отделения от религии), которым была проникнута европейская философия нового времени, и вслед за ранними славянофилами стремился к обретению цельного знания, предполагающего единство теории и жизненно-практического действия, т. е. хотел создать философию жизни, а не философию школы.
Однако в своем стремлении преодолеть секулярный дух философии нового времени Соловьев не хотел возвращения к «историческому христианству», т. е. к церковной традиции, богословию и преданию, как оно существовало в православной или в католической церквах. Его целью было «ввести вечное содержание христианства в новую соответствующую ему, т. е. разумную безусловно, форму», т. е. оправдать его с помощью теософии.
В подлинном смысле реальностью обладают, по Соловьеву, только духи и души, носители силы и воли; они-то и суть сущие; эмпирический же мир, данный в пространстве и времени, он вслед за Кантом и Шопенгауэром считает только явлением и характеризует его как бытие, в отличие от сущего. Исходя из кантовского различения явления и вещи в себе, Соловьев, как и Шопенгауэр, усматривает сущность вещи в себе (названной им «сущее») в воле.
Первое и верховное сущее - Бог - определяется им в духе неоплатонизма и каббалы как положительное ничто. «Это положительное ничто, или энсофкаббалистов, есть прямая противоположность Гегелеву отрицательному ничто - чистому бытию, происходящему через простое отвлечение или лишение всех положительных определений».
2.2 «Философия общего дела» Н.Ф. Федорова. Проблема смерти и победы над ней
В истории русской философской мысли есть выдающиеся творческие личности, идеи которых раскрывают свой глубинный и могучий потенциал лишь со временем — по мере научно-технического и социального прогресса. К ним, вне всякого сомнения, принадлежит Николай Федорович Федоров — творец философии общего дела. Как никто другой, он впервые наиболее радикальным образом поставил вопрос о борьбе со смертью, ее предотвращении, победе над ней, причем не только в настоящем и будущем, но и в прошлом, т.е. над уже свершившейся смертью. Им было высказано и немало других ценнейших мыслей, значимость которых не только сохранилась вплоть до нашего времени, но и в огромной степени продолжает приумножаться.
Федоровский проект абсолютным большинством тех, кому доводилось с ним ознакомиться, воспринимался и расценивался как сугубо фантастический и утопический, будто бы ничего общего не имеющий с реальными задачами научного познания и совершенствования человека и его мира. Особенно в этом усердствовали те, кто усмотрел в Федорове всего лишь православного богослова, хотя и не принадлежавшего к официальной церковной иерархии, а в его философии общего дела — только богословское учение, пытаясь на этом и других подобных основаниях всячески их дискредитировать. Столь односторонне негативная, искажающая суть дела, оценка и самого Федорова, и его учения крайне затруднила их адекватное, позитивное восприятие, приобщение к ним, нанеся тем самым серьезный ущерб решению реальной задачи борьбы со смертью.
В действительности же, Федоров — оригинальный и дерзновенный русский мыслитель, открывший перед человечеством принципиально новые горизонты. Он не обгонял своего времени, что в принципе невозможно. В этом «обвиняют» и Федорова, и других корифеев человечества лишь те, кто подобным образом пытается самооправдаться, мол, это он забежал вперед, а не мы отстали от времени и не поняли его. Между тем именно Федоров первым из всех прочувствовал, осознал и выразил только-только зарождавшееся принципиально новое умонастроение неприятия смерти, необходимости борьбы с ней. Уверенность в достижимости данной цели все более крепла под влиянием успехов развития науки и техники XIX столетия, в частности экспериментов по искусственному вызыванию дождя и т.п. Если такого рода эксперименты и успехи имели для кого-то лишь самодовлеющее, локальное значение, хотя и на самом деле исключительно значимые, то Федоров увидел в них нечто несравненно более глубокое и важное, открывающее принципиально новые возможности прогресса, в конечном счете возможность победы над главным врагом человека — его смертью.
С точки зрения концепции практического бессмертия человека философия общего дела Федорова исключительно ценна сегодня прежде всего тремя его идеями: воскрешения уже ушедших поколений, отрицания смертности как сущностной характеристики человека и регуляции стихийных природных процессов, опирающейся на успехи развития науки и техники, особенно в будущем.
Действительно, на протяжении многих и долгих тысячелетий, вплоть до настоящего времени, люди жили и продолжают жить в абсолютном своем большинстве со скорбным убеждением, что человек смертен (по воле ли богов или одного бога, либо в силу непреложных законов природы), что такова его сущность, и иначе быть не может. Другими словами, понятие «смертный» стало синонимом понятию «человек», смертность считается его атрибутом, т.е. неотъемлемым свойством, человек не смертный — это уже вроде бы вовсе и не человек, а бог или что-то в том же роде. Между тем именно Федоров впервые со всей определенностью и резкостью охарактеризовал сложившееся положение вещей, с особой силой подчеркнув, что «смерть есть следствие зависимости от слепой силы природы, извне и внутри нас действующей и нами не управляемой» И он с сожалением констатирует, что эту зависимость не просто признают, но, главное, подчиняются ей.
Нельзя не привести в этой связи и такой еще один горький его вывод, который имел еще большее значение. «Смертность, — сетовал Федоров, — сделалась всеобщим органическим пороком, уродством, которое мы уже не замечаем, и не считаем ни за порок, ни за уродство».Такого рода притупленное отношение людей к смерти как к неизбывному злу разоружало их в борьбе с ней, особенно естественной смертью. И как раз огромная заслуга Федорова заключалась в том, что этот замечательный русский мыслитель-гуманист решительно и мужественно восстал против подобного многотысячелетнего смирения перед трагизмом фатального финала индивидуального человеческого бытия. Осознание смерти как «порока» и «уродства» становилось мощным импульсом противодействия ей.
Федорова волновал не только и не столько гуманизм, провозглашающий лишь человека как индивида и личность, сколько такой, который непременно предполагает найти реальные пути и средства, чтобы этот индивид, эта личность могли бы обеспечить свою неограниченно долгую жизнь. Такое решение проблемы не на словах, а на деле сохранило бы и утвердило их непреходящую уникальность и подлинную самоценность. В противном случае все разговоры на эту тему оборачиваются лицемерием, ибо на деле человеческая жизнь была и остается мелкой разменной монетой в экономических, политических, национальных, криминальных и прочих «разборках». Такие взаимоотношения между людьми и государствами становятся все более нетерпимыми и недопустимыми. И именно Федоров понял это более столетия тому назад.
Одним из центральных положений философии общего дела можно считать то, которое поистине знаменует поворот от смертнической парадигмы к бессмертнической. «Смерть, — утверждал Федоров, — есть свойство, состояние, обусловленное причинами, но не качество, без коего человек перестает быть тем, что он есть и чем должен быть». Иначе говоря, человек, перестав быть смертным и став бессмертным, останется человеком. Данное суждение, действительно, имеет принципиальное и исключительно конструктивное значение. Речь в этом контексте идет именно о неатрибутивном характере смертности человека. Его смертность — это лишь преходящее свойство, преходящее состояние, которое в принципе может быть устранено, если будут найдены действенные пути и средства противодействия причинам, их порождающим, возникшим в ходе стихийной эволюции природы. Объективистскому, пассивному эволюционизму Федоров противопоставил активно-эволюционистский подход к решению проблемы жизни, смерти и бессмертия человека. В этой связи С.Г. Семенова и А.Г. Гачева справедливо отмечают: «Среди русских, да, пожалуй, и мировых философов Н.Ф. Федоров (1829–1903) самым дерзновенным, но главное, практическим образом поставил проблему превращения человека смертного в его активно-эволюционном возрастании к новому, высшему типу в человека бессмертного » А несколько ниже они подчеркивают, что «он был автором учения, обосновавшего новое эволюционное представление о человеке и его задаче во Вселенной».Это стало отличительной чертой именно федоровской позиции.