Сознание как отношение между объектом и субъектом присуще лишь человеку. У животных отсутствует субъективная сторона отношения.
Активность сознания, как и его уже рассмотренные функции, является реальным свойством сознания, вытекающим из природы последнего и «работающим» на различных уровнях: сенсорном, понятийном и социальном.Психика вообще и сознание человека в частности обладают рядом свойств, проистекающих из их назначения в процессе органической эволюции и роли в общественной жизни. Из этих многообразных качеств можно выделить два атрибута психики: свойства отражения и активности.Отражение наиболее адекватно выражает природу, сущность психики, без коей невозможно выполнение ее назначения как орудия ориентировки организма в его жизненных условиях; активность же психики является основным внутренним условием для осуществления этого назначения. Для животного важно не только получить сигнал о присутствии пищи или врага, но и схватить пищу или отразить нападение врага. Отражение не имело бы биологического смысла без активности.Сознание человека как высшая форма психики имеет еще более сложное назначение — преобразование внешнего и внутреннего мира человека в целях общественной жизни. Выполнение этого объективного назначения поднимает значение активности сознания на неизмеримо большую высоту, чем активность психики животных.Итак, вся телесная основа и механизмы сознания созданы и изменяются природой, как в условиях животного, так и человеческого существования. Хотя физиологическая основа сознания и ее механизмы и не входят в само содержание сознания, т. е. в ту совокупность мыслей и чувств, которая в нем содержится, однако это содержание обусловливается и определяется не только характером внешних явлений, но и устройством воспринимающего их аппарата. Образ внешнего мира отличается от самого внешнего мира. Сознание есть субъективный образ объективного мира.
Сознание присуще только человеку и возникло в условиях общественной жизни. Лишь в последних условиях развился человеческий разум и его контроль над волей. Именно общественная жизнь, основанная на труде, создала человека с его сознанием.
Таким образом, говоря о сознании как единстве двух детерминации, мы имеем в виду органический и неразрывный комплекс двоякого рода факторов, определивших и определяющих развитие психики человека, факторов, действовавших не порознь, а в единстве и взаимопроникновении. Поэтому, занимаясь человеческим сознанием, мы все время будем иметь в виду не только факторы чисто социальные, т. е. сверхличные, но и факторы биологические, подвластные в полной мере законам органической природы, а также факторы психологические, подвластные двум указанным детерминаторам.
Сознание детерминировано не только действием внешних факторов. Сознание человека подчинено еще действию законов нейрофизиологии и психологии (общей и социальной), т. е. имеет еще и внутреннюю, психофизическую детерминацию. При этом физиологическая обусловленность сознания, будучи внутренней, в том смысле, что она осуществляется внутри организма, является объективной, материальной, а психологическая детерминация имеет субъективный, идеальный характер. Внешняя детерминация — воздействие на сознание объективного мира, природы и общества — является первичной, а внутренняя, психофизиологическая обусловленность — вторичной.
Если содержание сознания определяется внешними факторами, то, с другой стороны, все явления психики и сознания протекают в тех формах, которые фиксируются законами и категориями физиологической и психологической наук. Это ощущения, восприятия и представления, мысли, эмоции, чувства, Память, воображение и пр. Психологические формы — это как бы соединяющиеся сосуды, в которых «переливается» все содержание сознания. По своей форме сознание не выходит за пределы психологических процессов.
2. Духовная сфера жизни общества
Духовная сфера общества — это система отношений между людьми, отражающая духовно-нравственную жизнь общества, представленную такими подсистемами, как культура, наука, религия, мораль, идеология, искусство. Значимость духовной сферы определяется ее важнейшей, приоритетной функцией определения ценностно-нормативной системы общества, которая, в свою очередь, отражает уровень развития общественного сознания и интеллектуально-нравственный потенциал общества в целом.
В духовной жизни выделяются структурные элементы, облагающие специфическими свойствами и в силу этого по-разному направляющие социальную жизнь. Каждый человек, коллектив или общество имеют тот или иной запас витальных сил, которые находят выражение в аффективных настроениях и действиях. Любовная страсть или ненависть, воодушевление, гнев или апатия, ужас или прилив отвращения, охватывая индивида, становятся источником соответствующих поступков. Но и общество в целом может приходить в состояние энтузиазма или апатии, негодования или удовлетворения, агрессивности или усталости. Это зависит от складывающейся ситуации, от тех вызовов, с которыми ему приходится сталкиваться и которые в том или ином плане затрагивают (или не затрагивают) его коренные интересы. Важной характеристикой таких настроений является потребность в незамедлительном (или максимально быстром) удовлетворении страсти, владеющей индивидом или обществом, желание снять напряжение или выразить его — через митинг, пикетирование, агитацию, шествие, стачку, погром, голосование и т.д.
Конечно, всякая полноценная социокультурная система включает в себя и специальную сферу, выделенную во времени или в пространстве, где допускается и даже поощряется аффективное поведение, нарушающее нормы и ценности, считаемые общепринятыми и нормальными, но обыденными. Таковы, в частности, многие проявления праздничной культуры, получающие, пожалуй, свое наиболее яркое выражение в карнавалах и народных гуляниях, принятых у всех народов. Таковы и многие проявления массовой культуры, широко внедрившиеся в современном мире, однако в сферах, четко отделенных от производства с его жесткой рациональностью и принципами эффективности.
Вместе с тем регулятивная роль культуры заключается в том, что она ставит пределы, ограничивает естественные проявления человеческой натуры или социальной группы, не умещающейся в нормативных рамках. На протяжении многих веков основным средством такой регуляции была религия, подчиняющая поведение верующего ценностям и нормам, имеющим безусловную сакральную санкцию. Естественность была греховной и допускалась в ограниченном виде лишь на низших уровнях бытия. Детальный анализ таких влечений и состояний — сфера социальной психологии. Конечно, как социология культуры, так и социальная психология изучают в некоторой степени одно и то же поле — закономерности поведения и деятельности людей, обусловленные присущими им внутренними мотивациями, убеждениями и привычками. Эти внутренние мотивации неизменно соотносятся с какими-то внешними духовными факторами, формируемыми как коллективное сознание или же как бессознательное начало. Однако культура охватывает все же более постоянно действующие или долговременные, устойчивые и упорядоченные способы духовной регуляции. Если психология учитывает состояния и движения малых групп, временных объединений, толпы или индивидов, то культура определяет характер социальных слоев, этнических или национальных групп или цивилизаций на протяжении более длительных периодов времени. Конечно, и личность — существенная носительница культуры. Так, в явлении моды несомненно присутствует культурный компонент, определяющий общий стиль развития моды, ее национальное своеобразие. Но психология определяет ритмы смены деталей и орнаментики, степень их распространения, замедленную или ускоренную вариативность в одежде и внешнем облике. Конечно, влияние культуры сказывается и в том, что чем выше степень развития культуры, тем более дифференцированными становятся все ее элементы и компоненты, в том числе и мода. Этнические культуры обходятся набором постоянных вариантов одежды, вполне обозримым в хорошем музее этнографии. Столица обычно вмещает несколько домов моды, демонстрирующих новинки сезонов.
Еще М. Вебер формулировал свою концепцию преобразующего воздействия религии на человеческое поведение как преодоление тех экстатических и оргиастических состояний, которые оказываются временными и преходящими и приводят человека в состояние опустошения, что на религиозном языке обозначается как богооставленность, а на светском — бесцельность и бессмысленность бытия.
Вслед за процессом «разбожествления» мира и уменьшения влияния религии наступила очередь и светской нормативной культуры в ее сложившемся, классическом виде. Эти сдвиги получили объяснение и оправдание в психоаналитическом направлении, представленном прежде всего работами 3. Фрейда и Э. Фромма. Они показали, что сложившийся тип культуры носит во многом репрессивный характер, подавляя индивидуальное «эго» в его весьма значимых витальных и личностных проявлениях. Обуздание инстинктов, с одной стороны, — необходимый принцип, так как иначе их разгул грозит обществу самоуничтожением. Различные формы контроля, включая мораль, религию, социальные санкции и государство, рассматривались Фрейдом в основе своей как результат компромисса между стихийными влечениями и требованиями реальности. Подвергаясь вытеснению в сферу бессознательного, эти влечения порождают психологические неврозы и конфликты личности с собой и обществом. Сублимация этих инстинктов является источником художественного и научного творчества, что и порождает высокие достижения религиозной или светской культуры. Развивая эти идеи в русле неофрейдизма, Э. Фромм подверг глубокой критике те социальные и культурные механизмы капиталистического общества, прежде всего его крайний техницизм, культ наживы и успеха, которые приводят к отчуждению человеческой сущности, утрате человеком самого себя в процессе социальной жизнедеятельности.