С точки зрения религиозной философии Платону не хватило совсем чуть-чуть, чтобы добраться до таинств христианства, а главное до идеи первородного греха. Искупление греха, поиск идеального сочетания мужского и женского, а точнее возведение дуализма естественного мира в его закон – это то, к чему не пришла философия Платона и в этом его драма.[20]
С точки зрения рациональной науки – Платон нашел главный принцип логики – обобщение через понятия, но он придал этой находке слишком большое значение и наделил понятия отдельным существованием.
Еще одно неизбежное заблуждение – это отождествление законов общества и законов природы. Платон рассматривал их как неизбежный первопринцип. Общественные законы нерукотворны, они даны свыше – в идее государства и человека. Таковы же и законы природы. И то и другое – неизменно. И то и другое служит стагнации, а не процессам.[21]
Платоновское бытие восходит не от частного к общему, а от общего к частному. Более сложные образования, с точки зрения современного человека, являются более цельными и определяющими по Платону. То есть бытие мира предшествует бытию государства и определяет последнее. В то же время государство более совершенно чем человек. Оно предшествует ему и определяет его природу. Отсюда, возможность жертвовать интересами людей во имя интересов государства. Благо общества выше блага отдельного индивида. Справедливо то, что справедливо для государства, а еще более то, что справедливо для бытия в целом.
Такая иерархия понятий ведет к дедуктивному методу их исследования и, естественно, к отрицанию эмпирического подхода. Впрочем, такой интерес к теории при отсутствии эмпирики был характерен для большинства философов античности.
Аристотель усмотрел эту сложную натяжку в платоновской системе, связанную с раздельным бытием понятий и вещей. Его система строилась на единстве бытия вещи и ее идеи. Под таковым единством он понимал первоначальную неизменную сущность, чем приближал античное мировоззрение к современному.
Сущность вещи (эссенция) есть первоначально. Она выражается и через понятие и через саму вещь. Познать – значит определить сущность вещи. Частично, этому помогает ее выражение через понятия.[22] Уже заданная Платоном возможность операций с понятиями, их разложения, взаимосвязи, определения их объема использовалась и Аристотелем. Но он утверждал, что этого для полного знания вещей недостаточно.
Сущность познается так же и через отношения вещей. Последние иллюстрируются отношениями понятий и суждений, то есть формальной логикой.
Переход от понятия к умозаключениям, силлогистике стал возможен благодаря пониманию более сложной природы вещей, их наличного бытия в этой изменчивой действительности, и поиску более сложных постоянных структур.
Аристотель вводил простейшую форму умозаключений – силлогизм. Силлогизм обычно состоит из трех суждений: двух посылок и заключения. Суждения, содержащие термин не входящий в заключение, составляют посылки силлогизма. Этот термин называют средним и по его положению определяют тип силлогизма: «присуще всем», «не присуще ни одному», «присуще некоторым», «не присуще некоторым».[23]
Такая система выведения истины из общих представлений наносила окончательный удар по софистам и устраняла хаос речевых доказательств.
Другими словами, истина может быть только одна, и она есть сущность вещи.
Но эта, простая на первый взгляд, система не согласовывалась с уже укоренившимися представлениями об изменчивости. То, что начал Гераклит, утвердили софисты и подтвердил своим авторитетом Платон, должно было найти свое место и в системе Аристотеля.
Формальная логика дает возможность проникновения в сущность, которая так же берет свое начало в идеальном мире первоматерии и идей. Некий безликий Бог – Перводвигатель дает толчок для движения и идеи сливаются с материей в сущность. Она не двигаясь, сама дает возможность для движения своей материальной основы. Нельзя дважды войти в одну и ту же реку, если рассматривать ее во временном изменчивом аспекте. В реке есть нечто, что представляется человеку текущим и изменяющимся. Это существование реки и любой другой вещи вообще. Аристотель называл это существование экзистенцией.
Итак, мир дан человеческому познанию, как сущность. Последняя постигается как истина. Но одновременно он представляется как существование. Это только видоизменения связей его материальной основы, они не могут изменить мир принципиально, поэтому он познаваем.[24]
Хотя теперь идеи не отделялись от материальной основы, а понятия понимались только как аппарат обобщения, Аристотель во многом повторил Платона. Он точно так же исходил из единства бытия и родства природных и общественных законов. Почти добуквенно он воспроизвел учение Платона о государстве, отказавшись только от возможности идеального государства.[25]
Это позволяло Попперу причислить последнего к теоретикам тоталитаризма.[26] Представления о правильности или неправильности тех или иных режимов исходили опять-таки из сущностного мышления Аристотеля.
Соединение в единую систему этики, обществознания и естествознания по прежнему вело к установлению иерархии между ними, к главенству дедукции в познании и поиску определяющих сущностей.
Ограниченность аристотелизма в том, что истина выводится из определенных понятий, эти понятия, в свою очередь, выводятся из других. Наконец, появляется необходимость ввести нечто, взятое на веру, из чего выводится все. Такими постулатами у Аристотеля стали Перводвигатель и сущности. Главенство более общего над частным.
И если система Аристотеля легко уживалась в средневековой схоластике, с момента появления эмпиризма Нового времени она принесла много проблем в европейскую философию.
Но об этом ниже.
Выше уже говорилось, что Платон и Аристотель – это не единственное направление в философии вышедшее из учения Сократа. Его последователями себя считали и киники.
Они, как и он мыслили философию как практическое знание и старались не вдаваться в исследование высших законов бытия. Моральное направление для них было ведущим, хотя и выводили они его по античной традиции из Единого.
Платон и Аристотель выражали аристократические представления о мире. Они опутали научную картину мира тайной и противоречиями, характерными для высшего общества того времени.
Их философия, наполовину тайнопись, наполовину обобщение всего научного знания того времени. В ней сошлись мистический орфизм и геометрия, этика и гносеология.
Принцип этой философии стал принципом математики. Не случайно геометрия Евклида основывалась на аксиомах.
Такое высшее знание не было доступно демосу – бедноте. Об этом уже говорилось выше. Сократ дал в своем этическом подходе ключ для более демократического понимания мира. Этот метод подхватили Антисфен, Диоген и их последователи.
Киники ставили своей задачей борьбу против «бытия идей» Платона.[27] Возможно, эта борьба смягчила это учение, превратив его в более эгалитарный вариант Аристотеля.
И. Нахов так определил онтологию кинизма и ее взаимосвязь с этикой. «Этика, составляющая «душу» кинизма, связана с его сенсуалистским материализмом, не оставляющим места для религиозной морали, а также с логическим сингуляризмом и номинализмом».[28] Если выразить эту мысль проще, мир таков, как он нам представляется, нужно уживаться с этим миром и не требовать от него больше чем он может дать. Можно сказать, что в этом подходе есть определенное предвестие эмпиризма, хотя основные свои взгляды киники все равно определяли теоретически и не могли отказаться от представлений о Едином.
Исходя из своих представлений они требовали соответствия этической позиции и поступков философа, проповедовали не сколько словом, сколько делом. Практика выше теоретического познания, хотя эта практика – еще не эмпирический эксперимент, а только поступки.[29]
Такая естественная гносеология дала соответствующий толчок более позднему материализму Эпикура, стоической морали и христианству.
Таким образом, она проповедовала чувственное постижение мира, чем в свое время сослужила большую службу для развития экспериментальной науки.
Как видим, в античном мире и, прежде всего в Древней Греции, сложились все основные гносеологические предпосылки. Античная проблематика стала проблематикой всей европейской философии на тысячелетия. Просуществовав в Древнем Риме, как повтор греческих образцов в различных формах неоплатонизма, эпикурейства, стоицизма и аристотелизма, она легла в основу христианского мировоззрения и она же составила главную проблему рационализма и классической философии.
В самом античном мире гносеология содействовала развитию математики. Хотя занятия мыслителей были шире, чем вмещает современная философия. Фактически, философия вмещала в себя все науки, все искусства, мифологию, религию и практическую мораль. Вероятно, эта традиция привела к сегодняшнему западному подходу к научным званиям. Ученый из любой области науки воспринимается как философ.