Объяснение какого-либо события или явления есть его логическое выведение из некоторого общего закона, теории или концепции. Понимание какого-либо события или явления есть способность человека истолковать это событие иди явление в соответствии с теми или иными человеческими смыслами. Предсказание же есть выход исследования на неизвестное методами объяснения и понимания. Здесь нетрудно убедиться, что в основе объяснения (обоснования) лежит нормативная логика дедуктивного типа, в понимании же эксплуатируются в основном эвристические (поисковые) свойства человеческого интеллекта.
Конечно, объяснение, понимание и предсказание как определенные интеллектуальные процедуры применяются как в естествознании, так и в гуманитаристике. И все же объяснение применяется преимущественно в естествознании, так как существенно опирается на причинные и другие общезакономерные отношения. Что же касается гуманитаристики, то здесь принципиальным является не столько поиск самой закономерности, сколько – учет целей, намерений и мотивов поведения в деятельности конкретных людей. Такой подход принято называть, – в отличие от сложившегося в естествознании причинно-детерминационного, – телеологическим, где можно отметить, что в истоках которого стоял еще Аристотель.
В самом начале существования европейской цивилизации причинно-детерминационный (номологический) и целеполагающий (телеологический) подходы были равны в отношении своих научных статусов. Однако в дальнейшем, под влиянием все более развивающегося естествознания к телеологическим объяснениям стали прибегать все реже и реже, пока такой подход и вовсе перестал считаться адекватным науке.
В противовес этому сами гуманитарии, в свою очередь, стали утверждать, что объяснения в гуманитарных науках абсолютно бесполезны, поскольку главное здесь не общее, как в естествознании, а индивидуальное, неповторимое, уникальное. А это значит, что в гуманитарном познании доминирующим стал иной подход – понимание. Такой подход в настоящее время получил название герменевтического. Последний термин образовался на основе древнегреческой легенды, согласно которой бог Гермес выступал как бог-переводчик языка богов на язык людей, ибо сами люди не могли понимать языка богов Олимпа. Отсюда герменевтика, с современных позиций, есть метод понимания и истолкования (интерпретации) каких-либо письменных текстов, в том числе и текстов, пришедших к нам из исторического прошлого человечества.
В методологии гуманитарного познания сформировались к настоящему времени два подхода к анализу процесса понимания – психологический и теоретический. Психологическое понимание есть эмпатия, иначе говоря, интегральное "схватывание" духовного мира другого человека ("Стань на мое место!"). Теоретическое же понимание – есть интерпретация, реализующаяся как раскрытие целей, мотивации и смысла действий и поступков другого человека, т.е. своего рода "дифференциальное" проникновение в мир другого человека.
Но допустимо ли в указанных смыслах говорить о понимании собственно природы, ее целях, намерениях и мотивах?
По-видимому, этого делать нельзя, если, конечно, мы не будем наделять природу антропоморфными чертами. Ведь для последнего мы в настоящее время не имеем никаких объективных оснований с точки зрения науки. Наоборот, при исследовании явлений природы мы традиционно исходим из того, что природе не присуще целеполагание, а присуща лишь детерминация, т.е. мы исходим из того, что не будущая еще не реализованная цель "стягивает" к себе все предшествующее ей природное естество, а, наоборот, прошлое выстраивает, благодаря своему уже осуществлению всю будущую "цепь" событий. Иными словами, "локомотив" бытия находится не впереди, а позади самого бытия: не "тянет" за собой бытие, а "толкает" его. Вот почему для исследования явлений природы мы и вводим понятия, открываем законы и строим научные теории. Именно это и дает нам тот вариант понимания, который сложился в науке как понимание-объяснение, причем объяснение именно причинно-детерминистского толка.
Итак, объяснение опирается на прошлое, понимание же принципиально нацелено на будущее.
Особое место в этой связи занимает предсказание. И хотя предсказание существенно опирается на объяснение, как на свой фундамент, служит предсказание все же будущему, а значит, является существенно ориентированным на понимание. Таким образом, предсказание есть своего рода синтез объяснения и понимания в смысле истолкования. Стало быть, именно в предсказаниях и должно проявляться наиболее четкое отношение между естественными и гуманитарными науками: в естествознании предсказания обладают, как правило, объективно-достоверным характером своих выводов, в гуманитаристике же – они принципиально субъективно-вероятностны. Особенности такого положения вещей легко понять, если обратиться к критериям различения естественнонаучного и гуманитарного познания:
| Критерии различения | Естественные науки | Гуманитарные науки |
| Объект исследования | Природа | Человек и общество |
| Ведущая функция | Объяснение (Истины доказываются) | Понимание (Истины истолковываются) |
| Характер методологии | Генерализирующий (Обобщающий) | Индивидуализирующий (Ограничивающий) |
| Влияние ценностей | Неявное, несущественное | Явное, существенное |
| Антропоцентризм | Неприемлем | Неизбежен |
| Идеологическая нагрузка | Неприемлема | Неизбежна |
| Субъектно-объектные отношения | Влияние субъекта на объект принципиально должно быть исключено из этого отношения | Влияние субъекта на объект должно быть учтено как принципиальное требование |
| Количественно-качественные отношения | Познание существенно опирается на количество | Познание существенно опирается на качество |
| Роль эксперимента в познании | Является основанием всей научной методологии | Неадекватен как метод и должен быть исключен |
| Особенности объекта познания | 1. Материальность 2. Устойчивость 3. Объективность | 1. Идеальность 2. Неустойчивость 3. Субъективность |
Вопрос 3. Методологическая культура современной науки и принцип гносеологического актуализма
Наука как особая отрасль рациональной человеческой деятельности по производству объективно истинного знания об окружающем нас мире исторически возникает как естественное продолжение обыденного, стихийно-эмпирического познания, которое можно было бы обозначить как познание, осуществляющееся преимущественно на принципах эклектики, т.е. такое познание, в котором представлено как бы "смесь" научного, вненаучного и вовсе ненаучного.
Еще задолго до возникновения собственно науки человечество набирало свои знания о мире путем беспрерывного "потока" проб и ошибок, причем последние часто имели роковой характер, нередко значительно укорачивая при этом саму человеческую жизнь. Но только таким путем и можно было набрать необходимое "научное количество", чтобы мог осуществиться переход в должное и необходимое "научное качество", т.е. мог быть осуществлен переход из "преднауки" в собственно науку.
Что же взяла себе на вооружение наука от своей предшественницы – "преднауки"?
1. Наука и "преднаука" исходят из общей цели – дать объективно верное знание о действительности, и поэтому они обе опираются на принцип реализма, который в обыденном сознании людей ассоциируется с так называемым "здравым смыслом". И хотя представления о здравом смысле не могут быть выраженными как вполне определенные и к тому же неизбежно меняющиеся со временем, все же в основе "здравого смысла" лежит то отношение к объективному миру, в котором нет принципиальной опоры на так называемые сверхъестественные силы. Обычно рассуждения в рамках здравого смысла опираются на те же самые законы традиционной логики, что и сама наука.
2. Несмотря на совпадающие в своем конечном смысле целеполагания в отношениях науки и "преднауки" к реальной действительности, все же наука не является простым продолжением последней. Наука в процессе своего развития подвергает "преднауку" предельной рациональной критике и тем самым осуществляет особую целенаправленную деятельность по производству не просто знания как такового, а по производству именно системы объективно истинного знания. В этой связи нельзя не согласиться с Джоном Берналом, с точки зрения которого наука представляет собой как своего рода социальный институт, как метод получения объективно истинного знания, как процесс накопления традиций в продуцировании объективно истинных знаний, как фактор развития производства и как наиболее сильный фактор формирования убеждений и отношения человека к миру [5].
Обобщая сказанное, науку можно выразить в трех основных "ипостасях", а именно, как форму специализированной деятельности людей по производству объективно истинного знания; как совокупность дисциплинарных знаний, отвечающих критериям объективности, адекватности и истинности; как социальный институт, объективирующий науку в качестве формы общественного сознания.
Проблему метода в науке впервые с достаточной отчетливостью поставил, как известно, Френсис Бэкон (1561-1626). Метод, с точки зрения Ф. Бэкона, можно определить как некоторую специфическую процедуру, состоящую из последовательности определенных действий или операций, применение которых приводит либо к достижению поставленной цели, либо приближает к ней [6]. Всякое научное исследование, с этих позиций, представляет собой наиболее развитую в существующих исторических условиях форму рациональной деятельности, которая отличается своей системностью и последовательностью. Существенно отличаясь от случайного, разрозненного и неорганизованного характера обыденного знания, наука исходит из необходимости опоры на методы поиска нового знания, где находят свое место определенные правила, интуиция, воображение и творчество и методы построения, систематизации и обоснования найденных научных истин. Отсюда в современной методологии науки доминируют два фактора – отвлечение (абстрагирование) и разграничение (демаркация) от индивидуальных, психологических, исторических и культурных условий.