Все религии во все времена основывались и основываются на том, что наша эмпирическая действительность не самостоятельна и не самодостаточна. Она носит производный, тварный характер, по своей сути — вторична. Она — результат истинной реальности — Бога или богов. Религия, апеллируя к фантазии и чувствам (это могут быть и очень высокие чувства — любви, веры, надежды, благоговения перед жизнью, бытием), необратимым образом разводит земное и сакральное на два противоположных полюса. Религии удваивают мир и указывают человеку на превосходящие его силы, обладающие разумом, волей, собственными законами.
Мне представляется, что в разных религиях по-разному отражена боль социального мира, его несовершенство. Немаловажным является тот факт, что все мировые религии возникли после формирования противоречивого общества. Негативные тенденции противоречивой структуры социума, в частности тенденция «гниения, распада или вырождения», которую Платон ошибочно обозначил как закон исторического развития, соответствующим — пугающим и убеждающим — образом отражались в общественном сознании. Жестокий и алогичный социальный мир неизбежно множил и множит деяния людей, которые с точки зрения религиозного сознания воспринимаются как грешные. Человечество саморазрушается, и именно в человеческих взаимоотношениях яснее всего проявляются признаки такого саморазрушения — это эгоизм, как личный, так и государственный, это неслыханное падение нравов, стремительное нарастание преступности, наркомании и разврата, это бездушная музыка, абстракционизм в искусстве, распад семьи и многое, многое другое. Религии предлагают различные пути спасения от такого мира. Они выбирают пути преобразования не внешнего, а своего духовно-нравственного внутреннего опыта. Христианство всю свою двухтысячелетнюю историю вынашивало одну главную идею — идею «второго пришествия», конца света, конца истории. Грешное человечество, по христианскому писанию, ждет Страшный суд, который определит посмертную судьбу каждого. Тот, кто хочет получить бессмертие в раю, должен следовать нравственным канонам христианской церкви, твердо верить в основные положения христианства, молиться Христу, вести праведный и добродетельный образ жизни, не поддаваясь искушениям плоти и гордыне. В буддизме центральная идея — «нирвана», означающая «угасание», «затухание жизни и стремления к ней». Прекращение желаний, согласно учению этой религии, единственный путь и к прекращению страданий, ибо жизнь и страдания всегда неразрывно связаны между собой, неотделимы друг от друга. Эта религия уверяет людей, что причиной гибели мира всякий раз становятся накопленные грехи живых существ.
Таким образом, в центре любого религиозного мировоззрения стоит поиск высших ценностей, истинного пути жизни, и то, что и эти ценности, и ведущий к ним жизненный путь переносится в трансцендентную, потустороннюю область, не в земную, а в «вечную» жизнь. Религиозная вера позволяет надеяться, что несправедливость на этом свете будет компенсирована на том свете (существование которого ни доказать, ни опровергнуть практически невозможно). То есть поиск решения земных проблем религии подменяют пропагандой определённого образа жизни, праведность которого определялась различными сочинителями по-разному. Для решения земных проблем религия неэффективна. Она помогает людям, но их не спасает. Религия только в определенной мере сдерживает нравственную деградацию общества, но остановить ее и, тем более, повернуть вспять — не в силах. Религия — это своего рода духовный костыль хромого человечества. Совершенно нет смысла спорить, какая религия лучше. Человечеству требуется не суперудобный и в высшей степени оригинальный костыль, а реальное выздоровление. Любой религии, как и другим придуманным мировоззрениям, свойственно бесконечное дробление. Бороться с религиями — дело бессмысленное, даже, в сущности, глупое. Нужно не отбирать у хромого костыль, а лечить социальный мир от присущих ему бед. Именно поэтому я считаю интеллектуально ничтожной идею сверхчеловека, главным идеологом которой явился Ницше провозгласивший бунт против Бога, борьбу против христианства. А слова Ленина: «В борьбе с религией не следует пренебрегать помощью даже нематериалистов — буржуазных ученых, способных дать и дающих ценные научные исследования в области фактического материала» полагаю чушью. Хромой сам отбросит костыль, когда станет здоровым. Религиозные (и мистические) компоненты опыта познания окончательно потеряют значение только тогда, когда наука, особенно философия, преодолев полосу псевдонаучного понимания действительности и ориентируясь на природную разумность, докажет на практике эффективность участия человеческого сознания в конструировании разумного мира. Спасти человека может только сам человек. Бог не явится к людям, не станет исправлять то, что они навыдумывали, и указывать путь построения достойного общества. Возможность открыть в умопостигаемом мире основополагающие ценности дана только разуму человека. В какой степени человек интеллектуально созрел для выполнения столь важной задачи, в такой и будут продвигаться дела в плане создания непротиворечивого социального мира. Нынешнее состояние общественных наук столь убого, что только невероятного характера усилия смогут объединить и направить их в русло конструктивного поиска решений насущных проблем бытия.
Взаимоотношения философии и религии в истории культуры не были однозначными. В средние века, когда духовная власть религии (и основанная на ней политическая власть церкви) над людьми была безраздельной, философии отводилась лишь роль «служанки» богословия. В Новое время, особенно в эпоху Просвещения, философия заявила о своей «эмансипации» от религии, но вместо того, чтобы занять рациональную позицию, предприняла — в лице наиболее радикальных атеистов — настоящую атаку на религию. Такая позиция философии не может вызывать уважительного к ней отношения. Такая философия не может служить основой массового, практического сознания. Какого мнения заслуживает врач, если он не лечит умирающего, а только грызётся со знахарями, которые в меру своих способностей пытаются излечить больного? Вряд ли благоприятное. Отсюда и те «успехи», которых добилась нищая философия, несмотря на свои усилия в течение тысячелетий. Она могла выдавать только такие ничтожные результаты, как секулярное мировоззрение — так называемый «научный гуманизм». Эта идеология не могла быть альтернативной по отношению к религии, поскольку, в сущности, была ненаучной и потому не гуманной. Ни национализм, ни, тем более, социализм не могут быть альтернативными по отношению к религии.
Философия и религии не должны быть противоборствующими мировоззрениями. Философия реального рационализма должна повышать авторитет общественных наук, не унижая религий. Для такой философии верным является путь, который ориентирован на постепенное практическое, предметно-деятельностное воздействие на социальный мир с целью его усовершенствования. Это путь вовсе не бунтов и революций. Если религии, как и нерациональные науки, разделяют людей на враждующие общности, внося разногласия, умножая общее непонимание и раздор, то реально рациональной можно считать только ту философию, которая своими конкретными усилиями будет активизировать обратный процесс: растворение и примирение ранее организованных по различным критериям общностей, будет стремиться пропагандировать массовое осознание универсальных общественных идеалов и т.п. Новая философия должна вобрать в себя множество жемчужин человеческой мудрости, которые имеются во всех религиях и науках. Ислам более близок к «третьему» пути развития, поскольку отвергает как капитализм, так и социализм. Учение Агни-Йоги совершенно верно провозглашает принцип сотрудничества как между людьми, так между государствами.
Религии, чтобы повысить авторитет своих традиций, пытаются адаптироваться к светской культуре. Реакцию организованной религии на проблемы, вставшие перед традиционными обществами, являет собой фундаментализм. Он, обращенный к повседневным социальным и религиозным потребностям масс, возникает и успешно развивается в основном потому, что дремлют общественные науки, особенно философия. Науки не проявляют активности в направлении рационального мышления, не демонстрируют способность к решению терзающих общество проблем. Пустоту и бесплодность общественных наук восполняют религиополитики. Они разрабатывают новые стратегии выживания, воинственно выступают против эрозии уродливого (противоречивого) общества и ориентации традиционного образа жизни на чуждые или внерелигиозные ценности. Фундаменталисты совершенно правы в том, что презирают коррумпированное общество, выступают против элитарности и секуляристского (лжерационального) движения. Если фундаменталисты защищают Бога, то философы защищают только себя, свои шкурные интересы, бесславно ища решения проблем у «фонаря».
Во второй половине ХХ вв. европейская философия, опираясь на идеи иррационалистов и экзистенциальной философии, отказалась признать ценность и необходимость разума для человечества. Позорная и вполне неизбежная капитуляция нищей философии перед своими традиционными проблемами и проблемами жизни общества создала благодатные условия для возникновения так называемой философии постмодерна. Постмодерн не имеет никакого отношения к философии. Это лжеучение, которое, злорадствуя от интеллектуальной импотенции «рационалистов», пытается лишить разум права судить и оценивать. Свои положения представители постмодерна основывают на том, что разум уже завел человечество в тупик, поставил его на грань глобальных катастроф. Если бы этим сектантам хватило разума понять, что в действительности довело человечество до войн и революций, то они бы, несомненно, не покушались на доверие к разуму, науке, логике. Но раз произошло обратное, произошло то, что произошло. Можно с полной уверенностью утверждать, что постмодернисты переняли от предшествующей философии эстафету научного невежества. Сегодня человек оказался неспособным осознать свою неразумность, понять свои ошибки, понять причины алогичности и жестокости социального мира. Представители постмодерна, не оценив должным образом бессилие нищей философии, предписывают человеку жить не по правилам разума, а по велению своих эмоций. То есть жить как животное — не рассматривать свои поступки сквозь призму разума. Постмодернисты, похоже, никогда и не поймут ошибки (ошибок) невежественной философии, поскольку для них ценно только новое, не связанное с прошлым. Настоящее невозможно понять, не поняв прошлого. Более того, сектанты пытаются трансгрессивным методом, сродным мистическому откровению, предсказать эволюционные перспективы, не детерминированные наличным состоянием системы. Разве можно посредством фантазерства начертать принципиально новые перспективы? Конечно же, нет. Это могут быть только безусловно, бредовые прогнозы на будущее.