Основная идея валеологической этики, по нашему мнению, близка к центральной мысли концепции А. Швейцера: это благоговение перед жизнью. Но конструктивность, установка на активное устранение деструкции в нашей индивидуальной и общественной жизни, которая составляет глубинный пафос валеологического движения, позволяет сформулировать идею Швейцера в несколько ином сысловом поле: это благоговение перед гармонией жизни.
Достижение гармонии души, разума и тела возможно лишь в естественном, разумном и осознанном сосуществовании с природным и, в конечном счете, космическим миром, то есть в синхронизации этих трех сфер бытия в гармонии более высоких порядков. Этика "благоговения перед гармонией жизни" предполагает:
активный анализ того, где и на каких уровнях и в силу каких причин структурная целостность системы "душа-разум-тело" нарушается;
постепенное накопление (с учетом наработанного предшествующими цивилизациями опыта) практических рекомендаций по восстановлению данной целостности в человеке;
проектирование стратегии по глобальной гармонизации социума как промежуточной сферы между космическим и индивидуальным бытием.
Валеология обречена постепенно раствориться в огромном потоке возникших ныне инновационных лечебных методик и теоретических схем, если не осознает глубочайшим образом и не разработает свои философские основания, в которых уже сейчас прослеживается возможность оригинальной и современной онтологии, аксиологии и даже гносеологии. Конечно, определенный возврат к медицине "доньютоновского" периода, так же как и к установкам древней философии медицины, здесь очевиден. Но новое не только "хорошо забытое старое", а скорее — понимание наконец-то повзрослевшего сына истинной мудрости своего отца.
Распространенный подход к болезни, как к заболеванию отдельных органов, — это, несомненно, отзвук господствующей в европейской науке ньютоно-картезианской мировоззренческой модели, в которой причина и следствие связаны прямо, линейно и однозначно. Релятивистский и вероятностный мир современной физики, химии и биологии еще не ворвался в медицину (по крайней мере в ее практику). Даже "Клятва Гиппократа" современного студента — лишь элемент профессионального обучения, а не таинство, которое потрясает душу и перестраивает всю систему ценностных ориентации.
Мировоззренческая и аксиологическая нагруженность валеологии не усложнит, а упростит ее как научную конструкцию. Этот парадокс поясняется очень просто: частности заменяются алгоритмом, отдельные вкрапления новейших или нетрадиционных для Запада методов — единой системой.
Например, модное ныне обращение к древнекитайской и древнеиндийской медицине может быть профанацией и даже принести вред больному, если врач не понял, хотя бы в общих чертах, стоящее за ней мировоззрение и своеобразное восприятие человека.
Известно выражение, что хирург на операционном столе видит в человеке "соединение рыбы, крокодила, обезьяны в одном существе". Валеолог, может, добавит сюда "и божественного начала" — и не проиграет, ибо это означает внимание к внутренним ресурсам организма, резервам, связанным с ценностной ориентацией, учет уникальной индивидуальности и т. д.
Медицина, относящаяся к болезни как к локальному процессу, уходит. Но медицина, готовая всерьез принять, что для профилактики стенокардии необходимо покаяние и исповедь, еще не пришла. Надеемся, что такой медициной станет валеология. Уже сейчас ясно, что она наиболее естественным образом соединяет профилактику заболеваний и их лечение, пропаганду экологии духа и социоэкологию.
На пороге XXI века: новый тип гуманизма
Крупнейшим духовным приобретением Нового времени была идея гуманизма. Каждый век, каждый новый этап в развитии культурного самосознания человечества пытался дать свое толкование этой идеи. Так, в XIX веке социалистическая доктрина выдвинула тезис о замене "абстрактного гуманизма" реальным, "исторически конкретным" гуманизмом, трансформированным в учение о коммунизме, цель которого — всестороннее и гармоничное развитие всех способностей и сущностных сил личности в условиях бесклассового общества. В XX столетии идею гуманизма пытались по-новому осмыслить и концептуально обновить экзистенциализм, персонализм и некоторые другие философские течения. В этом контексте перспективным подходом сегодня представляется тот, который вытекает из особых посылок валеофилософии.
Известно, что гуманизм означает человечность. Но что может служить критерием подлинной человечности? Пусть, к примеру, мы скажем: процветание нации. Но каковы критерии такого процветания? Является ли подлинным гуманизмом, например, процветание искусства или экономики, науки, образования или, скажем, бурный научно-технический прогресс? Одни скажут "да", другие будут непременно возражать. Например, тот же научно-технический прогресс обнаружил в наше время свою опасную для людей антигуманистическую составляющую.
Другими словами, все существовавшие до сих пор признаки и критерии гуманизма далеко не однозначны. Валеофилософия может выдвинуть свой — в известной степени абсолютный — критерий: человечно все, что способствует здоровью человека, общества, нации.