Из последней Благородной истины следует Восьмеричный Путь, ведущий к прекращению страданий.
Между аскетизмом и общественной жизнью пролегает путь, который Будда признал для нас, людей, разумным и сулящим счастье и о котором он впервые говорил в своей проповеди в Сарнатхе. Каждого из нас этот путь может привести к осознанной жизни.
Тот, кто приближается к Срединному Восьмеричному Пути, кто действительно желает узнать “другую жизнь”, должен сначала попытаться понять исходные позиции учения Будды. Только тот, кто осознал сансару как круговорот перерождений, а свое участие в этом круговороте познал посредством своей собственной кармы, может понять учение Будды.
При этом он должен понять, что нет неизменяемого “Я”, существующего в действительности, и постоянного “Я”, что все только видимость: майя.
Но кто из нас может легко расстаться со своими иллюзиями, кто признает внешнюю жизнь, состоящую из реакций, возбуждения, действий, тормозом своего развития? Этот вопрос должен задать себе тот, кто признает “Четыре Благородные Истины” жизнеопределяющими и хочет сделать из нах выводы для своего бытия.
Восьмеричный Путь предоставляет такую возможность. Он показывает путь, по которому прошел сам Пробужденный и который он проповедовал.
Этот путь говорит: “Если вы следуете этому пути, то найдете прекращение страданий. Но не ждите помощи со стороны. Каждый должен сам пробивать себе дорогу. Пробужденный только указывает путь”.
Рассмотрим Срединный Восьмеричный путь подробнее. Он делится на три части. Первые две ступени знакомят с правильным познанием как предпосылкой дальнейшего продвижения[8].
Следующие три ступени описывают поведение человека в этом мире, дисциплину и добродетель. Три последние ступени, приблизиться к которым может только Очищенный, касаются правильного сосредоточения.
В начале пути стоит стремление к правильному мировоззрению, к проникновению в переплетения сансары. Следует осознать свою связь с сансарой.
Сомнение по поводу смысла и цели жизни, так же широко распространенное во времена Будды, как и теперь, он рассматривает в ряде вопросов, к торых разоблачает распространенную неуверенность человека: «Существую ли я? Или я не существую? Кто я? И какой я? Вот это существо, откуда оно пришло? И куда оно уйдет?» Для Будды все эти вопросы бессмысленны.
То, что ему кажется действительно важным, так это вопрос о препятствиях, которые мешают человеку найти правильный путь и идти по нему. Он называет десять оков, к которым относятся: иллюзия личности, сомнение, суеверие, телесные страсти, ненависть, привязанность к Земле, желание наслаждения и успокоения, гордость, самодовольство, невежество. Для достижения высшего знания необходимо порвать все эти оковы.
Вторая ступень Срединного Восьмеричного Пути связана с первой, так как правильное понимание имеет следствием правильное убеждение. Тому, кто достиг правильного убеждения, легче увидеть зло и отступиться от него. Для Будды основными элементами правильного убеждения являются самоотверженность, доброжелательство и миролюбие. При этом он различает два вида правильного убеждения, говоря: «Существует одно правильное убеждение, которое еще подвержено инстинктам и влечениям, которое приносит заслуженную мирскую награду; и существует другое правильное убеждение, благородное, лишенное влечений, которое стоит над мирским и принадлежит к правильному пути».
Третья ступень Срединного Пути требует правильной речи. Она имеет особое значение для общения с ближними. Вот что Будда сам говорит по этому поводу: «Что же такое, братья, правильная речь? Вот кто-то, братья, отбросил ложь, отказался от лжи…Итак, он не произносит осознанной лжи ни ради себя самого, ни ради кого-либо другого, ни ради какой-либо выгоды…Согласие приносит ему радость, согласие ему отрадно, он говорит слова, способствующие согласию. Грубые речи он отбросил, он отказался от грубых речей… Болтовню он отбросил, отказался от болтовни. Он говорит в нужный момент, соответственно фактам, думая о смысле, говорит об учении и о желании быть членом ордена монахов; речи его сдержанны и соответствуют его целям».
Четвертая ступень Восьмеричного Пути посвящена правильным поступкам или правильному поведению, знакомит с главными правилами жизни – шилой, - которые Будда преподносит не только своим монахам, но и любителям-приверженцам и всему человечеству как несущее спасение нравственное поведение. Он требует отказаться от убийства, кражи, лжи, потребления пьянящих напитков и недозволенных половых сношений, к которым нельзя принуждать, которых нельзя иметь с девушками, находящимися под надзором семьи, с проститутками и с замужними женщинами. Слово Будды не является ни заповедью, ни законом, а раскрытием мировой взаимосвязи, в которую мы включены и из которой мы не можем выйти, не освободившись от стечения обстоятельств.
Предпосылкой к этому является правильный образ жизни, который описан Буддой на пятой ступени.
Правильный образ жизни предполагает осознанное, всеохватывающее бытие. Оно начинается с выбора профессии, которая не должна приносить страданий и не должна побуждать к неправильным действиям. Среди таких профессий может быть как профессия мясника, вынужденного убивать животных, и солдата, так и профессии, которые могут склонить к обману, мошенничеству и опасным для человека действиям.
Далее следует шестая ступень, которая призывает человека постепенно изменять свою повседневную жизнь с ориентацией на последние ступени, о чем можно прочитать в знаменитой речи «Увещевание Сингалаки». В ней Будда учит сына горожанина отказываться от определенных вещей во имя чистой жизни. Он начинает с пяти шил, но указывает ему на все то, что может сбить его с пути добродетели: танцы и музыка, алкоголь, буйные праздники, плохие друзья и страсть к игре. Будда убедил сына горожанина, который после наставлений нашел свое убежище у Пробужденного.
Это тот шаг, на котором человек старается распознать дурные влияния и избежать их, преодолеть дурные мысли, сохранить и приумножить благо.
О правильной ясности разума Будда говорит на седьмой ступени Восьмеричного Пути.
Ее четыре основы состоят в рассмотрении тела, чувств, мысли и объектов мысли. На этой ступени мы имеем дело с внутренним человеком, с его мыслями и с его чувствами: с сознанием и восприятием. Будда называет седьмую ступень сатипаттхана и объявляет о ней в своей знаменитой речи о понимании внимательности в «Сутре сатипаттхана».
При рассмотрении тела на первом месте стоят вдох и выдох. Они являются также важнейшей предпосылкой для первого упражнения сатипаттхана, которая должна привести упражняющегося к тому, чтобы, гладя на себя, он отделился от собственного тела, сделал себя объектом наблюдения и освободился из-под власти своего тела.
Анализируя чувства, рассматривая их, освобождаются от их связывающего воздействия; их воспринимают, как и функции тела.
Все, что мы делаем и творим, управляется мыслью, происходит от мысли, в мысли все отражается. Правильные мысли должны управлять теми упражнениями, которые позволят нам прийти к ясному видению и, наконец, к покою.
Восьмая ступень Пути - правильное сосредоточение – является высшей ступенью медитации перед моментом пробуждения. Самма-самадхи можно достичь только в сочетании со второй ступенью и шестой ступенью. В состоянии невозмутимости и ясной мысли настроенный таким образом человек достигает первого погружения[9].
Человек, проводящий в жизни эти положения, освобождается от страданий земного бытия, являющихся следствием невежества, желаний и вожделений. Когда это освобождение осуществлено, достигается Нирвана.
Что есть Нирвана? «Нирвана есть качество вмещения всех действий, насыщенность объемлемости. Трепетом озаренности притекают истинные знания. Спокойствие есть лишь внешний признак, не выражающий сущности состояния».
Для теоретической защиты своих основоположений буддизм выработал особую теорию познания в связи с логикой. Главные черты этой теории дают ей право называться критической. Она объявляет всякое метафизическое познание невозможным, ограничивает область познаваемого исключительной сферой возможного опыта, задачу философии полагает в исследовании достоверности нашего познания. С точки зрения гносеологии представители всех философских школ буддизма единогласны в том, что эмпирическое бытие, как внешний мир, так и «я», являются иллюзией, истинное бытие непознаваемо.
На первый взгляд может показаться, что между положениями вероучения буддизма и его теоретическими рассуждениями (невозможность познания внешнего мира) лежит непроходимая пропасть. Однако это не так. «Теоретический буддизм» не только не отбрасывает основополагающие положения религиозной идеологии, но целиком на ней построен и направлен на «доказательства» ее истинности.
Все «теоретические построения» буддийских схоластов основаны на «второй благородной истине», объявляющей причиной перерождений-страданий жажду бытия, привязанность к земному.
Следует отметить, что теоретики буддизма сумели, сосредоточив внимание на анализе сознания индивидуума, перекинуть мост от индивидуального сознания в мир абсолюта и таким образом избежать тупика солипсизма. Им удалось сделать это с помощью дхарм, имеющих в теоретическом буддизме столь важное значение, что, по словам О. О. Розенберга, сама «система буддизма в известном смысле может быть названа теорией дхарм».
Термин «дхарма» встречается в буддийской литературе в самых различных значениях. Он может означать и закон, и правило, и обязанность, и добродетель, и религию вообще, и учение о спасении, и вещь, и явление, и элемент, и качество, и истину, и состояние и т. д. Часто можно прочесть, что дхармы – мельчайшие, далее неделимые «материальные и духовные частицы», из которых состоят все явления и вещи в мире. Нередко их называют атомами, квантами и т. д. Однако в теологических трактатах те дхармы, о которых мы можем иметь суждение, являются мельчайшими частицами сознания, и только сознания.