Каким же образом философии удается преодолеть точку зрения выгоды, пользы, жизненного интереса? Платон говорит, что в человеке сочетаются как бы два начала: низменное, животное, стремящееся к удовлетворению своих страстей и чувственным удовольствиям и высшее, божественное, разумное, стремящееся к истине. Философ - это человек, в котором разумное начало преобладает, он способен сдерживать страсти, для него главная цель - познание истины. Созерцательная, «теоретическая» жизнь – это высший образ жизни, развитие в себе духовного начала, самосовершенствование.
Чтобы увидеть реальность такой, какая она есть, необходимо «убрать» чувства, желания, интересы, которые окрашивают реальность в различные тона и тем самым мешают увидеть мир таким, каков он есть. Огромную роль в способности философски интерпретировать окружающий мир играет интеллектуальный багаж, запас знаний, которым обладает человек.
Без знаний, нельзя стать философом, но этого нельзя достичь и с помощью одних лишь знаний. По мнению И.Канта, "...мудрость... вообще-то больше состоит в образе действий, чем в знании...". Подлинный философ, на его взгляд,— это философ практический, наставник мудрости, воспитывающий учением и делом. Потому так важна нравственная сторона философского мировоззрения. Философия в самом высоком ее значении воплощает в себе, по Канту, идею совершенной мудрости. Она призвана указывать высшие цели человеческого разума, связанные с важнейшими ценностями людей, прежде всего - с нравственными ценностями. И.Кант писал: "Если существует наука, действительно нужная человеку, то это та, которой я учу - а именно подобающим образом занять указанное человеку место в мире - и из которой можно научиться тому, каким надо быть, чтобы быть человеком". А самой высокой ценностью и высшей целью Кант провозгласил человека, человеческое счастье, достоинство, высокий нравственный долг.
Философия, собственно, и начинается как интеллектуальное усилие, преодолевающее точку зрения повседневности, жизненного интереса, пользы. Философия ставит задачу познать меру сущего, то есть познать мир, каков он сам по себе, по истине, объективно, независимо от субъективного мнения обыденного сознания. Это предполагает, что философ должен занять особую позицию по отношению к миру, позицию незаинтересованного наблюдения, созерцания. Известный всем математик и философ Пифагор прекрасно выразил это, сравнив жизнь со спортивными играми: одни приходят на них состязаться, другие торговать, а самые счастливые — смотреть. «Так и в жизни, - говорит Пифагор, - одни рождаются жадными до славы и наживы, между тем как философы - до одной только истины».
Можно констатировать, что существует реальное противоречие между высокой оценкой философии самой себя и своего значения в жизни общества и человека и взглядом на эту науку обычного, далекого от философии человека. Аристотель говорит, что философия - «это безраздельно господствующая и руководящая наука, наука, которой все другие, как рабыни, не вправе сказать и слова против». Философия - «наука наук» и т.д.
Но даже в художественной литературе мы встречаем очень низкую оценку философии «со стороны» (Аристофан, Рабле, Гейне и т.д.). Критично относятся к философии ученые-естествоиспытатели, историки науки, массовое сознание. Все эти оценки можно резюмировать репликой одного из героев романа «Как закалялась сталь»: «Философия... это одно пустобрехство и наводка теней. Я, товарищи, этой бузой заниматься не имею никакой охоты».
В чем причина данного расхождения в оценках? Или философ — шарлатан, который пытается продать медь под видом золота, но любой Санчо Панса со своим здравым умом распознает это с первого взгляда. Или философ создает нечто действительно ценное, что для обыденного сознания непостижимо. Образ пещеры, придуманный Платоном, с самого начала отделяет «умозрительное» знание, открываемое философией, от знания обыденного, которым владеет большинство людей.
С точки зрения обыденного сознания, философия - это занятие философов, особой группы людей, которые создают свой интеллектуальный мир, непроницаемый для непосвященных и далекий от реальной жизни. Действительно, кто, кроме небольшой группы специалистов, может понять «Парменид» Платона, «Метафизику» Аристотеля или «Критику чистого разума» Канта?
Так что дает философия реальному миру, реальному человеку? Она создает идеальный мир, то есть мир порядка, красоты и гармонии, не похожий на реальный мир и, в то же время, тот же реальный мир, но не нынешний, а тот, которым он может и должен стать. Идеальный мир, который оттеняет и подчеркивает несовершенство и уродство обыденного мира, и тем вызывает к себе двойственное чувство: униженности, ненависти и зависти к высшему, в то же время, почитание и тайное желание стать им.
Величайший ум античного мира, философ Платон, считал философию самым лучшим, самым правильным занятием для человека, к которому способен не каждый.
«Человеческий род не избавится от зла до тех пор, пока истинные и правильно мыслящие философы не займут государственные должности», — говорит Платон. Ясно, что такие беседы о подлинных и мнимых ценностях не могли не раздражать простых афинян, для которых жизнь была постоянным соперничеством, борьбой за богатство, славу, власть. И в этой борьбе нравственность, справедливость были существенной помехой. Отсюда двойственное отношение к философии в Афинах: почитание и ненависть одновременно, казнить и восславить в веках. Такова же судьба Сократа, который был казнен по приговору афинского суда.
Знакомясь с мировой философией, начинаешь с античной философии, и большое впечатление оставляет личность Сократа, его философское учение, и более всего – его смерть, смерть философа и глубоко порядочного человека.Сократ родился и жил в Афинах. Отец его был каменотесом, а мать — повитухой. Учился у софистов, позднее резко критиковал софистику за субъективизм и релятивизм.
У Сократа был своеобразный подход к общению с людьми. Сократ выбирал известного политического деятеля или просто известного человека, после того, как тот прочитал свою речь, и Сократ начинал задавать свои знаменитые вопросы. Причем вначале Сократ безудержно хвалил своего собеседника, говорил, что он такой умный, известный человек в городе, и что ему не составит труда ответить на такой элементарный вопрос. Сократ задавал свой действительно элементарный вопрос (но только на первый взгляд). Собеседник дерзко и нехотя отвечал на него, Сократ в свою очередь задавал очередной вопрос, касающийся все того же вопроса, собеседник опять отвечал, Сократ спрашивал, и это доходило до того, что собеседник, в конце концов, своим последним ответом противоречил своему первому ответу. Тогда взбешенный собеседник спрашивал Сократа, а сам то он знает ответ на этот вопрос, Сократ же совершенно спокойно отвечал, что не знает, и спокойно удалялся.
Сократ при этом пользуется грозным и непобедимым оружием - иронией. Cократовская ирония выступает в качестве диалектической ловушки, при посредстве которой обыденный здоровый смысл оказывается вынужденным выйти из всяческого своего окостенения и дойти - не до самодовольного всезнайства, а до имманентной ему самому истины, - эта ирония есть не что иное, как форма, свойственная философии в ее субъективном отношении к обыденному сознанию. Эта ирония казалась идущей от какой-то загадочной, демонической силы Сократа, ставящей его над людьми, как бы талантливы и умны они ни были.
Разгадка этого внутреннего превосходства, этой силы, скрытой за добродушной ухмылкой, в том, что сам Сократ неуязвим. В его сбивающих с толку речах все время чувствуется некая уверенность и основательность человека, который хотя и не имеет готового ответа на свои вопросы, но знает нечто большее, а именно: во имя чего идет поиск и как именно его надо вести, что придает его иронии необоримую силу Антея. Эта внутренняя основательность Сократа исходит также из его убеждения о возможности (именно возможности!) рационального осмысления и постижения жизни во всех своих проявлениях, во всех, даже темных и мистических, сторонах и тончайших движениях человеческой души и интеллекта. Сократ убежден, что во всей пестроте жизненных переживаний есть нечто объединяющее, некий общий смысл, который может быть выражен единой идеей, понятием.
Испытывая других на мудрость, Сократ сам отнюдь не претендует на звание мудреца, оно, по его мнению, приличествует богу. Если человек самодовольно полагает, что на все он знает готовые ответы, то такой человек для философии погибший, ему незачем ломать голову в поисках наиболее верных понятий, незачем двигаться дальше по бесконечным лабиринтам мысли. Он почиет на лаврах истинах, которые на поверку оказываются собранием самых убогих, плоских представлений обывательской премудрости. Так, почитающий себя мудрецом, оказывается всего лишь премудрым пескарем.
«Я знаю только то, что ничего не знаю» - это излюбленное выражение, кредо сократовской собственной позиции. «Я ничего не знаю» - это значит, что как бы далеко я ни продвинулся в одиссеях мысли, я не успокаиваюсь на достигнутом, не обманываю себя иллюзией, что поймал жар-птицу истины. Не будем забывать, что Сократа сопровождали не только восторженные взгляды, но и взгляды, полные ненависти. Особенно возненавидели Сократа те из софистов, которые сделали искусство доказывать правое и неправое своей профессией. Кто покушается на самодовольство темных и пустых людей, тот сначала человек беспокойный, потом нестерпимый, и, наконец, преступник, заслуживающий смерти.