Не всегда легко можно определить линии, разграничивающие внешние и внутренние войны. Например, ответ более или менее ясен в отношении гражданских воин в Древнем Риме в II – I вв. до н.э. (хотя здесь необходимы определенные оговорки, поскольку они велись на громадных территориях во всех регионах Средиземноморья), религиозных войн во Франции во второй половине XVI в., США – в 60 – е годы XIXв., в России после октябрьской революции 1917 г. и т. д.
Но весьма трудно определить, к какой именно категории причислить войны между различными греческими городами – государствами или многочисленные войны за независимость, в которых часто оказывались, вовлечены самые разные интересы и силы. Почти невозможно провести линию разграничения между внутриполитическими и международными аспектами многих гражданских войн, например, вьетнамской в 60 –х и афганской в 80 –х годах. В данном контексте проблемой становится терроризм, который нередко не имеет государственной окраски. Все это свидетельствует о том, что в современном мире во все более растущей степени стирается грань между межгосударственными и гражданскими войнами.
Эффективность войны
Вся история человечества свидетельствует о том, что война – это неотъемлемая врожденная составляющая человеческого существования, точно так же как тяга к игре, пению, снятию стресса, маскарадах и т. д. здесь апологию войны необходимо решите6льно отделить от признания самой реальности этого феномена. Вся жизнь человека построена на антиномиях - это жизнь и смерть, добро и зло, свобода и рабство, и многое другое. Некоторые из антиномий не разрешимы. Возможно, к этой антиномии относится и антиномия между войной и миром.
История человечества это, прежде всего история войн. Упрощая вопрос можно было бы сказать, что животные потому не имеют истории, что они не вели друг с другом войн. Как утверждал Г. В. Ф. Гегель, животное не знает войны, оно знает лишь борьбу, вызванную потребностями в пище, самке, потребностью в территории для охоты и т. д. удовлетворив свою потребность, оно довольствуется полученным и не меняет порядок вещей в природе. Не таков человек. Что бы выйти из животного состояния, он должен выйти за приделы природы, из мира потребностей и стремится к благам, которые природа не может ему предоставить и которые находятся вне приделов чисто биологических устремлений. Человек не только стремится удовлетворить свои биологические потребности, но и жаждет признания себя со стороны другого и, более того, подчинения этого другого.
Таким образом, война имеет своей целью не только физическое выживание, но и навязывание своих ценностей другим . подвергаясь риску поте6рять собственную жизнь , человек который не связан с ней на манер животного, озабоченного сохранением своего существования , утверждает свою самость. При таком положении борьба с другим человеком как бы «гуманизируется» т. е. приобретает человеческое измерение. Отношение к другому человеку – это отношение не только любви, но и конкуренции.
Человек воевал в глубокой древности, он продолжает воевать в наши дни и, по – видимому, будет воевать также в будущем. Менялись представление о типе и характере войн и армий, системах обороны, силовых методах, соответствующих изменяющимся реальностям. Но во все времена человеческие сообщества в различных формах и ипостасях отнюдь не считали мир высшим благом. Более того, большую часть истории человечества почти все попытки создания сколько ни будь крупных держав и империй были связаны с экспансией, завоевание, вмешательством, оккупацией.
Во многом сама история человечества предстает как беспрерывная череда войн племен, народов, наций, империй, кланов партий и т. д. друг с другом. Одни стремились подчинить своему господству чужие страны и народы, другие жаждали воинской славы, третьи считали, что лучше умереть стоя, чем жить на коленях. Во всяком случае оправдания для войн всегда находились самые убедительные, поскольку человек, если судить по его даяниям, как бы подсознательно руководствовался мефистофелевской максимой - нет в мире вещи , стоящей пощады. Не случайно и то, что с древнейших времен скептики не переставали утверждать, что – человек человеку волк. А из этой формулы вытекал другой, не мание известный постулат – война всех против всех.
Более того, человеку во все эпохи, была свойственна, склонность героизировать, романтизировать и воспевать войну. В этой связи обращает на себя внимание такой феномен, как поддержка войны и даже энтузиазм народа, нередко наблюдающийся в странах перед началом войны. Такая ситуация была, например, почти во всех ведущих европейских государствах на кануне Первой мировой войны. Исследовав общественное мнение и то, как оно отразилось в тогдашней прессе, выступлениях и высказываниях публицистов, общественных и государственных деятелей, английский военный историк М. Говард пришел к выводу, что единственными людьми, кто стремится предотвратить и избежать надвигавшуюся войну , были дипломаты и бизнесмены. Пресса нагнетала страсти, а общественность была настроена по - боевому.
Притягательность войны, склонность к ее героизации отнюдь не уменьшилась и в наши дни, несмотря на страшные опустошения двух мировых войн XXв. Это дает основания для подозрений в том, что человек втайне любит войну. Пытаясь дать ответ на вопрос, почему в США кинофильм «Звездные войны» возглавил список кинобестселлеров, Ф. Дайсон дал этому феномену своеобразную зловещую интерпретацию. « В конце концов, - писал он,- это фильм о войне. Ужасы военных катастроф XXстолетия должны были научить людей тому, что войны в наше время слишком трагичны, что бы быть темой для веселого боевика. Но они по-прежнему сознательно и бессознательно любят войну. Возможно, истиной причиной феноменального успеха фильма стало то, что война в нем изображена как этакое невинное развлечение. Удаленность места действия фильма в пространстве и во времени позволило публике проявить свою тайную любовь к войне совершенно открыто».
Однако и раньше война занимала немаловажное, если не центральное, место в космогониях и мифах всех прежних эпох и цивилизаций. Существовала довольно тесная связь между религией и войной. В древности, и на Востоке, и на Западе, между собой воевали, как боги, так и люди. Самое почетное место во всех мифах и пантеонах отвадилось богам – воителям и героям – войнам, которые как считалось, разгромив силы зла, дали начало тем или иным народам, основали города, или государства, спасли отечество или совершили какое ни будь другое благородное деяние. В античной Греции защита полиса была неотделима от его защиты богом покровителем. Это, в частности, проявлялось в сакрализации войны. Каждый воин ощущал как бы интимную связь с миром священного. Важность войны подтверждается самой структурой общества того периода, которые в тех или иных вариациях и под разными названиями было разделено на три основных класса: священнослужителей, воинов и землепашцев.
Хотя в произведениях античности можно встретить сочувствие к жертвам войн, война, тем не менее, рассматривалась как неизбежный и даже необходимый элемент отношений между народами и государствами. Например, одна из главных тем «Илиады» Гомера - восславление войны и доблести на поле брани, где нередко участвуют и сами боги. Особенно показательна в этом отношении позиция Гераклита. «Следует знать, - говорил он, - что война всеобща и правда - борьба и что все происходит через борьбу и по необходимости». Война, утверждал Гераклит, «Отец всего и всего царь; одним она предопределила быть богами, другим людьми; одних она сделала рабами, других свободными». Поэтому, считал он, « Гомер был не прав, говоря «да исчезнет война среди людей и богов!» Он не понимал, что молится за погибель вселенной, ибо, если бы его молитва была бы услышана, все вещи исчезли бы».
В оценке места и роли войны с ним не расходился Платон, утверждавший в своих «Законах», что война всех против всех вытекает из самой природы общества, из коренных противоречий, присущих отношениям людей друг к другу. «То, что большинство людей называют миром, - писал он, - есть только имя, на деле же от природы существует вечная непримиримая война между государствами». Такая же война происходит между отдельными поселками, домами в поселке, а так же между людьми. «Все, - утверждал Платон, - находятся в войне со всеми как в общественной, так и в частной жизни, и каждый находится в войне с самим собой».
Рим дал миру триумфальные арки, возводившиеся в честь героев войн. У каждого народа или государства была своя реальная или символическая ее аналогия. Героизация и восславление реальных лиц и персонажей бесчисленных войн так же представляет собой нечто вроде феномена Триумфальной арки. Таковым и является героизация войны.
В трудах по истории прямо – таки львиное место отводится именно лицам, наиболее отличившимся на поле брани. В принципе можно согласиться с Л.И. Мечниковым: « В памяти людей остается лишь то, что ослепляет; но истинные благодетели человеческого рода остаются в тени. именно людей научивших людей употреблению огня, искусству приручения животных и возделывания хлебных злаков, навсегда останутся неизвестными. Пантеон истории населен только извергами, шарлатанами и палачами».
Героизация войны не чужда и современному миру. Здесь не место затрагивать различные литературные, журналистские, массовые и иные ее проявления и изъявления. Задача состоит в том, что бы концентрировать внимание лишь на ее политико-философском аспекте. Среди философов Нового времени наиболее типичное выражение это нашло, например, у Г.В.Ф. Гегеля, П. Прудона и Ф. Ницше. Как отмечал Гегель, жизнь представляет собой вечную трансформацию, ей противопоказаны неподвижность и скука, ассоциирующиеся с миром. Человечество отнюдь не похоже на пруд, который не один ветер не способен привести в движение, поскольку стоячая и гниющая вода ничего, кроме смерти, не отражает.