С логико-гносеологической точки зрения явление самообмана содержит в себе неразрешимое противоречие: человек одновременно должен верить в истинность суждений А и не - А. Если субъект обманывает себя, то он знает, что отрицаемое суждение является ложым, и в то же время убеждает себя в его истинности. Отсюда слудует, что чисто логическими методами проблема самообмана не может быть решена - необходимы дополнительные знания о психике люде, поведение которых, как известно, нередко строится на нарушенной логике. Для психологов, знающих о существовании защитных механизмов личности, в частности отрицания и обособления, проблема не кажется столь уж неразрешимой. Как пишут Д.Креч, Р.Кратчфилд и Н.Ливсон “человеческий разум способен, в определенных обстоятельствах, развивать две логически несовместимые концепции одновременно, не осознавая их очевидную противоречивость. Этот феномен получил название “логиконепроницаемой перегородки”, что является одной из форм феномена обособления. Этот механизм изолирует одно направление мыслей от других таким образом, что взаимодействие между ними ослаблено и таким образом конфликт не возникает”.
Шалютин Б.С. объясняет феномен самообмана следующим образом: “Он был бы невозможен при мономерности Я. Но внутри единого субъективного пространства формируются ряд относительно автономных, в том числе нередко конфликтующих друг с другом, “я”. Характер этих “я” - относительно целостных образований, выполняющих в тех или иных обстоятельствах субъективные функции - различен: ситуативные, ролевые, консолидирующие в субъект отдельные стороны личности и т.д. Понятие самообмана фиксирует один из капитальных фактов внутренней жизни человеческого Я - обман ценностным (смысловым) “я” когнитивного “я”. Самообман близок к тому, что, отличая от когнитивной ошибки, Фрейд называл иллюзией, считая ее характерной чертой - происхождение из человеческого желания.”[56] Факт и фундаментальность природы такого обмана отрефлексированы в философии давно. Бэкон, например, относя его к “идолам рода”, писал: “Человеческий разум не сухой свет, его окрапляют воля и страсти... Человек скорее верит в истинность того, что предполагает.”
Одним из первых вопросов, который возникает у любого, кто задумывается над природой самообмана, - по отношению к кому и чему человек может обманывать себя. Анализируя формы и способы самообмана, философ Д.И.Дубровский рассматривает три основных предметных области, по отношению к которым имеет смысл говорить о реальном существовании этого феномена: “В первом приближении можно выделить три области: 1) когда человек обманывает себя относительно самого себя (своих действительных качеств, знаний, достигнутых результатов, своего будущего...); 2) когда он обманывает себя относительно других субъектов (отдельных лиц, групп, организаций...), оценивая их качества, намерения, возможности, их отношения к нему и т.п.; 3) когда он обманывает себя относительно каких-либо предметов (их существования, местоположения, стоимости, функциональных возможностей...), событий, обстоятельств.”[17] Следует признать, что пока в большинстве психологических публикаций основное внимание уделяется первой из названных областей.
Современные психологи выделяют четыре необходимых и достаточных критерия самообмана. Для того, чтобы быть в состоянии самообмана, субъект должен иметь два противоречащих друг другу убеждения (что Р и что не - Р);
эти убеждения должны быть представлены одновременно; одно убеждение субъектом неосознаваемо; действие, определяющее, какое из убеждений является, а какое не является предметом сознания, это не случайное а мотивированное действие.
Для психологов проблема самообмана имеет еще и особый профессиональный смысл: имеются в виду психодиагностические процедуры заполнения испытуемыми различных опросников. Во время этих процедур иногда трудно бывает отличить сознательную подтасовку данных испытуемыми от неосознанных проявлений социальной желательности и самообмана.
Клетка 9 соответствует классическому случаю откровенной лжи. Ложью обычно называют умышленную передачу сведений, не соответствующих действительности. Наиболее распространенное в европейской культуре определение указанного феномена восходит к Блаженному Августину: “Ложь - это сказанное с желанием сказать ложь”[30] Цель лгущего - с помощью вербальных или невербальных средств коммуникации дезинформировать партнера, ввести его в заблуждение относительно истинного положения дел в обсуждаемой области.
В западной культуре распространено морально-правовое понимание лжи:
определения лжи, формулируемые западными мыслителями, основываются на представлениях о нарушении прав тех, кому лгут. Каждый человек имеет право принимать решения, полагаясь на истинную, а не искаженную ложью информацию об окружающем мире. Соответственно подавляющее большинство определений лжи, даваемых западными авторами, включают указания на человека, которого лгущий хочет ввести в заблуждение. Например, Ф.Л. Карсон с соавторами пишет: “Ложь есть умышленно ложное утверждение, которое предназначено для того, чтобы обмануть другого или предполагает вероятность обмана другого” В отличие от этого русское понимание лжи субъективно-нравственное: для нашей культурной традиции характерно рассмотрение лжи как морально предосудительного деяния субъекта. Вместе с тем в подавляющем большинстве русских определений обсуждаемого феномена отсутствует указание на того человека, кому лжет субъект.[24]
Как западные, так и российские психологи уделяют большое внимание анализу вербальных и невербальных признаков, на которые ориентируется человек, считающий, что партнер по общению лжет. В частности, при приеме на работу подозрение, что претендент лжет с целью произвести лучшее впечатление, возникает у принимающего в тех случаях , когда его собеседник слишком долго обдумывает ответы на простые вопросы, отвечает неопределенно, пропускает необходимые детали, избегает зрительного контакта. Аналогичные результаты получены при изучении того, на какие признаки ориентируются таможенники, определяя наличие или отсутствие у пассажира контрабандного груза.
Психологические исследования показывают, что чаще лгут субъекты с малой устойчивостью к стрессу, повышенной тревожностью, невротичностью, а также склонные к совершению антисоциальных поступков. Кроме того, у экстерналов наблюдается более выраженная тенденция лгать в различных ситуациях, чем у интерналов. Академичекие и клинические исследования не обнаружили связи между оценками по шкалам лжи личностных опросников и уровнем интеллекта и образования испытуемых. Интересно, что способность успешно лгать другим совершенно не связана с умением определять, когда лгут тебе.[30]
Сказанное выше не означает, что на лживое поведение субъекта не оказывает побуждающего воздействия конкретные особенности тех коммуникативных ситуаций, в которых он оказывается. Напротив с позиции психологии социальных ситуаций ситуативные детерминанты поведения людей неразрывно связаны с личностными. Ситуативные факторы не являются семантической противоположностью личностных, не существует дихотомии: человек лжет преимущественно или под влиянием своих личностных качеств, или в зависимости от ситуации, в которой он оказался
Дело в том, что в западной социальной психологии, особенно в интеракционизме, ситуация обычно описывается не с объективных позиций стороннего наблюдателя, а как ситуация для субъекта. Это означает, интеракционисты поставили в центр изучения то, как происходит взаимодействие человека с ситуацией, как он ее воспринимает и понимает. Субъект сам становится активным элементом социальной ситуации, и если он принимает решение солгать, то он не только изменяет ситуацию в свою пользу, но и проявляет себя как личность. Таким образом, личностные проявления остаются значимыми и для тех психологов, которые считают, что человек лжет в основном под влиянием обстоятельств, в которых он оказался.
Описанная классификация позволяет систематизировать основные варианты истинных сообщений и разнообразных их искажений, возникающих в человеческом общении. На взгляд Знакова, главное достоинство классификации заключается в том, что впервые все многообразие психологических проявлений правдивости-лживости сообщений удалось сравнить по трем одним и тем же признакам. Однако, предложенная схема не полна: ее три базовых элемента тоже предстоит расчленить на составляющие и проанализировать. В классификации должны отражаться, в частности, разные намерения субъекта: утверждает он что-то ради справедливости или корыстных целей, избегания наказания или защиты ближнего. Она построена с точки зрения субъекта, который лжет, обманывает, говорит правду и т.д. Вместе с тем общение по своей природе диалогично, а в классификации практически отсутствует какое-либо упоминание как о специфике понимания сообщений субъекта собеседниками, так и о степени морального ущерба, наносимого, например, ложью. Ложь может быть защитной, вредящей, социально нейтральной и т.п. Таким образом, названные, и другие психологические стороны истинных и неистинных сообщений в коммуникативных ситуациях должны быть подвергнуты дальнейшему тщательному исследованию.
1.4 ПРИЗНАКИ ОБНАРУЖЕНИЯ ЛЖИ
Наверное, каждый человек хоть раз в жизни задавал себе вопрос о том, как поймать лжеца и врать так, чтобы не быть пойманным. Вся научная литература по данной теме рассматривает проблему лжи с двух позиций: морали и собственно психологии. В зависимости от того, к какой из позиций ближе точка зрения автора, понятию “ложь” даются разные определения.
К. Мелитан считает ложь признаком безнравственности, т.к. дети и взрослые начинают лгать тогда, когда в их поступках появляется “что-то нехорошее”, что необходимо скрывать от других. В обществе человеку приходится скрывать свое истинное Я, что неизбежно приводит ко лжи. Человек лжет, чтобы соблюсти элементарные правила вежливости, или, привыкнув прибегает ко лжи всегда, когда для него это выгодно.[58]