Феноменология причинности лжи (стр. 3 из 15)

Названные исследователи придают большое значение анализу эффективности воздействия лжи и обмана на сознание потенциальной жертвы манипуляций субъекта. По их мнению, содержание понятия “ложь” включает в себя только попытку ввести другого в заблуждение, в то время как слово “обман” всегда обозначает успешность: достижение обманщиком желаемого эффекта. Отношение между ложью и обманом показано на рисунке.

обман ложь

“Левый круг, - считают Карсон и его соавторы, - включает все случаи обмана, правый круг включает все случаи лжи. Область 2 представляет успешную ложь (ложь, которая обманывает другого) и область 3 представляет неудачную ложь (ложь, посредством которой не удается обмануть другого)”.[24]

Но такие утверждения, по нашему мнению, требуют уточнения. Можно согласиться с тем, что ложь - это утверждение, умышленно искажающее факты. Но такое утверждение не обязательно должно быть вербальным. Знаков В.В. приводит следующий пример: “Отвечая на вопрос, о том, куда убежал мальчишка, бросивший камень в автобус, я могу показать рукой в неверном направлении, т.е. солгать”. Главное в характеристике лжи с психологической точки зрения - это наличие у субъекта намерения ввести партнера по общению в заблуждение и его реализация, т.е. искажение фактов.

Это явление В.В. Знаков называет обманом - намеренное умалчивание части информации, с целью вызвать неверное представление о реальном факте.[24]

Обман тоже основан на сознательном стремлении одного из коммуникантов создать у партнера ложное представление о предмете обсуждения, но обманывающий не искажает факты. Отличительным признаком обмана Знаков В.В. считает полное отсутствие в нем ложных сведений, прямых искажений истины.

Очень трудной проблемой является определение того, когда человек говорит правду, а когда намеренно лжет. Большинство людей прибегают ко лжи тогда, когда хотят избежать наказания или получить награду. С помощью лжи люди пытаются защитить себя до тех пор, пока угрызения совести не станут для них невыносимыми или пока внешние обстоятельства не подскажут им, что пора признаться в своей лжи. Когда люди лгут, они испытывают страх, проявляющийся в определенных симптомах, например, в пульсации сонной артерии, в пересыхании губ, непроизвольных движениях кадыка и (или) неумеренных попытках придать своим высказываниям видимость правды.

Существуют две основные формы лжи:умолчание и искажение.

При умолчании лжец скрывает истинную информацию, но не сообщает ложной. При искажении же лжец предпринимает некие дополнительные действия - он не только скрывает правду, но и предоставляет взамен ложную информацию, выдавая ее за истинную. Зачастую только сочетание умолчания и искажения приводит к обману, но в некоторых случаях лжец может достичь успеха и просто не говоря всей правды.

Не всякий считает умолчание ложью. Многие люди принимают за ложь только откровенно искажение действительности. Сесилия Бок называет умолчание термином “тайна”.[13] Она считает, что различие тайны от лжи имеет важное моральное значение, и утверждает, что у “лжи существует явная негативная презумпция, в то время как у тайны она может отсутствовать”.

Зачастую, если есть возможность выбора формы лжи, обманывающие предпочитают умолчание. Это более выгодно. Да и смолчать обычно легче, чем явно обмануть, т.к. для этого ничего не надо делать, в то время как при искажении без хорошо разработанной “легенды” всегда есть шанс оказаться уличенным.

Умолчание предпочитают еще и потому, что оно менее предосудительно, чем искажение. Оно пассивно, а не активно. К тому же хотя и то и другое может в равной мере повредить жертве обмана, чувство вины, испытываемое лжецом в случае умолчания, гораздо меньше. Кроме того, умолчание всегда легче оправдать в случае раскрытия правды.

Кроме основных форм лжи: умолчания и искажения, существует множество разновидностей лжи.

Любой из этих обманов может быть обнаружен благодаря некоторым моментам в поведении лжеца. Есть два вида признаков обмана - ошибка может раскрыть правду, а может только навести на мысль, что вам лгут, однако правда при этом так и останется нераскрытой. Если лжец нечаянно выдает себя - П. Экман назвал это явление “утечкой информации”, если же лжеца выдает его поведение, но правда при этом не обнаруживается - это “информация о наличии обмана”.[57]

Информация о наличии обмана дает ответ только на вопрос, лжет человек или нет, но не открывает истины. Истина же может быть открыта лишь благодаря утечке информации. Впрочем, часто вопрос, лжет человек или нет, более важен, чем вопрос о том, что именно он скрывает, а для этого вполне достаточно информации о наличии обмана.

1.2 СОЦИОКУЛЬТУРНАЯ ОБУСЛОВЛЕННОСТЬ СУЩЕСТВОВАНИЯ ЛЖИ

Человеческий мир не только создает для лжи беспредельные возможности, но имеет ложь одним из своих начал. В значительной мере это связано с серией “раздвоений, выражающих атрибутивные моменты социокультурного бытия человека”[56]. И хотя раздвоение само по себе еще не ложь, они столь близки, что там, где есть развитое раздвоение, ложь не может не иметь места.

Обозначенная система раздвоений свидетельствует, что уже сама причастность индивида к социокультурному целому ведет к возникновению у него огромного, практически безграничного, внутреннего пространства, которое не только само скрыто от внешнего взора, но и представляет собой “место”, где может быть утаено любое содержание. Между тем, утаивание имеет ко лжи самое прямое отношение. Во-первых, оно является необходимым компонентом всякой лжи. Во-вторых, утаивание осуществляется посредством лжи. Наконец, в-третьих, как правило, оно само есть ложь, ибо посредством его другой субъект вводится в заблуждение.

Человеческая жизнь непосредственно развертывается прежде всего как взаимодействие между индивидами. Их интересы и цели различны, а часто противоречивы. Достижение даже одной цели обычно зависит от поведения множества людей. Соотношение их ориентации - от совпадения до конфликта и разнообразие взаимоотношений доверия - недоверия приводят к формированию вокруг всякого индивида поля из сложнейших переплетений откровений, сокрытий и дезинформации. Индивид должен принять правила игры, научиться соответственно строить поведение, ибо в противном случае он будет отторгнут окружением. Для решения этой задачи, с которой не все удовлетворительно справляются, требуется: определить интересы различных субъектов, нередко скрываемые, в том числе, порой, и при помощи дезинформации; удерживать в памяти и в нужный момент актуализировать интересы сторон, преодолевать ситуативные соблазны откровения, часто естественные и основывающиеся на доверии к людям; в случае необходимости быстро и квалифицированно (т.е. правдоподобно и непроверяемо) солгать, при этом, в следующий раз необходимо помнить, что именно солгал в предыдущий; не лгать без действительной надобности, а так же сводить к минимуму ситуации вынужденной лжи, для чего, в свою очередь, немаловажно умение оградить себя от лишних “откровений” со стороны окружающих.

Необходимость лжи вытекает из потребностей не только макросоциальных, но и межиндивидуальных взаимодействий. Причем индивид не только оказывается вынужден лгать, но и должен уметь делать это квалифицированно.

А. Ахиезер видит причину развития лжи в противоречивости двух источников человеческих ценностей: бытового и научного. “Истинная ложь нашей жизни - не результат махинаций злодеев и отпадения от народной правды. Она - во лжи наших социальных отношений, в тех пластах культуры, которые создали предпосылки для формирования нежизнеспособного формирования, соединяющего массовые уравнительные ценности, идущие из народной почвы, с ценностями модернизации, идущими из науки. Это в конечном итоге развело правду и истину. В принципе, такое общество существовать не может, т.к. правда уравнительности отрицает истину прогресса, а прогресс отрицает уравнительность. Науки, которые не проникаются народной правдой, не могут служить основой массового действия. Народная правда, которая не проникается наукой, теряет способность ориентироваться, обеспечивать необходимые условия существования в динамическом обществе, прошедшем порог определенной степени сложности. Такое общество, если оно возникло, постоянно, повседневно формирует возрастающие потоки дезорганизации. Все это может существовать ограниченное время в условиях мощного нагнетания лжи, которая скрывает от общества его патологический характер и тем самым парализует возможность познания и изменения этого порядка.” [4]

Ложь, следовательно, здесь не только нравственная и гносеологическая категория, она и элемент социальных отношений.

1.3 КЛАССИФИКАЦИЯ ПОНЯТИЙ, ОПРЕДЕЛЯЮЩИХ РАЗЛИЧНЫЕ ИСТИННЫЕ И НЕИСТИННЫЕ СООБЩЕНИЯ

Основная трудность психологического анализа содержания неправды, лжи, обмана и других разновидностей проявления лжи заключается в исследовании соотношения их осознаваемых и неосознаваемых компонентов. При этом задача осложняется еще и их динамичностью, изменчивостью с течением времени. К примеру, человек вначале может знать, что он лжет, а затем сам поверить в свою ложь. Основанная на неверном знании неправда может превратиться в откровенную ложь, если субъект узнал о своем заблуждении, но ему уже неловко признаться окружающим, что он их вводил в заблуждение. Еще сложнее обстоит дело с обманом, когда человек высказывает полуправду так, как будто это полная правда, или когда он специально говорит правду таким тоном, что окружающим кажется: он имеет в виду прямо противоположное тому, что сказал. В этой связи необходимо знать, что важнейшими психологическими механизмами порождения неправды, лжи и обмана являются защитные механизмы личности - рационализация и отрицание.