Моральные нормы могут выражаться как в негативной, запрещающей форме (например, Моисеевы законы - Десять заповедей, сформулированных в Библии), так и в позитивной (будь честен, помогай ближнему, уважай старших, береги честь смолоду и т.д.).
Моральные принципы - одна из форм выражения нравственных требований, в наиболее общем виде раскрывающая содержание нравственности, существующей в том или ином обществе. Они выражают основополагающие требования, касающиеся нравственной сущности человека, характера взаимоотношений между людьми, определяют общее направление деятельности человека и лежат в основе частных, конкретных норм поведения. В этом отношении они служат критериями нравственности.
Если моральная норма предписывает, какие конкретно поступки должен совершать человек, как вести себя в типичных ситуациях, то моральный принцип дает человеку общее направление деятельности.
К числу моральных принципов относятся такие общие начала нравственности, как гуманизм - признание человека высшей ценностью; альтруизм - бескорыстное служение ближнему; милосердие - сострадательная и деятельная любовь, выражающаяся в готовности помочь каждому в чем-либо нуждающемуся; коллективизм - сознательное стремление содействовать общему благу; отказ от индивидуализма - противопоставления индивида обществу, всякой социальности, и эгоизма - предпочтения собственных интересов интересам всех других.
Кроме принципов, характеризующих сущность той или иной нравственности, различают так называемые формальные принципы, относящиеся уже к способам выполнения моральных требований. Таковы, например, сознательность и противоположные ей формализм, фетишизм, фатализм, фанатизм, догматизм. Принципы этого рода не определяют содержания конкретных норм поведения, но также характеризуют определенную нравственность, показывая, насколько сознательно выполняются нравственные требования.
Нравственные идеалы - понятия морального сознания, в которых предъявляемые к людям нравственные требования выражаются в виде образа нравственно совершенной личности, представления о человеке, воплотившем в себе наиболее высокие моральные качества.
Нравственный идеал по-разному понимался в разное время, в различных обществах и учениях. Если Аристотель видел нравственный идеал в личности, которая высшей доблестью считает самодовлеющее, отрешенное от волнений и тревог практической деятельности созерцание истины, то Иммануил Кант (1724-1804) характеризовал нравственный идеал как руководство для наших поступков, "божественного человека внутри нас", с которым мы сравниваем себя и улучшаемся, никогда, однако, не будучи в состоянии стать на один уровень с ним. Нравственный идеал по-своему определяют различные религиозные учения, политические течения, философы. Нравственный идеал, принятый человеком, указывает конечную цель самовоспитания. Нравственный идеал, принятый общественным моральным сознанием, определяет цель воспитания, влияет на содержание моральных принципов и норм.
Можно говорить и об общественном нравственном идеале как об образе совершенного общества, построенного на требованиях высшей справедливости, гуманизма.
Среди множества определений морали следует выделить то, которое имеет непосредственное отношение к рассматриваемому вопросу, а именно: мораль принадлежит миру культуры, входит в природу человека (изменчивую, самосозидаемую) и является общественным (неприродным) отношением между индивидами. Итак, этика есть наука о морали (нравственности). Но поскольку мораль социально-исторически обусловлена, то следует говорить об исторических изменениях предмета этики. Сама этика зарождалась в процессе перехода от первобытного общества к ранним цивилизациям. Следовательно, этические знания являлись не продуктом человеческой цивилизации, а порождением еще более древних, первобытнообщинных отношений. В данном случае имеется в виду, скорее, нормативная этика, а не этика как философская наука. В рассматриваемый период мораль стала обособляться в качестве особой, относительно самостоятельной формы общественного сознания. Индивидуальное моральное сознание выражало рефлексию моральных норм, противостоящих реальным нравам древнегреческого общества. Можно привести некоторые из этих норм, приписываемые семи мудрецам: "Почитай старших" (Хилон), "Спеши угодить родителям" (Фалес), "Предпочитай старые законы, но свежую еду" (Периандр.), "Мера - это лучшее" (Клеобул), "Своеволие следует тушить скорее, чем пожар" (Гераклит) и т.д. Этика зарождается по мере того, как конкретно-историческим ценностным установкам (применительно к той или иной исторической эпохе) придается абстрактная, всеобщая форма, которая выражает потребности функционирования раннеклассовых цивилизаций.
Мораль - это личное, глубокое, интимное измерение, неприкосновенное для общества, контроль которого не может быть тотальным. И все программы воспитания нового человека с новой моралью, сформированной по заказу общества, имеют тоталитарный характер. Можно говорить о том, что произошел перехват морализаторства как традиции консервативных правых сил социальными силами левой оппозиции. Однако, мораль нельзя полностью формализовать, социализировать, она имеет не внешний, а внутренний источник - голос сердца. Социальным же институтом является нравственность, а не мораль. Ценностный статус морали, очевидно, никем не подвергается сомнению. Вместе с тем в ценностном сознании принято выделять целый ряд и других "форм", или видов, кроме морали, например, политическое сознание, правовое, эстетическое, религиозное… Да и без подобных классификаций непосредственно очевидно, что люди "ценят" много самых разных вещей и отличаются друг от друга своими "предпочтениями". Все эти разнообразные ценностные ориентиры - исключая мораль (и, в определенной мере, эстетические ценности) - легко идентифицируются и описываются в терминах обыденной психологии: я хочу или люблю то-то, имею склонность, испытываю добрые чувства или, напротив, питаю отвращение к тому-то… Конечно, объяснение этих склонностей или предпочтений (их истоков, способов формирования и пр) могло быть и фактически было разным, но описывались они по одной схеме, все они укладывались в идентичные формы субъективно-психологических категорий, отличаясь друг от друга главным образом предметом ценностного отношения.
В этой системе представлений специфика морали, проявляющаяся вовне в особого рода поступках - бескорыстных, самоотверженных и т.п., - не могла быть адекватно схвачена и описана. Истолкование внутренних механизмов подобных поступков через привычные психологические понятия лишало эти поступки их специфики, поскольку их побудительные силы сводились к иным, внеморальным побуждениям: либо к личному интересу, эгоистическому расчету и т.п. (в результате чего "бескорыстие" вообще представало как видимость или обман), либо же к любви, симпатии и пр. (в этом случае собственно моральный статус "бескорыстия" также весьма сомнителен). С другой стороны, признание подлинной специфичности движущих сил моральных поступков при невозможности описать их в категориях психологии ведет к депсихологизации внутренних механизмов морали, к замене их императивами "чистого разума" (Кант), понятием добра (Дж. Мур), осознанием "необходимости" тех или иных поступков и пр. Кроме того, кажущаяся необычность - с точки зрения традиционных психологических представлений - моральной мотивации, побуждающей человека действовать против собственных интересов, явилась, пожалуй, главным источником идеи о существовании в человеческой душе особого внепсихического феномена - "свободной воли", без которой подобные поступки представляются невозможными. Антипсихологический рационализм интерпретировал мораль как "научную теорию" (Локк, Лейбниц и др.), как "метафизику нравственности" (Кант). При таком подходе некоторые психологические особенности морали в ее реальном функционировании (например, "категоричность" морального требования) приобретали логический либо спекулятивно-метафизический смысл. Это не значит, что психология морали вообще упразднялась, просто она рассматривалась как низший, "эмпирический" уровень "морального знания", а не как подлинный способ бытия морали.
Депсихологизация морали (в указанном понимании) ведет, таким образом, к тому, что интуитивно схватываемая современным культурным сознанием специфика моральных механизмов не находит общезначимого понятийного воплощения, она представлена большей частью в трактовке той или иной "партикулярной" метафизической концепции. На мой взгляд, для выявления искомой общезначимости нет другого пути, кроме обращения к психологической интуиции "обычного" человека - носителя морали, экспликации этого интуитивного представления в понятиях психологии. Труднее всего поддается такой экспликации специфическое моральное чувство, описываемое обычно в недостаточно специфичных понятиях "долга" и "одобрения". Впрочем, с подобными трудностями мы сталкиваемся при попытке описать любое человеческое переживание. Популярный пример, приводимый в современных трудах по философии сознания для иллюстрации этой проблемы, - невозможность дать адекватное понятийное описание "боли": можно описать и объяснить физиологические механизмы этого переживания, но действительно понять, что такое "боль", может только тот, кто ее испытывал. Моральное чувство, кроме прямой ссылки на знакомое каждому моральному субъекту переживание, может быть охарактеризовано также косвенно - указанием на его "несхожесть" с другими психическими интенциями (хотение, желание, симпатию и пр.), т.е. несводимость к этим интенциям; на его своеобразную "объективность" - в том смысле, что человек воспринимает его как нечто не совсем "свое", как исходящее от "внешнего" источника.