Уделяя большое внимание характеристике различных форм правления (монархии, аристократии, демократии, смешанной форме - конституционной монархии), Чичерин рассматривает их содержание и направленность в зависимости от конкретных исторических условий и от состояния народного духа (сознания).
При анализе этих форм Чичерин предпочтение отдает конституционной монархии. Именно в ней, по его мнению, наиболее полно отразились идеи свободы и идеал человеческого общежития. Смешанная форма нашла свое признание в истории политической мысли (Цицерон, Макиавелли, Локк, Гегель), поэтому Чичерин считал ее вполне приемлемой и для России, ибо она наилучшим образом обеспечивает единство власти и порядок, она стоит вне частных интересов, более всех образов правления пригодна к совершению крупных преобразований. Эта форма возникает как результат компромисса различных политических сил в их общем стремлении ограничить абсолютизм, умерить демократию, как господство большинства над меньшинством, обеспечить переход от сословного порядка к общегражданскому. Умеряя и консолидируя различные общественные интересы, конституционная монархия способствует избежанию обществом политических катаклизмов (революций, восстаний, бунтов).
Характеризуя смешанную форму правления как идеал, желаемый для России в будущем, Чичерин писал: "Монархия представляет начало власти, народ, или его представители - начало свободы, аристократическое собрание - постоянство закона, и все его элементы, входя в общую организацию, должны действовать согласно для достижения общей цели”[18].
Неоднозначную оценку Чичерин дает демократической форме правления. Влияние идей демократии, считает он, поистине огромно, каждый человек в демократическом обществе является носителем определенной доли верховной власти, он политически ни от кого не зависим. В условиях демократии открыт простор энергии человека, его умственным и физическим способностям. Демократия раскрепощает человека: "раболепное, низкопоклонное, трусливое изгоняется из души". Участие в управлении государством повышает политическое воспитание всех. Насущные проблемы обсуждаются всеми и в интересах всех. Правительство проявляет заботу об удовлетворении всех потребностей народа. В демократическом обществе "общегосударственный порядок" составляет "венец гражданского развития человека". Однако демократия, считает Чичерин, лишь отчасти выражает сущность свободы. Она проявляет себя только в свободе политической. Свобода личности ей свойственна менее всего.
В условиях демократии верховная власть вручается наименее способной части. При безграничном господстве политических партий "государство становится добычей политиков", а не образованнейшей части общества, отстраненной от власти. "Демократический деспотизм, ничем не сдержанная воля большинства являются результатом неустойчивости" всех общественных отношений. Такой порядок, заключает Чичерин, состоит в коренном противоречии как с требованиями государства, так и с высшими задачами человечества. Поэтому демократия нигде не может быть идеалом человеческого общежития…Она может быть только переходящей ступенью исторического развития”[19].
В связи с анализом проблем реализации демократии прав собственности, свободы Чичерин затрагивает и вопросы равенства и справедливости. Он полагал, что сама природа свободы не дает полного равенства, в лучшем случае можно требовать от нее равенства возможностей, каждому свое, что в сущности предполагает формальное равенство и фактическое неравенство в материальном плане, ибо равный "уровень материальный может быть только у рабов, а не свободных людей".
Что касается справедливости, то по этому вопросу он следует аристотелевской формуле, распределяющей и уравнивающей справедливости. Справедливость хотя и связана с началом равенства, однако, она имеет свою специфику, отражающую равенство по духу божьему. "Справедливым считается то, - пишет он в "Философии права", - что одинаково прилагается ко всем. Это начало вытекает из самой природы человеческой личности, все люди суть разумно-свободные существа, все создано по образу и подобию Божьему и, как таковые, равны между собою"[20].
Много внимания Чичерин уделял проблемам реализации политической свободы в российском обществе путем организации системы представительного правления, свободных учреждений, соединения выборных с людьми опытными в государственных делах. "Только развитие органической стороны государственной жизни, - писал он, - может дать движение неорганическим ее элементам, одна политическая свобода способна вдохнуть в русское общество новую жизнь, восполнить в нем политический смысл, устранить развращающее влияние газет, наконец, создать среду, в которой могут выработаться государственные люди"[21].
Он предлагал построить новую систему государственного управления на следующих конституционных основах: - опора на просвещенное аристократическое сословие - людей высших способностей; - развитие государствоведения на глубоком теоретическом и практическом фундаменте; - повышение образовательного уровня во всех сферах российского общества; - создание органа совокупной деятельности всех государственных сил; - устройство судебных, местных органов власти, взаимодействующих с общественной и частной деятельностью, с земскими учреждениями; - привлечение народа к решению государственных дел.
Политическая свобода, по Чичерину, должна иметь юридическое обоснование и ее реализация может осуществляться только в рамках закона и права: "Свобода только тогда становится правом, когда она признается законом, а установление закона принадлежит государству. Поэтому от государства зависит определение прав, как отдельных лиц, так и входящих в него союзов. По своей природе, оно является верховным союзом на земле"[22].
Чичерин дает юридическое обоснование необходимости автономности института собственности от государства на основе идей естественного права, ставя правовые преграды против злоупотребления властью государством в отношении собственности. Он предупреждает, что даже революции политические не могут так поколебать общество, как вторжение в его коренные основы со стороны государства. Революции “касаются только вершины, оставляя непорушимыми все бесчисленные нити, связывающие людей в их частных отношениях, но как скоро дело касается собственности, так все колеблется... ". Собственник чувствует, что "посягают на весь его личный мир, на его свободу, на его деятельность, на его прошедшее и будущее. Разлагаются первоначальные элементы общественного быта, все бесчисленные отношения, связывающие людей, разом порываются... ". Поэтому, подчеркивает Чичерин, "вторжение государства в область собственности и стеснение права хозяина распоряжаться своим имуществом всегда должно рассматриваться как зло, которое по возможности должно быть устранено. Посягательство же со стороны государства на право собственности, иначе как в случае нужды и за справедливое вознаграждение, всегда есть насилие и неправда"[23]. Посягать на начала частной собственности “значит подрывать свободу в самом ее корне, уничтожать основы великого здания, воздвигнутого человечеством"[24]. И поскольку частная собственность является "идеалом всякого гражданского быта", делает другой вывод Чичерин, она “подлежит особому охранению со стороны государства”.
Большую опасность свободе и собственности, по его мнению, следует ожидать от социалистов, ибо при социализме эти величайшие ценности обращаются в призрак, а государство, обобществляя все средства производства (землю, капитал, предприятия), насильственно подавляя природу личности, "неизбежно вызовет негативное стремление у каждого максимально пользоваться общественным достоянием, т.е. быть иждивенцем. Разрушая религиозную нравственность, порождая эксплуатацию добросовестного недобросовестным, сильного слабым, такое государство" превращает человека в добровольного раба общества"[25].
Всякий образ правления, считает Чичерин, имеет свои выгоды и недостатки, происходящие частью из самой его формы, отчасти из способа пользования властью. Однако коммунизму он полностью отказывает в существовании. "Коммунизм, - пишет он, - не способен сделаться не только окончательной, но даже переходной ступенью человеческого общежития, по той простой причине, что человек никогда не может перестать быть свободным лицом, т.е. самостоятельным центром жизни и деятельности. Порабощение его обществу столь же противно его природе, как и порабощение его отдельному лицу… Коммунизм представляется теоретической нелепостью, а практически невозможностью. Он принадлежит к разряду частных утопий"[26].