Неудивительно, что германо-фашистский "миф XX века" опирался на философию Ницше. Философ видел прообразы сверхчеловека в римском, арабском, германском дворянстве, в гомеровских героях, в скандинавских викингах. Идеалом, близким к сверхчеловеку, были Цезарь, Макиавелли, Наполеон.
Но возникновение сверхчеловека не предполагалось быть связанным с какой-либо из существующих рас того времени. Кроме того, он является членом какого-то класса не в силу своего рождения, а предназначен к этому самой природой. Таким образом, антибуржуазная философия Ницше находилась в полном противоречии с идеологией и практикой фашизма. Ницше был против любых форм проявления массового сознания, господствовавшего в Германии, его сверхчеловек - гармонический человек, сочетающий в себе физическое совершенство, высокие моральные и интеллектуальные качества.
В учении Ницше, как в любом серьезном нравственно философском исследовании, есть много ценного для нашего времени. Прежде всего, это яркая критика мещанства. Никто до и после Ницше с такой прозорливостью не смог предвидеть всю опасность общества маленьких, серых, покорных людей.
Это, кроме того, неприятие социальной системы, построенной либо на безмерном подчинении какой-либо одной идеологии, либо на принципах утилитаризма и прагматизма, где обесценено главное - личность, ее индивидуальность и неповторимость. Это идея возвышения человека, преодоление всего мелочного, обыденного, незначительного для жизни.
Многие категории нравственного учения Ницше вошли в философско-этическую науку и в наш обыденный язык: "переоценка ценностей", "сверхчеловек", то есть "которых слишком много"; "человеческое, слишком человеческое"; мораль "по ту сторону добра и зла".
В советской философской науке существовал один ответ на вопрос о гуманности учения Ницше - негативный. Безусловно, учение Ницше противоречиво, потому и не может быть оценено, как только негативное или только позитивное. Ницше заставляет думать, сравнивать, размышлять.
Главной позитивной ценностью нравственного учения Ницше, без сомнения, является идея возвышения человека. Ницше с полным правом можно было бы назвать исследователем антропологического метода в философии. В своих нравственных оценках он стремился идти от индивида. Причем сам индивид рассматривался им как бесконечно становящаяся ценность, как процесс, как неисчерпаемость. По Ницше, человечество - это целостность, проявляющаяся через различие. Но абсолютизация неординарности приводила Ницше к парадоксальным выводам. Впрочем, любая абсолютизация приводит к крайностям и в познании и, что всего печальнее, в социально нравственной практике.
Развитие ницшеанства
В четыре года Ницше потерял отца и воспитывался в семье, состоящей из пяти женщин: бабки, матери, двух теток и сестры. Согласно психоанализу, предтечей которого, по признанию Фрейда, был сам Ницше, роль отца состоит в том, чтобы "оторвать" ребенка от природного начала в лице матери и ввести его в социально-моральное измерение.
Практически лишенный всякого отцовского влияния, Ницше с детства рос в глубоком пренебрежении к нормам традиционной морали.
Другие плоды исключительно женского воспитания - это глубокий кризис самоидентификации. Эти невротические переживания порождали психическое сверхнапряжение, которое соматизировалось, т.е. проявлялось в виде мучивших его чудовищных головных болей, приступов тошноты и временами даже потери зрения. Вся последующая жизнь Ницше будет отчаянной борьбой с собственным детством.
Ницше сознательно освобождается от всего, чем обычно человек загораживается от нестерпимого холода существования. У него в буквальном смысле не было ничего: ни женщины, ни дома, ни семьи, ни работы, ни родины. Апатрид, он метался с несколькими чемоданами книг по дешевым пансионам Южной Европы, словно стремясь ускользнуть даже от самого себя.
Со всеми, кому поклонялся и кого любил - Шопенгауэр, Вагнер, Лу Саломэ - он неизбежно и надрывно рвал и расставался, сознательно причиняя себе боль, которую потом переплавлял в творчество. Его одиночество было практически тотальным. Он отбросил все, что могло создавать какие-либо "информационные шумы", способные помешать слышать гул мира. Он последовательно вывел себя один на один с "сырой" первозданностью человеческого удела. Формулой этого странного саморазрушительного поведения могут быть его же слова: "Отпасть от Вагнера, было моей судьбой". Вновь полюбить что-то стало моей победой. Кого же любил Ницше? Не человечество, которое он называл "самой гнусной каргой среди всех старух". Не отдельных людей, о которых говорил: "Я хожу среди людей, как среди обломков и отдельных частей человека". Ницше неутолимо любил жизнь, но жизнь мощную, воинственную, которой противоположна не смерть, а убогая, жалкая жизнь. Этой жизни под стать лишь свободный, суверенный, цельный человек, попирающий современную цивилизацию. В этом идеале Ницше изживал и преодолевал все свои комплексы и неврозы.
В результате этой жестокой жизненной практики он уже ничего не боялся, ничем не дорожил и ни на что не надеялся. Это демоническое состояние придало ему столь могущественные, неудержимые силы, что он бесстрашно разбил вдребезги все моральные запреты и нормы, все привычки и табу, за которые судорожно хватается всякий человек в водовороте жизни.
Все эти особенности личности и биографии вкупе с гениальной философской одаренностью позволили этому мыслителю, как, наверное, никому другому из людей, радикально выйти за границы собственно человеческого пространства, даже за пределы нашего вида и взглянуть на нас всех с совершенно небывалой стороны. Картина, которая открылась его взору, и о которой со всей страстью он нам поведал, ошеломляет.
Именно благодаря психическим особенностям, которые обернулись преимуществами в философской работе, Ницше открывает феномен ресентимента. Заимствованный из французского языка, этот термин обозначает психологический комплекс состояний ненависти, униженности, затаенной обиды и мстительности. Однако эти переживания не находят выхода во фронтальной борьбе, а блокируются трусостью и параличом воли, что порождает крайне болезненное состояние бессилия. И тогда эти переживания оборачиваются вовнутрь и ищут себе выхода в сфере воображения. "Рабские" способы смягчения ресентимента превратили человека из благородного существа в стадное, одомашненное, больное животное. Именно в таком виде мы, согласно Ницше, существуем практически без изменений последние двадцать пять веков господства противоестественных ценностей.
Духовными лидерами этого переворота стали Сократ и Христос, два антигероя последних работ Ницше, «Сумерек кумиров» и «Антихриста».
Но упадок человека не мог быть бесконечен. Ренессанс знаменует начало кризиса осевого времени, который ко времени Ницше вступает в решающую фазу. В сжатом виде этот кризис Ницше выражает в прозвучавшей, как планетарный взрыв, формуле "Бог умер!". Это означает, что старые религиозные и метафизические духовные практики утешения и спасения, которые две с половиной тысячи лет ориентировали человечество, наполняли его жизнь смыслом, позволяли переносить все тяготы земного существования, разом рухнули. Отныне люди уже не могут использовать идею Бога, чтобы объяснять и освящать мир. Все старые (Ницше называет их "космологическими") ценности, которые держались на этой идее, обесцениваются. То, что первым испытал мыслитель Фридрих Ницше, теперь переживают миллионы и миллионы обычных людей. На пороге Европы появляется "жуткий гость", нигилизм. Холодная ночь опускается на нашу планету.
Совершенно очевидно, что философский сценарий XX века во многом развивался по Ницше. Великий философ достаточно точно определил, что власть, опираясь на закон, выступая от имени закона, сама склонна этим законом пренебречь. Ницше выделил два типа людей, которые всегда будут нарушать закон. Первый тип - преступники вне закона, они находятся внизу, а закон над ними. Второй - люди над законом: это представители власти. Сталину и Гитлеру законы были ни к чему. Ницше обнаружил сходство между этими двумя типами - нарушать закон, перешагивать через него в силу "воли к власти". В свете Мировых войн и авторитарных режимов проблема, обозначенная Ницше более века назад приобретает особую актуальность.
Ницше с беспримерной дерзостью (недаром он говорил о себе: "Я не человек. Я - динамит") поднимает на воздух все, чем только жило до сих пор человечество: религию, мораль, философию, науку, политику, самого человека и самого Бога, все, что веками держало массы в повиновении.
Ни один мыслитель не шел в такой степени вразрез, наперекор тысячелетним привычкам, верованиям, вкусам людей. Он начинает борьбу за переоценку старых ценностей, цель которой - прорыв по ту сторону добра и зла. Отныне сущностью жизни объявляется воля к власти, которая восстанавливает природные ценности, попранные христианской моралью и платоновской метафизикой. Таким образом, он сам становится крупнейшим фактором наступления нигилизма.
Массы людей утрачивают веру. Воцаряются пессимизм, декаданс, отрицание жизни, ощущение ее абсурдности. Но состояние нигилизма открывает перед людьми невиданные перспективы. Ибо смерть Бога, в которой повинны все люди, дает человеку великий шанс: забрать назад собственную волю, от которой он отрекся в пользу этого "мертвеца". Она дает шанс сравняться с Богами! Занимается новая Заря. На повестке дня сотворение нового солнца, пришествие сверхчеловека.