Издавна люди практикуют разные виды убийств - от человекоубийства и цареубийства до богоубийств. Таковы революционные человекоубийства — бунты рабов и простолюдинов, руководствовавшихся древним принципом талиона. Наряду с ними существовали нигилистические убийства, где убийцы жаждали утоления своей гордыни, абсолютной свободы, беря на себя право уничтожить то, что и так уже обречено на смерть.
В качестве одного из основных типов исторического убийства Камю рассматривает цареубийство. Традиционно считалось, что через царей и королей государствами правит Бог. Но европейские буржуазные революции питались теориями, отвергавшими принципы божественного права короля на верховную власть. Так, Сен-Жюст на судебном процессе над королем доказывал, что особа короля не является неприкосновенной, что божественное право — это легализация королевского произвола, монархия преступна, а король — узурпатор.
Революционные заблуждения такого рода объясняются, по мысли Камю, в первую очередь нежеланием считаться с тем пределом, что положен человеческой природе. Еще более чудовищным пренебрежением в адрес этого предела характеризуются богоубийства.
Новое время ознаменовалось чередой постоянных нападок человеческого разума на церковь, религию и Бога, а заодно и на моральные заповеди, данные свыше. Стремясь избавиться от Бога, человек в итоге остался один на один со своим своеволием. Встав на стезю метафизического бунта, бросив вызов миродержцу, высшему судье, он уподобился рабу, возжелавшему низложить и казнить господина. Но итог этого восстания оказался неожиданным и страшным: опустевшее мироздание обессмыслилось и сама человеческая жизнь утратила высший смысл. Безмерная гордыня обернулась ощущением абсурдности и никчемности бытия. Истоки жизни начали быстро иссякать, разномасштабные злодейства — от мелких преступлений до мировых войн — стали обыденностью. Появилось множество людей с опустошенными душами, для которых все равно, оправдать ли виновного, казнить ли невинного. Именно таким Камю изображает героя своей повести «Посторонний» Мерсо.
Многие годы Мерсо жил механической жизнью ритмично функционировавшего полуавтомата. Живя как в полусне, он был уверен, что все люди - такие же, как и он сам. Он не верил в Бога и никакой потребности в вере не испытывал. С тем же равнодушием и безразличием он убивает человека. В тюрьме Мерсо довольно быстро приспосабливается к новой для него обстановке и приходит к выводу, что смог бы жить где угодно, даже в стволе высохшего дерева. Работникам судопроизводства пришлось приложить немало усилий, чтобы он осознал свою виновность. Мерсо постоянно про себя повторял: «Яплохо понимал, что происходило». Слепота его души, пустота его внутреннего мира проявились в итоге в том, что когда прокурор потребовал смертной казни, Мерсо лишь страшно удивился. В камере перед смертью он говорит себе: «...Я в первый раз открыл свою душу ласковому равнодушию мира. Я постиг, как он подобен мне, братски подобен, понял, что я был счастлив и все еще могу назвать себя счастливым. Для полного завершения моей судьбы, для того, чтобы я почувствовал себя менее одиноким, мне остается пожелать только одного: пусть в день моей казни соберется много зрителей и пусть они встретят меня криками ненависти».
Литература
1. Лоренц К. Восемь смертных грехов цивилизованного человечества. - М.: Республика, - 1998.
2. Хаксли О. Вечная философия. - М., 1997.
3. Лукач Д.К. Онтология общественного бытия. – М., 2001
4. Бачинин В.А., Чефранов В.А. История философии права. – М., 1998