Рассмотрев тоталитарное общество, описанное в антиутопиях, во всей его "красе", а также учтя опыт реально существовавших и существующих социальных структур подобного типа, интересно и, я бы даже сказал, необходимо поразмышлять о корнях тоталитаризма и причинах его возникновения.
Безусловно, появление такого уродливого общества обусловлено многими факторами и среди них важная роль принадлежит объективным сторонам общественного развития. Так, расширяющееся и усложняющееся освоение материального мира требует от современного общества большей по сравнению с предыдущими веками профессиональной специализации и большего ограничения их личностной свободы. При определенных условиях это может стать предпосылкой тоталитаризма.
Однако я полагаю, что причиной этой общественной болезни, особенно сильно развившейся в двадцатом веке, следует искать в первую очередь в психике отдельных людей, а не в обществе. Ничего не абсолютизируя, я бы переставил акценты с общественного на индивидуальное.
…В самом деле, мы слишком привыкли рассматривать общество и "общественное сознание" как некую силу, независимую от человека и лепящую его как угодно от рождения из так называемого состояния "чистого листа". Откуда могло возникнуть столь одностороннее убеждение? Это неизбежный вывод материализма на определенном этапе его развития, помноженный на вульгаризацию этого философского учения в нашей стране, неизбежную при превращении философии в идеологию. Попробуем проследить этот путь.
"Общественное бытие определяет общественное сознание". Слегка вульгаризируем этот тезис марксизма, что неизбежно при популяризации и идеологизации. Если верно это высказывание, верно и другое: "Общественное бытие определяет любое сознание, и общественное и индивидуальное". Вспомним теперь об уровне развития наук о человеке в начале века, когда психику пытались представить через совокупность условных рефлексов. Также учтем выгоду подобных социальных идей для пришедших к власти и получим объяснение всего спектра идей о примате общества над личностью.
Но ведь теперь, в конце века, мы ясно понимаем, что эти идеи не совсем верны. Человек – не чистый лист, ему от рождения присущи уникальные генетические особенности, подчас оказывающие прямое влияние на формирование личности, например, тип темперамента. Далее, ряд потребностей психики, например, потребности в коммуникации и творчестве, не являясь генетически обусловленными, не являются обусловленными и социально. Эти потребности, равно как и закономерности самой ранней адаптации ребенка в мире, суть следствие внутренней логики развития психики как живой информационной системы.
Я полагаю, что преемственная духовная культура оказывает на человека гораздо более сильное воздействие, чем воспитание через общественные институты. Передача этой культуры как бы "малообщественна", а подчас просто личностна…Пример близких людей, с которыми мы контактируем непосредственно, оказывает на нас (особенно на неосознаваемую часть психики) гораздо большее влияние, чем прочие факторы. А ведь при подобном перенятии образа жизни, мыслей и чувств поток информации идет от человека к человеку, минуя общественные структуры.
Учитывая вышеизложенное, с трудом верится в то, что общественное определяет личностное и утверждение "каковы мы, таково и общество" кажется более верным, нежели обратное (хотя и не абсолютно верным). Но если все это правда, если люди обладают большой индивидуальностью и, в принципе, могут жить, свободно развиваясь, откуда же берется тоталитаризм? Неужели этот вопрос открыт?
Нет, я не считаю данный вопрос открытым. В том, что общество таково, каковы мы, есть большая доля правды. Учитывая то, что пенять на зеркало при кривой физиономии бессмысленно, посмотрим на себя и себя же вопросим: "Каковы мы?"
Мне видится любопытная и удручающая картина. Двадцатый век с его ускорившейся и усложнившейся жизнью породил в людях, пожалуй, самое страшное из того, к чему может привести жизненный путь: страх перед жизнью и, в частности, страх перед личностной свободой.
Страх перед свободой ведет к бегству от нее, и это бегство реализуется делегированием личной свободы властителям, царям и т. д., а также общественным структурам. Передача части прав и свобод не плоха, а подчас даже необходима для обеспечения нормального сосуществования людей. Однако стоит нарушить меру, перейти грань, и мы покатимся в безусловно подчиненный верхушке человеческий муравейник. В двадцатом веке эта мера была нарушена, породив тоталитаризм, который, развиваясь, привел к еще большему отделению свободы от людей. А насколько страшно духовное рабство, понимали еще задолго до двадцатого века, и даже до самой европейской цивилизации.
Моисей сорок лет водил евреев по пустыне, ожидая, пока в результате естественной смены поколений умрет последний, рожденный в рабстве. Моисей был мудрым человеком и любил свой народ. Он понимал, что рабство в душах гораздо страшнее рабства фараонова, и что покуда люди духовно несвободны, нормальное общество образовать невозможно.
Как же бороться с тоталитарными тенденциями?
Во-первых, надо понять, что свобода и несвобода в первую очередь в нас, и строго пересмотреть соотношение ценностей коллективного и индивидуального. Сначала – люди, потом – поле духовной культуры, порожденное ими (структура, соприкасающаяся и с общественным, и с личностным), затем общество, а затем государство.
Во-вторых, следует осознать, что нужно делегировать как можно меньше личностной свободы кому бы то ни было. Очень актуально это для русских людей. Я считаю, что чрезмерный коллективизм – это наш бич, а не достоинство. Мы должны перешагнуть рубеж, разделяющий две эпохи, гораздо в большей степени индивидуализированными, чем век назад, иначе последствия могут быть только плохими. Можно долго спорить, какое будущее ожидает общество индивидуалов, однако совершенно ясно то, что у общественной массы будущего нет.
И наконец, нужно как-то научить людей личной ответственности перед жизнью. Вот мысль, которую принять трудно, но, на мой взгляд, необходимо: "Если человек не умеет жить, он в этом виноват."
1. Оруэлл Джордж. 1984. Роман. Скотный двор. Сказка. /Пер. с англ. Д. Иванова, В. Недошивина.-Пермь:Изд-во "КАПИК", 1992 –304с.
2. Оруэлл Джордж. "1984" и эссе разных лет: Пер. с англ. /Сост. В.С. Муравьев;Предисл. А.М. Зверева; Коммент. В. А. Чаликовой.-М.: Прогресс, 1989 –384с., ил.
3. Замятин Е. Избранное.-М.: Изд-во "Правда", 1989
4. Войнович В. Сказки для взрослых.-М.: Вагриус, 1997
5. Платонов А.П. Чевенгур:[Роман]/ Сост., вступ. ст., коммент. Е.А. Яблокова.-М.: Высш. шк.; 1991.-654 с.
6. Ефремов И.А. Час Быка: научно-фантастический роман. Рассказы.-Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1990.-592 с., ил.
7. Виктория Чаликова, Вячеслав Недошивин. Неизвестный Оруэлл (Диалог)// Иностранная литература, №2, 1992.-М.: Иностранная литература, 1992.-С. 215-223
8. История философии: Учеб. пособие для вузов/ А.Н. Волкова, В.С. Горнев, Р.Н. Данильченко и др.; Под ред. В.М. Маппельман и Е.М. Пенькова. – М.: "Изд-во ПРИОР", 1997.-464 с.
9. Артемова В.Г., Горлянская М. Н., Горлянский В. А. Философская мысль: от истоков до наших дней. Часть I. Древний мир, средневековье и новое время: Хрестоматия. Нижний Новгород: Изд-во ННГУ, 1997, 264 с.
10. Дженни Тейчман, Кэтрин Эванс Философия. Руководство для начинающих: Пер. с англ. – М.: ИНФРА-М, Издательство "Весь Мир", 1998. – 248 стр.
11. Философский энциклопедический словарь /Редкол.: С.С. Аверинцев, Э.А. Араб-Оглы, Л.Ф. Ильичев и др. – 2-е изд. –М.: Сов. энциклопедия, 1989.-815 с.