г. Чтобы заставить метод отбора посредством элиминации работать и обеспечить выживание только самых добротных теорий, надо создать для них условия суровой борьбы за жизнь.
При этом Поппер подчеркивает, что, во-первых, все вышесказанное истинно не только для естественных, но также и для социальных наук, где более очевидно, что мы не можем видеть и наблюдать свои объекты, пока мы о них не подумали. Ибо большинство объектов социальных наук (если не все они) — это «абстрактные объекты»; они представляют собой теоретические конструкции. Во-вторых, очень часто мы и не подозреваем, что оперируем гипотезами или теориями и потому ошибочно принимаем свои теоретические модели за конкретные предметы.
Науки естественные и социальные, теоретические и исторические.
Разделение всех наук (и их методов) Поппер проводит по этим двум «пересекающимся» основаниям. Прежде всего он говорит о «значительной разнице» между естественными и социальными науками в первую очередь в их методах, считая другие различия скорее количественными, чем качественными. Среди других различий философ имеет в виду специфику в проведении социальных экспериментов, в применении количественных методов, метода «логического или рационального построения» («мысленного моделирования») — поскольку в большинстве социальных ситуаций есть элемент рациональности.
Имея в виду второе из названных оснований для разделения наук, Поппер отмечает, что «не нужно отказываться от фундаментального различия между теоретическими и историческими науками... Это — различие между интересом к универсальным законам и интересом к конкретным фактам... для истории характерен интерес к действительным, единичным, конкретным событиям, чем к законам или обобщениям».
Таким образом, теоретические науки, согласно Попперу, главным образом заняты поиском и проверкой универсальных законов, исторические же науки, принимая последние как нечто, не требующее доказательства, занимаются главным образом поиском и проверкой единичных суждений. Это во-первых.
Во-вторых, настоящий интерес к причинному объяснению единичного события проявляет только историк. В теоретических же науках причинное объяснение служит в основном другой цели — проверке универсальных законов.
В-третьих, универсальный закон и отдельные события равно необходимы для любого причинного объяснения, но за пределами теоретических наук универсальные законы обычно не вызывают большого интереса. Это, — говорит философ, — подводит нас к вопросу об уникальности исторических событий. Поэтому две задачи истории — распутывание причинных нитей и описание случайности их переплетений — одинаково необходимы и дополняют друг друга. Любое историческое событие можно рассматривать и как типическое, т. е. имеющее причинное объяснение, и как уникальное.
Итак, согласно Попперу, деление наук на естественные и социальные — с одной стороны, не совпадает с их делением на теоретические и исторические — с другой стороны. Вместе с тем, он вводит внутренний критерий для характеристики каждой науки на основе таких полярных понятий как «теоретическое» и «эмпирическое». Так, например, философ полагает, что «социология, как и физика, — это отрасль знания, которая стремится быть одновременно и теоретической и эмпирической... Отсюда следует, что определенные методы — предсказание с помощью законов и проверка законов посредством наблюдения — должны быть общими для физики и социологии. С этим подходом я полностью согласен».
Идея (принцип) научной объективности.
Характеризуя эту проблему, Поппер указывает два основных пути, на которых она не может быть разрешена.
Первый путь — методологический натурализм (Сциентизм), который требует от социальных наук, чтобы они, наконец, научились у естественных наук научному методу. Ограниченность натурализма философ видит в том, что он, во-первых, исходит из естественнонаучного метода, и, во-вторых, из распространенного мифа «об индуктивном характере естественнонаучного метода» и естественнонаучной объективности. Натурализм, по мнению Поппера, сегодня в общем и целом одержал верх в социальных науках.
Второй путь — исторический и социологический релятивизм. Первый полагает, что нет объективной истины, но есть лишь истины для той или иной эпохи, второй учит тому, что есть истины или наука для той или иной группы, класса — например, пролетарская наука и буржуазная наука. «Но эта позиция абсурдна», — заключает Поппер.
Раскрывая содержание идеи научной объективности, он пишет: «Было бы совершенно неправильно предполагать, будто объективность науки зависит от объективности ученых. И уж совершенно неприемлемо мнение, будто естествоиспытатель объективнее социального ученого. Естествоиспытатель столь же партиен, как и все прочие люди, и, к сожалению, если он принадлежит к тем немногим, кто постоянно выдвигает новые идеи — он обычно крайне односторонен и партиен в отстаивании своих собственных идей. Некоторые выдающиеся современные физики даже основали школы, которые оказывали сопротивление новым идеям».
Британский философ убежден, что то, что обозначается как научная объективность, присуще только критической позиции, и только ей одной. Научная объективность не есть индивидуальное дело тех или иных ученых, но общественное дело взаимной критики. Тем самым она зависит от целого ряда общественных и политических отношений, каковые способствуют критической традиции.
Вместе с тем Поппер обращает внимание на то, что в социальных науках объективности достичь сложнее («если таковая вообще достижима»), чем в естествознании: ибо объективность означает свободу от оценок, а социальные науки лишь в редчайших случаях могут настолько освободиться от оценок, чтобы хоть на сколько-нибудь подойти к свободе от них и к объективности. Конкретизируя этот свой вывод на примере исторической науки, он считает бесспорным, что история, не принимающая никакой точки зрения, невозможна; подобно естественным наукам, она должна быть избирательной, чтобы «не задохнуться от обилия пустого и бессвязного материала». Поэтому необходимо сознательно и заранее ввести в историю установку на избирательность, т. е. писать такую историю, которая нам интересна. Это не значит, предупреждает Поппер, что мы можем искажать факты, чтобы они вписались в рамки заранее придуманных идей; и что теми факторами, которые не согласуются с нашими идеями, можно пренебречь.
В этой связи философ выступает против тех, кто, стремясь к объективности, хотят избежать всякой избирательности, но поскольку это невозможно, обычно занимают какие-то позиции, сами того не ведая. А это разбивает их попытки быть объективными, поскольку невозможно критически относиться к своей собственной точке зрения, осознавать ее недостатки, не зная ее существа.
Также ошибочно, по мнению Поппера, считать исторические интерпретации теориями: существует обязательно множество интерпретаций, которые по своей сути произвольны и субъективны, хотя некоторые из них могут быть продуктивными. Поэтому, еще раз подчеркивает британский философ, стремясь к объективности, надо уяснить себе необходимость принять какую-то точку зрения, четко ее сформулировать и всегда понимать, что она одна среди многих, даже, если она равноценна теории, то ее все же нельзя проверить.
Проблема свободы от оценочных суждений.
В решении данной проблемы Поппер исходит из того, что, хотя истина является ведущей научной ценностью, она не единственная, ибо есть чисто научные ценности и антиценности, как и вненаучные ценности и антиценности. Поскольку, рассуждает философ, невозможно освободить работу науки от вненаучных приложений и оценок, одной из задач научной критики и научной дискуссии является борьба со смешением этих ценностных сфер, а в особенности — за исключение вненаучных оценок из вопросов об истине.
С точки зрения Поппера, задача изгнания вненаучных ценностей из научной деятельности практически невыполнима, ибо «лишить ученого партийности невозможно, не лишив его одновременно человечности» Точно также нельзя запретить ему оценивать или ломать его оценки, не сломав его ранее как человека и как ученого. Вот почему британский философ убежден в том, что объективный и свободный от ценностей ученый не является идеальным ученым. Без страсти вообще ничего не движется и уж тем менее чистая наука.
Дело не в том, констатирует Поппер, что объективность и свобода от ценностей практически недостижимы для отдельных ученых, а в том, что объективность и свобода от ценностей сами являются ценностями.
А так как свобода от ценностей сама представляет собой ценность, то требование безусловной свободы от ценностей парадоксально. По мнению философа, этот парадокс исчезает тогда, когда одной из задач научной критики является обнаружение смешения ценностей и различение чисто научных ценностных вопросов об истине, релевантности, простоте и т. д. от вненаучных вопросов.
Общая и ситуационная логика в социальном познании.
Согласно Попперу, в социальном познании — как и в естественнонаучном — применяется (должна применяться) общая логика. Последняя есть не что иное как чисто дедуктивная, формальная логика, важная функция которой, как считает британский философ, состоит в том, чтобы стать органоном (орудием) критики, быть «теорией рациональной критики».
Кроме общей логики, для гуманитарного познания характерна ситуационная логика — «специальная логика познания социальных наук». Эти науки (особенно социология) всегда стоят перед задачей объяснения невольных и часто нежелаемых социальных человеческих действий, которые не могут быть объяснены средствами рациональной (общей) логики.
Основные тезисы Поппера о ситуационной логике:
1. «В социальных науках есть чисто объективный метод, который можно было бы обозначить как метод объективного понимания или ситуационной логики. Объективно понимающая социальная наука... заключается в том, что в достаточной степени подвергает анализу ситуацию действующего человека, с тем, чтобы объяснить действие из ситуации, не прибегая к помощи психологии. Объективное понимание состоит в том, что мы видим, как поведение объективно соответствует ситуации»1, т. е. что это за человек, каковы его объективные цели, какими теориями он руководствуется, какой информацией обладает и т. п. Поп-пер согласен с тем, что психология есть социальная наука, но он считает, что невозможно без остатка объяснить общество психологически или свести его к психологии.
2. Метод ситуационного анализа является хотя и индивидуалистическим методом, но не психологическим, поскольку он принципиально исключает психологические моменты и замещает их объективными ситуационными элементами. Этот метод и есть то, что называется «ситуационной логикой», «специальной логикой познания социальных наук».
3. Данная логика в общем считается как с физическим миром, так и с социальным миром, кроме того — с социальными институтами (традиции, обычаи, государство, церковь и др.).
Литература.
1. Поппер К. Р. Логика и рост научного знания. М., 1983.
2. Поппер К. Р. Логика социальных наук // Вопросы философии. 1992. № 10.
3. Поппер К. Р. Открытое общество и его враги: В 2 т. М., 1992.
4. Поппер К. Р. Нищета историцизма. М., 1993.
5. Поппер К. Р. Что такое диалектика? // Вопросы философии. 1995. № 1.