Логика и риторика (стр. 17 из 22)

Первое "золотое" правило риторикитребует, чтобы оратор логично, умело и красочно доказывал в аудитории свои "тезисы".

Формула Цицерона

Марк Туллий Цицерон однажды сказал:

Оратор есть тот, кто любой вопрос изложит со знанием дела, стройно и изящно, с достоинством при исполнении.

Оценка любого устного выступления, увязанная с мнением Цицерона, позволяет опираться не столько на собственные знания, свой опыт, личный вкус, внутренний голос рецензента, сколько на мнение человека, ставшего в риторике авторитетом едва ли не абсолютным.

Обратим внимание на первую составляющую формулы Цицерона: "любой вопрос" - в его изложении. Очевидно, что за те более чем две тысячи лет, которые прошли со времени жизни автора, мир сильно изменился, а вместе с ним и жизнь человека. Поэтому можно, видимо, сделать к первому требованию Цицерона такое примечание, которое никак не должно быть "исправ

лением" его или "неуважением" к тому, что было Цицероном сказано:

... "любой вопрос" (по тематике оратора, например, "фабулу дела", "суть спора")... и дальше по тексту Цицерона.

Наконец, "с достоинством"... Часто приходится видеть и слышать, что невозможность говорить "стройно и изящно" сопряжена с этической стороной в выступлении оратора: он невежлив, неприветлив, агрессивен, нередко вплоть до того, что переходит к физическому воздействию на оппонента, хватает его за одежду, за волосы и пр. Важно произносить текст речи именно "с достоинством", уверенно, уважая свой статус, уровень профессионализма, качество жизненного опыта, для того чтобы у слушателей не возникло ни тени сомнения в правоте ваших выводов.

Тезис (первое правило) выражается и преломляется в умении подготовить для выступления его творческий план (третье правило) в общем понятии риторической эпистемы.

План и эпистема

Термин "эпистемически" восходит к греческому слову "эпистема", означающему в античной философии высший тип несомненного, достоверного, абсолютного знания.

Таким образом, творческий процесс подготовки оратором своего предполагаемого устного выступления связан с обдумыванием как самих пунктов плана, так и всей совокупности его разделов, подразделов, возможных вопросов аудитории, предполагаемых ответов оратора на эти вопросы. Другими словами, эпистемическая подготовленность оратора к выступлению предполагает, что он подготовился к акту выступления самым лучшим из возможных для него вариантом.

Написание самого плана может быть многократным в том смысле, что автор будет много раз переделывать свой план, стремясь сделать его как можно более эпистемичным, т.е. доказательным во всех его составляющих аспектах.

Следует подчеркнуть, что:

1) любое наименование темы (раздела) будет понятнее для аудитории, если в нем будет немного слов. Оратор, стремящийся к отказу от многословия (не говоря уже об отказе от слов-паразитов), осуществляет тем самым самоконтроль собственной риторической деятельности, что скажется благоприятно на общих результатах его выступления перед аудиторией;

2) основные разделы плана, обозначенные римскими цифрами I, II, III, могут делиться на более мелкие вопросы, обозначаемые арабскими цифрами (1, 2, 3, 4 и т.д.), а эти последние - на еще более мелкие, обозначаемые строчными буквами (а, б, в, г и пр).

Такой подробный, развернутый план выступления на практике нередко называют "план-гармонь", поскольку его можно "свернуть" или "развернуть" и "сыграть" по нему как по нотам, "пьесу", обозначенную в заголовке ораторского выступления.

При таком подходе опытный оратор может не писать полный текст своего выступления, пользуясь на трибуне лежащим перед ним подробным "планом-гармонью". Малоопытный напишет полный текст, возьмет его с собой на трибуну, однако говорить лучше не читая текст, а ориентируясь в материале выступления по плану;

3) во Введении можно говорить:

а) о том, чем примечательна предлагаемая оратором тема,

б) о том, чем притягательна предлагаемая тема для оратора,

в) а также можно дать другое начало, придуманное самим оратором.

На практике бывают случаи, когда:

• тема важна, но оратору не очень приятна (и наоборот, вариантов может быть множество),

• тема не имеет глобальной значимости, но оратору важна по причине некоторых личных (семейных) особенностей (или другое сочетание общих и частных интересов),

• начало выступления связано с ярким, конкретным, узнаваемым для аудитории примером, дающим "запев" для всего последующего хода лекции (беседы, встречи и пр.);

4) всякое выступление опытный оратор заканчивает Выводами или Заключением, что не одно и то же.

Выводы даются для менее подготовленной аудитории и содержат в себе краткий повтор одной, самой важной мысли каждого раздела плана выступления (без примеров и доказательств).

Заключение лучше адресовать более подготовленной аудитории, непременно включая в него попытки прогноза развития вопросов, освещенных в ораторском выступлении. Всякие повторы излагаемого материала лучше оформлять новыми фразами, новыми формулировками, отличными от высказанных в ходе выступления.

Полное понимание эпистемы плана приходит к оратору через несколько лет творческой практической ораторской деятельности.

Теоретическая проблема мастерства оратора, связанного с эпистемичной моделью плана выступления, столь важна и так многогранна, что нужно привести по этому поводу подходящий пример.

Итак, подводим итог "золотым" правилам риторики. В кратком изложении они могут быть сформулированы так.

Каждую свою мысль, каждое положение (тезис) оратор должен доказать своей аудитории. Обязательностью доказательства, аргументированностью тезис отличается от лозунга.

Опытный оратор должен говорить так, чтобы его речь отличалась стройностью, изяществом, достоинством.

План выступления должен быть подготовлен на основе античной эпистемы, т.е. так, чтобы выступление принесло аудитории максимум пользы и эстетическое удовольствие для слушателей.

Эти правила следует запомнить, сделать руководством к действию.

Риторическое "древо"

Древние риторы и ораторы нередко сравнивали ораторское выступление с деревом, в котором сами находили отдельные части: корни, ствол, ветви (большие и маленькие), листья, цветы. Все эти древесные части они соотносили с частями ораторского выступления, полагая, что каждая из частей взаимосвязана со всем другими частями лекции (выступления оратора, беседы двух мыслителей и пр.). Так они связывали причину, заставившую оратора подняться на трибуну, с теми ораторскими украшениями, которые он посчитает нужным использовать во время своего выступления. Это его последнее творческое решение должно быть связано с учетом особенностей, которыми обладает аудитория, которая, как предполагает оратор, будет его слушать. Все эти проблемы, в свою очередь, самым тесным образом соотносятся с конкретной темой, которую оратор предполагает обсудить со своими слушателями.

Наконец, все то, что сказано выше, не может не зависеть от места и времени проведения ораторского выступления. Очевидно, что зависимость от темы, от аудитории, от места и времени, наконец, от собственного самочувствия, настроения и от многих других компонентов, которые не всегда поддаются предварительному учету и анализу, должна привести и приводит на практике оратора к тому, что он будет вынужден перестраиваться по ходу своего выступления, менять план речи, использовать те ораторские приемы и теоретические положения, которые он захочет и сможет предъявить данной аудитории по конкретной теме, выступая в нужном месте и в заранее оговоренное время.

Умелое украшение ораторской речи позволяет сделать выступление не только полезным, познавательным, но и насыщенным элементами эстетики, превратить доклад в удовольствие, испытываемое слушателями даже в том случае, если тема речи была вполне серьезна, и оратор говорил о сложных теоретических проблемах науки, искусства, религии.

С целью пополнения своего ораторского словаря, повышения ораторского мастерства полезно прослушивать риторические образцы, годные для подражания, выписывать из них примеры оригинальных ораторских приемов (слов, оборотов, тропов, фигур и пр.), стараться их запомнить и в дальнейшем использовать в собственных творческих ораторских выступлениях.

Тексты-образцы.

1) Из первой речи против Катилины в храме Юпитера Статора

До каких пор, скажи мне, Катилина, будешь злоупотреблять ты нашим терпением? Сколько может продолжаться эта опасная игра с человеком, потерявшим рассудок? Будет ли когда-нибудь предел разнузданной твоей заносчивости? Тебе ничто, как видно, и ночная охрана Палатина, и сторожевые посты, - где? в городе! - и опасенья народа, и озабоченность всех добрых граждан, и то, что заседание Сената на этот раз проходит в укрепленном месте, - наконец, эти лица, эти глаза? Или ты не чувствуешь, что замыслы твои раскрыты, не видишь, что все здесь знают о твоем заговоре, и ты тем связан по рукам и ногам? Что прошлой, что позапрошлой ночью ты делал? Где ты был, кого собирал, какое принял решение, - думаешь, хоть кому-нибудь из нас неизвестно?

Таковы времена! Таковы наши нравы! Все понимает Сенат, все видит консул, а этот человек еще живет и здравствует! Живет? Да если бы только это! Нет, он является в Сенат, становится участником общегосударственных советов и при этом глазами своими намечает, назначает каждого к закланию. А что же мы? Что делаем мы, опора государства? Неужели свой долг перед республикой мы видим в том, чтобы вовремя уклониться от его бешеных выпадов? Нет, Катилина, на смерть уже давно следует отправить тебя консульским приказом, против тебя одного обратить ту пагубу, что до сих пор ты готовил всем нам.