МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ УКРАИНЫ
ДОНЕЦКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ИНСТИТУТ ИСКУССТВЕННОГО ИНТЕЛЛЕКТА
ФАКУЛЬТЕТ ФИЛОСОФИИ И РЕЛИГИОВЕДЕНИЯ
КАФЕДРА ФИЛОСОФИИ
Творческая работа на тему:
ЗНАЧЕНИЕ МИФОЛОГИИ В ИСТОРИИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
(концепция философии мифологии Ф.В.Й. Шеллинга)
Выполнил:
Студент гр. ФиР 04
Халиков Р.Х.
Научный руководитель:
к.филос.н. Белокобыльский А.В.
Донецк 2007
СОДЕРЖАНИЕ
Раздел 1. Теория мифологии Ф.В.Й. Шеллинга
Раздел 2. Роль мифологии в историческом процессе
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Раздел 1. Теория мифологии Ф.В.Й. Шеллинга
Теоретическое осмысление проблем, связанных с мифологией, заняло у Шеллинга несколько десятков лет, и первым крупным результатом стал курс лекций под названием «Историко-критическое введение в философию мифологии», прочитанный в 1825 году. Для определения сущности мифологии философ предлагает „пройти всеми ступенями философского исследования мифологии, потому что философское исследование – это, вообще говоря, всякое такое, которое поднимается над простым фактом, т.е. в данном случае над существованием мифологии, и задаётся вопросом о природе, о сущности мифологии, тогда как просто учёное, или историческое, исследование довольствуется тем, что констатирует данные мифологии”. Такая предпосылка ведёт не только к изучению наличных трактовок мифологии, а к попытке установления любых возможных трактовок. И на этом пути Шеллинг приходит к выводу об ошибочности всех наличных дефиниций мифологии и толкований процесса её становления. Прежде всего, он опровергает понимание мифологии как поэтической системы, не призванной что-либо конкретное объяснять или обосновывать, скорее выводит поэзию из мифологии, а не наоборот. Кроме того, опровергаются толкования, приписывающие мифологии роль аллегорического выражения философских, моральных или других концепций, осмысленных отдельными личностями или народами. Как писал современник Шеллинга И.В. Киреевский, „в мифологии видит он не деловыдумкитого или другого изобретателя, не поэтическое выражение бессознательного инстинкта отдельных народов; но понимает в ней великий, всеобщий, в сознании целого человечества совершившийся процесс внутренней жизни, который потому именно не мог принадлежать одному народу, но распределялся по различным народам, в различных ступенях своего развития” [3, с.217]. Данный процесс не подчинён человеческой воле, а является скорее, подобно библейскому откровению, результатом эволюции человечества и природы в направлении развёртывания свободы, возврата к непосредственному взаимоотношению с Богом, которого человек лишился при грехопадении.
Шеллинг развивает, прежде всего, мысль о самоценном характере мифологии. „Коль скоро нам не обойтись ни тем взглядом, согласно которому мифологией первоначально не подразумевалась никакая истина, ни тем, который, правда, признает в ней изначальную истину, но только не в мифологии как таковой, постольку, поскольку она есть учение о Богах и история Богов, так с изгнанием этих двух взглядов сам собою основывается третий, какой и необходим: мифология – в том виде, в каком она существует, – разумелась как истина; а такой взгляд тождествен утверждению: мифология первоначально разумелась как учение о Богах, как история Богов, ей первоначально присуще религиозное значение, а такое её значение как раз и исключали прежние способы объяснения” [4, с.215]. Более того, мифология признаётся необходимым этапом развития религиозных представлений, обязательным условием появления религии откровения и первичным рычагом развития человеческого сознания. И ещё более – мифология сама выступает в роли некоего пра-откровения, когда человечество выступало только в качестве орудия мифологического процесса, использованного Богом для становления эволюции свободы (ибо в период возникновения мифологии люди ещё не приобрели состояния свободы и не могли произвести мифологические представления самостоятельно).
Таким образом, Шеллинг считал философию мифологии необходимой частью своей философской системы, с одной стороны называя её обязательной предпосылкой философии откровения, а с другой – первой и основополагающей частью философии истории. И мифология становится в его системе самоценным и необходимым этапом становления человечества, чем отвергается сугубо негативное или пренебрежительное к ней отношение.
Раздел 2. Роль мифологии в историческом процессе
Ф.В.Й. Шеллинг в работе «Историко-критическое введение в философию мифологии» говорит о начале человеческой истории через призму таких явлений, как религия и язык. он связывает происхождение мифологии и языка с появлением народов, показывая, что народ не может породить мифологию (так же, как и язык), в силу их одновременного происхождения. При этом философ предлагает в качестве причины разделения некогда единого человечества на качественно неоднородные части (народы) именно актуализацию изначально заложенного в первичном (относительном) монотеизме политеизма, который разъединяет сознание человечества, разобщая само человечество. Шеллинг пишет: „Если же спросить, какая духовная сила была достаточно мощной, чтобы сохранять человечество в неподвижности, то непосредственно можно усмотреть то, что это был принцип, и притом единый принцип, которым было всецело полонено сознание людей, который исключительно владел им, ибо если бы два принципа делили между собой господство над сознанием людей, то в человечестве непременно возникли бы различия, потому что человечество неизбежно распределялось бы между ними. Далее, таким принципом, не оставлявшим места для чего-либо иного в сознании, не допускавшим ничего иного, помимо самого себя, мог быть лишь Бог – Бог, заполнявший собою сознание, общий для всего человечества, как бы втягивавший все человечество в свое собственное единство и воспрещавший человечеству всякое движение, всякое отклонение – „влево” или „вправо”, как нередко говорится в Ветхом завете; лишь такой Бог мог придать длительность пребывания абсолютной неподвижности, замершему на месте развитию”. Этот отрывок демонстрирует связь философии мифологии с философией истории, причём первая составляет первую часть и фундамент второй. Согласно философско-исторической концепции Шеллинга, человечество последовательно проходит ряд этапов, из которых первый представляет собою период неразделённого единства всех людей, когда ещё не идёт речь о разных народах, языках и религиях. Как раз на этом этапе единый принцип (а именно – Бог) соединяет человечество в качественно однородную группу, предотвращая всякое поступательное движение вперёд и появление разных традиций, языков и религий. Но данный этап статичного существования человечества в корне подрывается неким кризисом, вызвавшим разделение единого прежде человечества на народы. И Шеллинг предлагает на роль рычага данного кризиса появление (актуализацию) многобожия, то есть момент падения идеи единого Бога, сплачивающего человечество. Если время единства можно считать абсолютно доисторическим, то акт разделения представляет уже время относительно доисторическое. Вслед за этим наступает третий период – историческое время, когда на сцене выступают уже обособившиеся народы, которые составляют государства. „История должна бытьпонята, подытоживал Шеллинг, как система качественно различных времён, каждое из которых связано со специфическим типом религиозного сознания и божественного откровения” [2, с.211]. подобная идея качественно разнородных периодов единого процесса развёртывания человеческой истории отражает становление новоевропейской временной парадигмы, постулирующей концепцию качественно однородного и равноценного времени, которое складывается в единый процесс. Данная парадигма совершенно не свойственна традиционному обществу, которое часто качественно разделяет исторические периоды по уровню сакральности. Именно с систем Шеллинга, Гегеля и их последователей начинает широко практиковаться осмысление времени как однородного, хотя и последовательно развёртывающегося процесса. Шеллинг предлагает эволюционную модель эпох, отражающих различное состояние религиозного откровения, причём мифология является неотъемлемой и имеющей самостоятельную ценность частью процесса становления человеческого сознания. Следовательно, идёт речь о равнозначной аксиологической оценке различных качественно мировых эпох, и это существенное достижение по сравнению с предшествующими концепциями, осмыслявшими роль мифологии в истории, о чём говорит в своих лекциях и сам Шеллинг. Он также говорит об общих для мифологических и откровенческих религий чертах, тем самым подтверждая свой тезис о равноценности обоих видов. Среди таких черт выделяется отсутствие зависимости религий от рациональных и когнитивных аспектов сознания. Таким способом снимаются концепции, называющие мифологию человеческим изобретением, сознательной выдумкой. Значение мифологии гораздо выше, ведь она является таким же провиденциалистским решением, как и откровение, данное в иудаизме и христианстве. При этом Шеллинг утверждает, что мифологическая религия всё же не приходит к человечеству извне (она ещё не есть откровение), но продуцируется в недрах сознания, в силу естественной способности сознания полагать Бога. Возможно, это положение навеяно кантианской моделью идей чистого разума, но вполне соответствует системе Шеллинга исследуемого периода, ведь монотеизм пра-исторический ещё не есть истинным, а является естественным достижением человеческого сознания, правда, совершённым под влиянием провиденциалистски движущегося процесса, вызванного к жизни движущей и объединяющей силой – Богом.