Термин и понятие философии
Под философией в современном значении этого слова понимают научное разъяснение общих вопросов миропознания и жизнепонимания. Стремление философов было – дать этому неопределенному понятию более точное значение в зависимости от их исходных точек и достигнутых результатов. Но такие определения оказались столь разнородными, что между ними невозможно уловить общую нить. И даже та общая формулировка, какой ограничились мы, представляет видоизменение и ограничение того первоначального значения, которое придавали слову «философия» греки, явившееся результатом всего движения умственной жизни Запада и сопровождавшее его.
1. В древнейших литературных памятниках слова … и … обозначают просто стремление к истине. Но со времен Сократа и в особенности в произведениях платоново-аристотелевой школы слово «философия» приобретает точно определенное значение, вполне тождественное современному понятию науки. При таком понимании философия, как целое, является методической работой мысли, направленной к познанию действительности, а отдельные «философии» представляют обособленные отрасли знания, исследующие и познающие отдельные области действительности.
Но к этому первому теоретическому значению слова «философия» очень скоро присоединилось другое. Развитие греческой науки совпало с периодом разложения первоначального религиозного и нравственного мировоззрения, и философия не только придала со временем более глубокое значение вопросам о назначении и задачах человека, но и превратила также учение об идеальном образе жизни в существенную часть и даже в основу науки. Таким образом, философия получила в период эллинизма намеченное уже ранее (софистами и Сократом) практическое значение выработанного на научных началах искусства жить.
Вследствие этого превращения чисто теоретическое исследование переместилось в отдельные «философии», получившие название их исторических или естественно-научных объектов. Только математика и медицина всеми силами отстаивали свою самостоятельность, которой они пользовались вначале по отношению к науке вообще. Название философии осталось за теми научными стремлениями, которые ставили перед собой цель построить, пользуясь общими результатами человеческого познания, жизненные убеждения и которые завершились попыткой (сделанной неоплатониками) выработать при помощи такой философии новую религию вместо отживающей.
Немногое изменилось в этом положении дел, когда остатки древней философии сделались, в качестве руководящих идей, культурным достоянием нынешних народов Европы. Содержание и задачи того, что в Средние века называлось философией, вполне соответствовали представлению, сложившемуся о ней в позднейшую эпоху древности. Однако значение философии существенно изменилось вследствие того, что ее задача была до известной степени уже разрешена положительно религией. Ибо последняя давала не только непреложные правила личной жизни, но, в связи с ними, и общее теоретическое воззрение на действительность. И это воззрение имело тем более философский характер, что догматы христианства сложились под влиянием античной науки. При таких условиях во все времена безграничного господства религии на долю философии оставалось, главным образом, лишь второстепенная задача научного обоснования, разработки и защиты догматического учения церкви. Но именно это обстоятельство привело философию в известную методологическую противоположность к богословию, так как философия стремилась вывести и изложить средствами человеческого познания то, что богословие почерпнуло из божественного откровения.
Неизбежным следствием подобного отношения было то, что по мере освобождения индивидуального мышления от церкви, философия принялась самостоятельно и за те задачи, которые были у нее общие с религией, перешла от изложения и защиты к критике догмы, и наконец, попыталась вывести свое учение, совершенно независимо от религиозных интересов, из источников, которые казались ей дарами «естественного светоча» человеческого разума и опыта. Методологическая противоположность к богословию превратилась таким образом в принципиальную, и новая философия противопоставила себя догме в качестве «мировой мудрости». Как ни были разнообразны оттенки, которые принимало это отношение философии к религии, колебавшиеся между страстной борьбой и полным подчинением, философия сохранила при этом то же самое назначение, которое она имела в древности: создавать на научной основе миросозерцание и жизнепонимание, поскольку религия не могла удовлетворить потребности в нем, или нуждалась, по крайней мере, в пополнениях. В убеждении, что именно такова ее задача, философия 18 в., подобно древней греческой, сочла своей обязанностью разъяснить человечеству взаимную связь явлений и сообразовать с познанием этой зависимости, как жизнь отдельного человека, так и жизнь целого общества.
Из этой самоуверенной позиции вывел философию Кант, доказавший невозможность философского (метафизического) познания мира и этим еще раз изменивший и ограничивший понятие философии. После такого ограничения задача философии, как отдельной науки свелась именно к тому критическому самопознанию разума, которое послужило основой кантовского исследования и которое следовало еще только распространить систематически не только на знание, но и на другие отрасли человеческой деятельности. С этим вполне согласовалось то, что Кант называл философским «понятием о мире» - призвание философии к практическому воздействию на жизнь.
Конечно, много не хватает для того, чтобы это новое и, как кажется, законченное понятие философии получило немедленное всеобщее признание. Разнообразие философских течений 19 в. так велико, что ни одна из прежних форм философии не осталось неповторенной, и в одном из ярких своих проявлений «метафизическая потребность» привела даже к предложению включить снова в философию все человеческое знание и превратить ее во всеобщую науку (Шопенгауэр. «Мир как воля и представление»).
2. В виду той метаморфозы, которую испытало с течением времени значение слова «философия», нельзя думать, что путем исторического сравнения удастся вывести общее понятие ее, и ни одно из понятий, применительно к этой цели, не охватывает всех тех видов умственной деятельности, которые обозначаются одним и тем же общим словом философии. Даже само подчинение философии под общее понятие науки по отношению к тем из философских учений, которые имеют в виду одно лишь практическое назначение, не представляется вполне удобным; еще менее соответствует своему назначению общие определения того, что должно составлять предмет и рамки философии, как особой науки. Ибо, не говоря уже о той точке зрения, сообразно которой философия тождественна с наукой вообще, приходится считаться с крайне многочисленными попытками дальнейшего ограничения этого понятия. Сначала интересы философии концентрируются почти всецело на задачах естественнонаучного исследования, долгое время затем задачи эти составляют составную часть философии и только в новейшее время обособляются от нее. Наоборот, история, по отношению к большей части философских учений, осталась равнодушной, сделавшись объектом философского исследования сравнительно поздно, да и только в единичных случаях. Вместе с тем и метафизические учения, в которых обыкновенно видят центр тяжести философии, в решительные моменты истории оказываются в стороне или объявляются нелепостью, и если иногда воздействие на индивидуум и общество все же считается истинной сущностью философии, то с неприступно возвышенной точки зрения чистой теории подобные утилитарные цели представляются чем-то низменным и банальным.
В то же время существует мнение, что философия в сущности имеет дело с теми же предметами, что и другие науки, но разрабатывает их в другом направлении и в иной форме. Однако и этот специальный признак особой формы не может претендовать на всеобъемлющее значение истории философии. То обстоятельство, что в философии нет единого общепризнанного метода, само по себе еще не может, конечно, считаться возражением против этого взгляда, если бы только стремление к выработке такого метода составляло непременный признак всякой философии. Однако же нельзя сказать, что подобное стремление было в философии общим. Многие философы придают своей науке методологические приемы других дисциплин, например математике или естествознания, тогда как другие вообще возражают против методического исследования философских проблем и сравнивают деятельность философа с гениальными вдохновениями художника.
3. Все эти факты указывают на то, что прочного, допускающего общеисторическое определение, отношения философии к другим наукам вообще не существует. Если философии придается значение общего знания, отдельные науки являются ее более или менее явственно обособленными частями; если же философии приписывается задача сопоставить данные отдельных наук в их общем значении и слить их в одно общее мировоззрение, получается следующее: прежде всего устанавливается зависимость философии от результатов отдельных дисциплин, зависимость, проявляющаяся главным образом в значении для философии успехов отдельных наук; а затем, наоборот, и философия начинает стремиться воздействовать на деятельность последних. С точки зрения специальных знаний воздействие это представляется то руководящей нитью, то тормозом, смотря по тому, дает ли философия при обработке вопросов отдельных дисциплин, благодаря своему более широкому кругозору и комбинирующим обобщениям, полезные указания для решения их или представляется простым раздвоением исследования, бесполезным в случаях тождественности результатов и вредным в случае их расхождения.
Из сказанного вытекает равным образом, что отношения философии к иным отраслям культурной деятельности не менее близки, чем к специальным наукам. Ибо в картину мира, которую пытается набросать метафизическая философия по данным научного исследования, примешиваются также воззрения, заимствованные из религиозной, нравственной, государственной и общественной, и наконец, художественной сфер. И руководящие указания и критические нормы разума требуют себе места в философском мировоззрении тем настоятельнее, чем сильнее стремление философии положить свое мировоззрение в основу жизни. Таким образом, наряду с познаниями, в философии находят себе место также убеждения и идеалы человечества, и раз последние – хотя бы ошибочно – приобретают вид научных выводов, они нередко преобразуются и перерабатываются, так что и в этом случае отношение философии к культуре не пассивное, а деятельное.