Личность, отождествляющаяся с телом, чувствует его страдание или счастье, как свои собственные. Йог, единый с Богом, считает космос своим телом. Чувствуя несчастья и радости всех существ, как свои, он пытается уменьшить их страдания и увеличить их настоящее счастье.
Бог, проявляясь как космическое сознание в поклоняющемся, передает через интуицию последнего следующую мудрость:
Ординарный человек эгоистически воспринимает наслаждение и боль лишь в связи с собственным телом. Но йог, отождествляющийся с Богом, воспринимает Его везде – в мире живого и неживого. Его ум расширяется в Космическое Сознание.
Как даже воробей не падает без ведома Бога, так и йог, единый с Отцом знает одновременно о мельчайших и величайших происшествиях во вселенной. Поклонник, воспринимающий Бога во всех существах, чувствует естественно, как свои собственные, наслаждения и страдания других существ. Он не желает зла никому и всем старается делать добро. Совершенный йог знает одного лишь Бога. Когда кажется, что он отождествляется со своим телом и внешними работами, он выглядит подобно ординарному смертному, но внутри он всегда сохраняет сознание Вечно Благословенного Господа.
Йог, свободный, даже чувствуя наслаждения и стралдания своего тела, есть тот, кто может сохранять Богосознание. Более того, он чувствует наслаждения и страдания других; всеже превыше всех опытов двойственности, он понимает космическое блаженство Бога, вечно трансцендентно существующим. Такой йог пытается помогать другим познать Бога и подняться над переменами наслаждения и страдания, рожденными от телесного отождествления.
Божье обещание: Упорствующий Йог в конце концов побеждает
Стих 33
Арджуна сказал:
О Мадхусудана (Кришна), из-за моего беспокойства, я не вижу вечно-нерушимого следствия уравновешивающей йоги, поведанной мне Тобою.
Временами йог чувствует, что захватывающее его беспокойство становится сильнее, чем, растворяющая-беспокойство, мощь йоги; тогда ему следует терпеливо молиться Богу, до тех пор пока то отравление иллюзорной привычки истощится, и он освободится.
Арджуна, поклонник, внутренне молится: «О Бог, Ты победитель Мадху, демона невежества! Йога, которую я практиковал, даровала мне немного мира; всеже я не вижу её продолжительного блага! Беспокойство все еще охватывает мой ум».
Новичок-йог, даже после после возобновляющегося переживания мира во время практики йоги, может столкнуться с беспокойными мыслями, внезапно извергающимися на поверхность сознания из долго-прятавшихся подсознательных источников. Это вторжение не должно влиять на йога в направлении оставления им йоги, из-за неверия в ее способность производить длящийся мир. Он обнаружит, что подсознательные привычки беспокойства постепенно прекратят появляться в уме, сильно укрепившимся привычкой медитации.
О йог! Если одним-двумя ныряниями в океан божественного восприятия ты не найдешь жемчугов Богообщения, не обвиняй океан в недостатке Божественного Присутствия! Скорее вини недостаток своего искусства нырять! Снова и снова погружайся в океан медитации и обрети там жемчуга блаженного общения!
В этой станзе мы видим, что даже идеальный поклонник, вроде Арджуны (много раз испытавший совершенное спокойствие и равновесие йоги), дает приют сомнениям о способности йоги перманентно изгнать ментальную дисгармонию – вместо того, чтобы винить качество своих собственных медитаций.
Стих 34
Воистину, ум неустойчив, возбужден, могуч и упрям! О Кришна, я считаю, что овладеть умом также трудно как ветром!
Ученик, находящийся в глубоком отчаянье, говорит: “О Кришна, как же человек может конролировать ум, всегда беспокойный, как неуловимое дыхание, несмотря на йоговскую практику?” Когда дурная привычка беспокойства завоевывается более сильной привычкой спокойствия, что достигается терпеливой, вдохновенной и длительной йоговской практикой, поклоняющийся в конце концов находит ответ на этот вопрос.
Йог, часто испытывавший божественное блаженство медитации, должен быть бдителен против внезапного появления материальных желаний и мирских настроений. Следует соблюдать осторожность, чтобы не бросить практиковать йогу, под влиянием, вводящих в заблуждение, подсознательных импульсов, вредящих спокойствию и возбуждающих интерес к материальным наслаждениям. Вместо усиления своей ненормальной природы беспокойства, йогу следует стараться вспомнить свою истинную мирную природу, проявляющуюся в йоговской практике, и усилить ее глубокой медитацией.
Арджуна сравнивает ум с ветром. Здесь, более глубокое значение “ветра” есть дыхание; т.к. переменчивость и рассеянность человеческого ума неуклонно связанна с манерой дыхания. Слава Индийских древних мудрецов состояит в том, что они открыли освобождающую правду: контролировать дыхание значит контролировать ум.
Ординарный человек может безуспешно пытаться ограничить свое дыхание, ненаучно удерживая его в легких. Крийя Йог, с другой стороны, способен насытить свою кровь кислородом, научно, и этим удалить из нее двуокись углерода; ему не требуется много дышать. Это реальный способ контролирования дыхания.
Невозможно контролировать дыхание, ненаучно удерживая его в легких. Неудобство насильственного удержания дыхания доказывает, что это вредно для здоровья. Во время насильственного задержания дыхания в легких, кислород полностью используется, что приводит к еще большему накоплению двуокиси углерода в воздушных трубках. Это производит давление, неудобство и боль в легких. Никому не следует удерживать дыхание в легких до точки неудобства.
Аналогично, ординарный человек, пытающийся насильственно контролировать ум, остается безуспешным. Но, практикуя научный метод Крийя Йоги и научаясь отключать свою жизненную силу от пяти чувственных телефонов, его ум автоматически освобождается от ощущений и от сознательных и подсознательных мыслей, происходящих от тех ощущений.
Аспирант не должен падать духом от начальных неудач в наиболее трудном искусстве контролирования ума. Благодаря научной йоге, начинающий находит верный путь, чтобы освободить ум от всякого сознательного и подсознательного беспокойства. Конечно, многое зависит от интенсивности, пыла и продолжительности. Эти помогут уму вырастить привычку мира и подняться над неестественными смертными привычками беспокойства, произростающего из отождествления сознания с телесными чувствами.
Стихи 35-36
Благословенный Господь сказал:
(35)О Махабахо (“мощновооруженный”Арджуна), несомненно, ум переменчив и непокорен; но йоговской практикой и бесстрастием, О Сын Кунти (Арджуна), ум всеже можно контролировать.
(36) Вот что Я скажу: Недисциплинированному человеку трудно достичь йоги; но контролирующий себя сможет достигнуть ее, прилагая должные методы.
Для людей, постоянно предающимся беспокойным привычкам, это естественно стать еще беспокойнее; аналогично, для спокойных учеников, упорно практикующим верные методы йоги, естественно стать божетсвенно-спокойнее.
Истинная природа души, вечно новое блаженство, развивается вместо могучей затемняющей “второй натуры” беспокойства, следствия отождествления с телом. В последнем состоянии, для ума “естественно” быть возбужденным и неуправляемым. Всеже, из-за йоговской практики, когда ум прикасается к блаженству души и отвязывается от кратковременных чувственных удовольствий, сознание ученика снова выражает свою истинную спокойную божественную природу. Человеку нужно не приобрести, но вспомнить душевную радость внутри.
В ответ на мольбу идеального ученика Арджуны, его Божественно-воплощенный учитель Кришна открыл ему следующую мудрость, применимую ко всем йогам:
“О мощновооруженный ученик, созданный по образу Духа! Несомненно, беспокойный ум трудно контролировать! Но есть два способа подчинить его. Вопервых: Медитацией и экстазом следует учить ум вновь обретать его естественную способность пребывания в состоянии душевного спокойствия. Вовторых: в то же время, ум должен быть бесстрастно отключен от желаний наслаждений в этом мире и в следующем – желаний, стимулирующих ум к беспокойству.
Другими словами, повседневной йоговской практикой, йогу следует оживить память душевного мира и, одновременно, держать ум в стороне от внешних и внутренних искушений.Он не может постоянно чувствовать радость своей души в медитации, если не отсечет своих желаний, связывающих его с чувственным окружением.
Йог должен научиться выигрывать в “перетягивании каната” между душевным восприятием и чувственным восприятием. В начальном состоянии практики йоги ученику знакомо цепкое влияние чувственных наслаждений, несмотря на мимолетность каждого из них, но он мало знает о постоянном, нескончаемом блаженстве, таящемся в его душе. Разумный йог, поэтому, найдет естественным, что привычки чувственных наслаждений, накопленные в воплощениях, оказывают более сильное влияние, чем исчезающие проблески душевного блаженства, воспринимаемого им в медитации. Но он поймет также, что несмотря на великую силу чувственных наслаждений, они не сильнее чем вечное восприятие божественного блаженства, присущего его душе – неуничтожимого наследия Духа.
Йог не должен стимулировать свои материальные привычки, по выбору оставаясь в недуховном окружении и только-лишь мечтая о небесных радостях святых. Отстраняясь от окружения, напоминающего о мирских удовольствиях, и отавляя чувственные влечения, йог более способен сосредотачиваться на божественном блаженстве души. Как шаловливого мальчика следует забирать из беспокойного окружения и держать вместо этого в компании спокойного друга, так и йогу следует удалять свой ум от чувственных пут и держать его сосредоточенным на душевных восприятих.