уничтожает физическое срадание; но бесчестный поступок влияет на живой ум и тело. Дезертир не находит мира ни внутри, ни в обществе.
Трус - также и тот, кто позволяет чувственным искушениям разорять свое телесное царство. Для борьбы с батальонами сильных чувственных желаний требуется четкое умственное сопротивление. Моральный дезертир постоянно испытывает муки совести, не говоря уж об ордах “святее Папы” мирских людей!
Моральный герой, правивший когда-то, как хозяин своих уважительных мыслей, подвергается жестокому нарушению ментального этикета, когда он позволяет этим мыслям стать распущенными и непослушными. Физическая смерть освобождает память человека от бесчестия; итак жизнь моральной низости, нагруженная болезненными воспоминаниями, потерянного честного прошлого, хуже смерти. Соскальзывающий назад ученик видит все свое рафинированное счастье умершим для него; он должен жить с насмехающимися воспоминаниями своего потерянного богатства.
Поэтому, тот, кто бесчестно отказывается сражаться против искушений, испытывает продолжающуюся смерть. До тех пор пока продолжается жизнь, моральный герой должен не сдаваться и не бежать от трудной борьбы против искушения. Неважно, сколько раз солдаты злых наклонностей штурмуют замок самоконтроля, император мира – тот, кто в мире с самим собой и духовными законами его Творца – должен снова и снова вести сражения внутреннего сопротивления, никогда не навлекая вечного бесчестия морального дезертирства.
Иисус сказал: “Следуй за мной; и предоставь мертвым хоронить своих мертвецов”.* Иисус имел в виду, что человек, отклонившийся (от принципа) чтобы * похоронить мертвого, был сам духовно мертв, даже “Предоставь мертвым без знания этого. Все люди, временно наслаждающие-
хоронить своих мертвецов” ся жизнью, и никогда не воспринимая в общении с Богом вечную радость Духа, мертвы-при-жизни. Физическая жизнь без духовности может быть названа “вариантом” смерти! Эта физическая жизнь, временная и подверженная смерти, не есть настоящая жизнь. Духовное сознание, вечное и свободное от трансформации смерти, есть истинное состояние жизни.
Поклоняющиеся, насладившиеся по-настоящему живым состоянием, через медитативный контакт с Богом, и выпавшие потом из милости через влияние телесного сознания и материалистических привычек, суть живые мертвецы. Такие, в прошлом духовно живущие, но потом духовно мертвые, люди испытывают духовную пытку потери Богосознания. Но несмотря на то, что они утратили свое божественное богатство из-за духовной нерадивости, они никогда не могут полностью потерять память их духовного счастья; оно никогда полностью не забыто, независимо от того, как глубоко они погрузились в материализм. Будучи духовно мертвым, человек никогда не освободится от острого и всегда присутствующего чувства потери, побуждающего его восстановить свое оставленное блаженство. Ученик, даже на ранних стадиях духовного прогресса, достигший спокойствия в медитации, но потом поддавшийся привычкам беспокойства, постоянно чувствует болезненный контраст – он также терпит контраст между ранее испытанным глубоким счастьем медитативного состояния и позже испытанными вульгарными удовольствиями, если он возвратился к своим “старым способам” материалистических привычек после глубокой медитации. Блеск земного наслаждения бледнеет перед великолепием Божьей радости! От общения с блаженством Бога ученик вдыхает истинную жизнь и счастье – однажды испитое, никогда не забытое!
Ученик, испытавший божественное блаженство не должен позволять никакому препятствию останавливать его ускоренный прогресс в Боге. Независимо от того, сколько раз его выбивают из божественного состояния, ученик должен предпринимать новые усилия в концентрации на противодействии враждебным чувственным победителям. Презрительно отвергая дезертирскую метку бесчестия, пусть он завоевывает внутренних врагов беспокойства, обмана и искушения всемогущими солдатами духовного сопротивления.
Стих 35
Могучие воины колесницы решат, что ты отказался сражаться из страха. Так, о тебе будут говорить с пренебрежением те, кто прежде уважал тебя.
“О Ученик, все могучие воины колесницы духовных способностей – которые так долго воевали вместе с тобой против материалистических сил эго и радовались с тобою многим победам – будут считать, что из страха (слабости) ты отказался от правого дела. Те, что видели в тебе пример, начнут говорить о тебе с сомнением, видя тебя, победителя чувств, поддавшимся внутренней слабости”.
Когда ученик выведенный из равновесия привязанностью к материальным привычкам, в малодушии отказывается от психолгической борьбы, он теряет репутацию в глазах его собственных могущественных способностей духовного сопротивления. Эти способности, рожденные от мудрости души аллегорически описываются, как воины колесницы, потому что они помогают ученику контролировать экипаж сознания, влекомый конями десяти чувств. Доблестные и храбрые воины-ученики, успешно использующие колесницы своих умов для войны с разрушительными силами, описываются как махаратхи, “господа великих колесниц” – великие воины колесниц.
Когда могучий поклоняющийся отпадает от победного психологического состояния воина, его внутренние способности мудрости думают о нем, как об уклоняющимся от битвы. Его способности самоконтроля и силы воли ругают его психологическим трусом, духовным дезертиром. В свете интроспекции колеблющийся ученик видит себя объектом сожаления. Его внутренние способности насмехаются над ним: “Что с тобой? Ты, кого мы всегда уважали, как непобедимого; ты, победитель во многих внутренних войнах, теперь поддался трусости и ментальной летаргии!”
Личности, привыкшие завоевывать мысли сильных искушений, находят себя внутренне критикуемыми, когда они уклоняются от борьбы с меньшими искушениями, осаждающими их повседневную жизнь и подавляющими медитативные усилия.
Многие ученики, которые могуществом повседневной медитации изгнали прочь силы беспокойства, могут внезапно подвергнуться любви к телесному счастью и легкой жизни, и таким образом уклониться от борьбы против ментальной инерции и отвлечений, посредством новых глубоких медитативных усилий.
Каждый ученик, способный по воле приказывать своему вниманию удалиться с территории чувств и водрузиться на трон внутри, вызывает восхищение его собственных мыслей.
Неблагоприятно и духовно нездорово расхолаживать обычно победоносные привычки глубокой медитации, внезапным капризным предательством. Ученик дисциплинированной воли не должен позволять себе терять самообладание и решительность в неожиданных испытаниях.
Стих 36
Твои враги будут говорить презрительно (непристойные слова), клевеща на твои способности. Что может быть мучительнее этого?
Когда ветеран самодисциплины внезапно поддается какому-то подсознательному искушению, до этого сдерживаемые враждебные чувства радуются и насмехаются над прежде превосходящим их своим господином. Что же может больнее нарушить внутреннее спокойствие, чем эти насмешки над побежденным самоконтролем?
Как хорошие так и дурные привычки населяют царство сознания. Когда ученик направляет фонарик интроспекции на свое внутреннее царство и видит захватнические орды злых тенденций, наступающие, чтобы разворовать богатство его мира и победить солдат-защитников хороших тенденций, он тогда должен действовать, как духовный генерал, подбадривая свои добрые качества. Если вместо этого ученик – из-за ошибочной оценки, ментальной инетрности или страха перед сопротивлением – оказывается неспособным бороться со своими примитивными инстинктами, над ним будут скалиться и насмехаться его собственные дурные привычки.
Когда человек боится внутренне бороться, появляются его злые тенденции, как-бы в форме отчетливых ментальных личностей, чтобы уязвить его со всех сторон, как призраки выскакивающие из потемок. Их насмешки удручают падшего ученика грызущим раскаянием. Физическая боль захватывает лишь тело, но неконтролируемые настроения и недостаток духовного управления производят расстройство во всем внутреннем существе.
Так, откатывающийся назад ученик двояко критикуется его хорошими и дурными привычками. Когда добрые тенденции находят себя покинутыми своим Кшатрием-воином предводителем, они молчаливо упрекают его. А злые тенденции молчаливо обличают и пускают психологические стрелы: “Ты – трус, не смеешь поднять головы, и сопротивляться нашему натиску!” Уважающий себя поклоняющийся не потерпит наглого нашествия злых наклонностей своего собственного прошлого и настоящего.
Стих 37
Если тебе случиться умереть (сражаясь с врагами), ты обретешь небеса; в случае победы, насладишься землей. Поэтому, О Сын Кунти (Арджуна), восстань, полный решимости бороться!
Входящие в порталы смерти, будучи вовлеченными в праведную борьбу, с целью устранения любого рода зла, засыпают на мягком пуху заслуженного внутреннего душевного удовлетворения и поднимаются в славе на астральные небеса.
Обретающие на земле доблестную победу над тьмой будут купаться в свете и славе реального мира и внутреннего счастья. Победитель в борьбе против чувств, наслаждается неописуемым миром самоконтроля на земле. Ученик, который умирает, борясь против враждебных чувств, даже не будучи способен подчинить их полностью, обретает небесный мир в грядущем и великую заслугу в его следующей жизни за сопротивление злу. Поэтому, “О сын Кунти, наделенный ее духовным рвением вызывать божественную силу”, отбрось слабость; восстань и будь готов продолжать победную борьбу со своими противниками.
Эту станзу можно интерпретировать тремя способами.