Служением требованиям противоположных ощущений, мирские люди без необходимости беспокойны – одно из наиболее хитрых изобретений Природы, чтобы держать сознание в путах. Совет этой станзы, тем не менее, не означает того, чтобы ученик специально выставлял себя на холод и заболевал пневмонией, или зажаривал себя на полуденном солнце. Ему надлежит практиковать титикша, бесстрастную выносливость, даже принимая в разумной мере внешние неудобства. Практикуя титикшу, умственное равновесие культивируют волей и воображением (могущественным самовнушением); нейтральность достигается научно йоговской медитацией, посредством которой йог научается отделять эго от ощущений, получаемых через ум. (См. II:14)
Ученик, неспособный оставаться спокойным в трудностях, все еще является рабом феноминального мира и его катастрофических пар противоположностей. Мирские люди постоянно потакают следствиям холода и жары и другим экстремальностям, чем увеличивают телесное рабство души.
Аспирант должен содержать душу незагрязненной дуалистическим сознанием, свойственным телу. Эта практика трудна, потому что душа, сочувствуя мелочно разборчивому телесному другу, облачается в его хорошие и дурные характеристики. Чтобы освободить душу от отождествления с различными состояниями тела, ученику советуется некооперировать ментально с, творящим-несчастье, двойственным сознанием тела и ума. Мирянин ликует с приходом наслаждения и подавлен болью, но успешный практикующий всегда внутренне спокоен, незатронутый различными беспорядками, составляющими “нормальную” жизнь.
Во время горя или боли, йог остается сосредоточенным на блаженстве своей души; не как мирянин, он достаточно умен, чтобы сохранять равновесие и радость, подвергаясь всем благоприятныи и неблагоприятным физическим и психическим обстоятельствам. Он может симпатизировать страдающим, без подавленности их несчастьем; так, посредством своей внутренней радости, он часто способен избавить других от страданий. Примером своего спокойствия о учит мирян не вовлекаться в эмоциональные реакции.
Йог, который независтлив, не несет враждебности ни к кому, но принимает друзей и врагов одинаково, не падает в ямы опасных гнева и ревности. Миряне, потакающие этим бичующим эмоциям, теряют не только счастье, но иногда также и их тела, совершая убийство и подвергаясь смертной казни, или, увы(!) совершая самоубийство.
Встречает ли йог приобретение или потерю, выполняя свой долг, он остается уравновешенным. Успех и неудача должны приходить в свое время, в ответ на врожденный дуализм в структуре тела, ума и мира; ученик, постоянно напоминающий себе о душе, мало искушается, чтобы отождествлять себя с физическими и ментальными фантасмагориями.
24 Bhagavad Gita 23 by Yogananda, translated from English by A. L. Koudlai (p. 476 - )
Яджна, духовный ритуал огня, уничтожающего
всю карму
Стих 23
Вся карма, или следствия действий, полностью растворяется освобожденным существом, которое, лишенное привязанностей, с умом, облаченным мудростью, исполняет истинный духовный ритуал огня*.
Когда ум йога негативно свободен от привязанностей (чувственных пут и отвлечений), он становится позитивно сконцентрирован на космической мудрости. На этой стадии он оттягивает свой ум и жизненную силу от физических сенсорных и моторных нервов, а затем от астральных чувственных способностей, и возлагает их как приношения на семь огней позвоночника**. Посредством этой яджны очищения, йог в конце концов достигает состояния окончательного единства с Божеством, вездесущим Космичестким Огнем. Когда жизненная сила, оттянутая от чувств, собирается в тычячелепестковом лотосе в мозгу это могущественное сияние сжигает все самскары (привычки, импульсы и все другие следствия прошлых действий) живущие в подсознании и сверхсознании мозга, даруя ученику свободу от всех кармических оков прошлого.
Йог, оттягивающий свой ум и желания от чувственных приманок, предлает их топливом огню Космического Сознания; его смертные желания сжигаются, как хворост в Священном Пламени. Когда йог в состоянии смешать свою жизненную силу и сознание с Вечной Жизнью и Космическим Сознанием, он более уже не находится в состоянии смертного. Его ограниченное эгоистическое сознание и телесное отождествление оставлено; растворение эго позволяет полностью проявиться душевному сознанию.Узнав душу, как соврешенный образ Духа, и неспутанной эго, йог становится свободным ото всей хорошей и дурной кармы, которая принадлежит сфере двойственности и относительности. Так, соединением чистой жизни с Космичяеской Жизнью и чистого сознания с Космическим Сознанием, йог обретает освобождение.
Как внешний религиозный ритуал, упоминаемый в Индуистских писаниях, одна из форм яджны есть церемония, в которой гхи (очищенное масло) и другие приношения, вроде благовоний и цветов, бросаются в священный огонь под аккомпаниемент особых гимнов и молитв. Исполнение таких церемоний огня без понимания их символического значения не представляет большой ценности. Может ли внешними ритуалами очистить ум от злых желаний?
________________________________________________________________________
* Буквально, яджна означает “с целью жертвенного поклонения”; акаратас – “бросание в огонь”.
** Намек на семь основныъ вайю, животворных токов, в позвоночнике.
Знание символического значения яджны, при испонении ритуала преданно, производит некоторое очищение ума. Возжигание очищенного масла символизирует соединение ощищенного ума человечека с Космическим Сознанием Бога; предложение цветов означает очищенную жизненную силу – не ту, что загрязнена постоянным потаканиям чувственным удовольствиям, но ту, что оттянута от чувств концентрацией и брошена в семь священных огней позвоночника и затем в ведесущее Космическое Пламя. Предложение цветов во время яджна церемонии огня также означает бросание всех цветущих качеств ума в Космическое Сознание.
Другое толкование яджны или церемониального ритуала таково, что предметы, используемые в традиционном богослужении представляют пять чувств, которые долны быть очищены испытаниями (огнем) и затем отданы обратно Богу. Например, цветы с их прекрасными цветами и поверхностью представляют зрение и осязание. Плоды и гхи предсавляют вкус; благовония символизируют обоняние; раковина символизирует слух.
Стих 24
Процесс приношения и сами подношения, оба суть Дух. Огонь и осуществляющий приношение ему суть другие формы Духа. Пониманием этого, растворенный в Брахмане (Духе) во время всех действий, воистину, такой человек один приходит к Духу.
Все проявление есть разнообразный ритуал единого Космического Сознания Бога. Личностная душа (атман) не отлична от Универсальной Души или Бога (Параматмана); Так, Он является и Дающим и Принимающим во всех приношениях (действиях). Он также есть и приношение – объекты, используемые в ритуале. Йог, пониманием этого, входит в самадхи или единство с Богом.
Любой исполнитель внешнего ритуала должен понимать его символическую ценность. В яджне возливания гхи на освященный огонь алтаря, если ум человека непоколебимо сосредоточен на внутренней значимости акта, так что он исполняет также и внутренний, вместе с внешним, ритуал, он войдет в состояние экстаза или Богоединения, в котором увидит, что пламя человеческой жизни и Космический Огонь, физический процесс возлияния очищенного масла на огонь и интуитивный процесс бросания его сознания в Космическое Пламя, все суть не имеющие субстанции с самих себе ничто, начинающие что-то значить лишь, как отражения Космического Света и Космического Сознания, на котором играют по закону относительности.
Ум человека, находящегося в театре, увлеченного сложной драмой, показываемой на киноэкране, может быть обеспокоен различными эмоциями – удовольствием, болью, возбуждением, надеждой. Но, если друг, сидящий рядом, скажет ему отвлечь ум от видимой драмы (следствия) и сосредоточиться на относительности теней и света (причине), он вскоре в состоянии бесстрастно заметить, что каждая сцена – горы, реки, деревьев, земли, океана, людей, игры оружия, огня, електричества, бурь, молнии или священников, исполняющих приношения огню – в действительности состоит всего лишь из света от луча, перемежающегося с тенями, исходящего из проекторской будки.
Аналогично, когда духовный аспирант пробуждается божественным экстазом, он видит мир не как драму горя и радости, но картинным выражением Космического Луча света и теней, илюзорной субстанции, идущим из будки Бесконечности в кинотеатре космической сферы.
Как бесцветный луч без неней должен пройти через чветную пленку, чтобы произвести разноцветные картинки, так и чистый бесцветный вездесущий Космический Луч должен пройти через цветную пленку иллюзорной относительности, чтобы произвести пестрое космическое “кино” на экране пространства.
Состояние смертного полно относительностей – опыты двойственностей, опасностей, перемен. Йог понимает все космическое кино , как следствие Космического Света, проходящего через его жизнь, как одну вечную Космическую Церемонию Огня. В йоговской медитации он оттягивает свою жизненную силу от чувств и соединяет ее с Космическим Пламенем. Посредством этой яджны, он находит, что его доселе отдельная жизнь является частью Космической Жизни, Брахмана, и он приносит свою жизнь и все ее действия в дар Космической Жизни, как часть вечной деятельности в Духе. Как гхи, возливаемое на священный огонь, он видит свою жизнь Духом входящим в Космический Огонь Брахмана.
Этим, йог, с умом оттянутым от космической драмы и его собственного конечного значения в мире, пребывает созательно в экстазе, созерцая единый свет Духа в каждом процессе жизни. После достижения такого понимания, он со временем достигает состояния абсолютного единства с Духом. Другими словами, сначала есть промежуточное состояние сознания, пограничное состояние. Человек, погруженный в сон, уверен в его реальности; но если случится ему частично пробудиться ото сна и понять, что он спит, он обнаруживает, что все пережитые эмоции и все субстанции, воспринятые во сне были ничем иным как материализациями его собственного ума. Аналогично, когда йог частично погружен в этот космический сон и все же частично находится в экстазе с Богом, он видит с изумлением, что этот мирской сон, со всеми его двойственностями есть ничто иное как материализации сознания Бога, находящегося под влиянием феноменального закона иллюзорной относительности.