Сведения о жизни Аристотеля, переданные нам древними, принадлежат, главным образом, Диогену Лаэрцию, жившему около 6 веков после Аристотеля, и нескольким псевдонимам и анонимам.
2. Сочинения Аристотеля. Метафизика и другие труды
Многочисленные сочинения Аристотеля обнимают почти всю область доступного тогда знания, которое в его трудах получило более глубокое философское обоснование, приведено было в строгий, систематический порядок и значительно расширилось с эмпирической стороны. Некоторые из этих сочинений не были выпущены им вторично при жизни, а многие другие подложно ему приписаны впоследствии. Но даже те сочинения, которые бесспорно принадлежат ему, отнюдь не во всех своих частях свободны от сомнений. Уже древние старались объяснить себе эту неполноту и отрывочность превратностями судьбы рукописей Аристотеля. Именно, по преданию, сохранившемуся у Страбона и Плутарха, от Феофраста, которому Аристотель завещал свои сочинения, они перешли к Нелию из Скепсиса, наследники которого спрятали драгоценные рукописи от жадности пергамских царей в погреб, где они сильно пострадали от сырости и плесени. В I веке до Р.Х. они проданы были за высокую цену богачу и любителю книг Апелликону, в самом жалком состоянии, и он постарался восстановить пострадавшие места рукописей своими собственными прибавками, но не всегда удачно. Впоследствии, при Сулле они попали в числе прочей добычи в Рим, где Тиранниан и Андроник издали их в том виде, в каком мы имеем их теперь.
Самая большая группа произведений эпохи Ликея – собственные произведения зрелого Аристотеля. Это в большинстве своем неотработанные произведения, состоящие из книг, созданных в разное время, на разных этапах философского развития философа. Сохранившиеся произведения зрелого Аристотеля можно разбить на восемь групп: логические, общефилософские, физические, биологические, психологические, этические, политико-экономические и искусствоведческие произведения. Логика детище Аристотеля. Наука о мышлении и его законах изложена великим ученым в нескольких трактатах. Логические сочинения Аристотеля были объединены под общим названием «Органон». Умозрительная физика отразилась в таких его сочинениях, как «Физика», «О небе», «Метеорология». Биология, в целом составлявшая часть физики, также ведет свое начало с Аристотелем. Велики заслуги Аристотеля и в области этики. До нас дошли три этических сочинения Аристотеля: «Никомахова этика», «Эвдемова этика», «Большая этика». Политико-экономические вопросы рассмотрены в сочинениях: «Политика» и «Экономика».
Главная собственно философское произведение Аристотеля – «Метафизика». Аристотель никогда не называл свою философию метафизикой. Вообще во времена Аристотеля этого слова не было. Это неологизм, возникший, по-видимому, в первом веке до нашей эры. Когда Андронник Родосский систематизировал рукописи Аристотеля, то он поместил философские книги Аристотеля после книг по физике и, не зная, как их назвать, обозначил словами: «То, что после физики». «После» по–древнегречески мета. Так образовалось новое слово – «Метафизика», получившее со временем широкое распространение в философии. «Метафизика» Аристотеля – как бы полуфабрикат. Она сложилась стихийно из разных книг. Отсюда её неясности, противоречия и повторы. В метафизике четырнадцать книг. Изучая метафизику Аристотеля, В.И. Ленин заметил об её авторе, что «путается человек именно в диалектике общего и отдельного, понятия и ощущения, сущности и явления». (Ленин В.И. Полн. собр. соч., т. 29, с. 327). Это положения Ленина важно понять конкретно. У Аристотеля нет никакой путаницы, когда надо выбирать между категорией сущности и другими категориями. Для него несомненно, что все девять категорий, начиная со второй, обозначают то, что самостоятельно вне вещей не существует. Он не путается между родами и видами: роды существуют лишь в видах. Для него нет проблемы, следовательно, в том, существует ли прекрасное само по себе, или в том, существует ли мебель как таковая. Как мебель, так и прекрасное само по себе, по Аристотелю, не существуют. Путаница же Аристотеля начинается тогда, когда ему приходится выбирать между единичной вещью и её ближайшим видом. Между данным столом и столом вообще (письменным, обеденным, кухонным столом, если их принять за ближайшие виды). Между данным человеком и человеком вообще (мужчиной, женщиной, ребенком, стариком, если это принять за ближайшие виды по отношению к этому человеку). Два критерия сущности у Аристотеля не совместимы. Он ищет компромисс между ними. Такой компромисс состоит в том, что он принимает за сущность не единичную вещь, ибо она не определима; не род, ибо он самостоятельно не существует; не качество или количество, ибо они также самостоятельно не существуют, а то, что уже определимо и что ближе всего к единичному, настолько к нему близко, что почти с ним сливается. Это и будет искомой в метафизике сущностью, названной «сутью бытия вещей». Аристотель так подытоживает своё учение о первых началах и высших причинах в метафизике: «О причинах речь может идти в четырех смыслах: одной такой причиной мы признаем сущность и суть бытия; другой причиной мы считаем материю и лежащий в основе субстрат; третье-то, откуда идет начало движения; четвертый – причину, противолежащею названной, а именно то, ради чего существует вещь и благо (ибо благо есть цель всего возникновения и движения)». При этом разъясняется, что суть бытия – основание, почему вещь такова, как она есть, основание, восходящая, в конечном счете к понятию вещи, как некоторой причине и началу. Причина – источник, откуда берет своё первое начало изменение или успокоение. Кроме того, о причине говорится в смысле цели, а цель, это то, ради чего. Вещь обычно обладает всеми четырьмя причинами. Например, причинами статуи являются и ваятельное искусство, и медь: первое – как источник движения, вторая – как материя. Скульптор, создавая статую, придает ей форму, которую он имел в голове как цель, определявшую все его действия – не стихийные, а целеустремленные, а в случае успеха при реализации цели в материале – и энтелехиальные. В деятельности человека присутствуют все четыре разновидности причин. Аристотель это подметил глубоко. Однако он этим не ограничился и уподобил мироздание человеческой деятельности, что стало уже проявлением антропоморфизма. Итак, не считая основного закона бытия, или начала всех аксиом, у Аристотеля четыре первоначала: 1) материальная причина, отвечающая на вопрос «Из чего?»; 2) формальная причина, отвечающая на вопрос» Что это есть?»; 3) движущая причина, отвечающая на вопрос «Откуда начало движения?»; 4) целевая причина, отвечающая на вопрос «Ради чего?».
3. О душе
Учение о душе, по существу, занимает центральное место в мировоззрении Аристотеля, поскольку душа, по представлению стагирита, связана, с одной стороны, с материей, а с другой – богом. Поэтому психология является частью физики и частью теологии. К физике относится, однако, не вся душа, а та её часть, которая не может существовать отдельно от материи. Поэтому психология в своей низшей, физической части совпадает по своему предмету с биологией. Обе науки изучают живое, но по-разному. Психология изучает живое в аспекте целевой и движущей причин, а это и есть душа, биология же – в аспекте причины формальной и материальной. Аристотель отдаёт предпочтение психологии перед биологией, говоря, что «занимающемуся теоретическим рассмотрением природы следует говорить о душе больше, чем о материи, поскольку материя скорее является природой через душу, чем наоборот» (О частях животных I, 1, с. 39).Не вдаваясь в трудные формулировки Аристотеля можно сказать, что душа включается лишь при завершённости способного к жизни естественного тела. Душа – спутница жизни. Её наличие – свидетельство завершённости тела, осуществлённости возможности жизни. Но это значит, что Аристотель понимает жизнь очень широко.
Аристотель различает три вида души. Два из них принадлежат к физической психологии, поскольку они не могут существовать без материи. Третья метафизична. В своём минимуме душа есть везде, где есть жизнь. А чтобы быть живым, достаточно обладать способностью к питанию, к росту и к закату, т.е. быть растением. Способность к питанию – критерий растительной души. В своём же максимуме душа есть там, где есть ум, при этом даже только ум. Таков бог, о котором Аристотель говорил: «жизнь без сомнения присуща ему, ибо деятельность разума есть жизнь» («Метафизика», кн.XII. гл. 7, с. 221). Чтобы быть живым, достаточно обладать хотя бы одним из таких признаков, как ум, ощущение, движение и покой. Чтобы быть животным, достаточно чувства осязания. «Животное впервые появляется благодаря ощущениям» (О душе, II, 2, с. 397). Так как способности к ощущению не может быть без растительной способности, то животные обладают не только животной, но и растительной душой. Таковы две низшие, «физические души». Вторая выше первой и включает её в себя. Где есть животная душа, там есть и растительная, но не наоборот. Поэтому животных меньше, чем растений. «Наконец, совсем немного существ обладают способностью рассуждения и размышления». Эти существа распадаются на две группы – люди и боги. Люди, обладая способностью к рассуждению и размышлению, обладают как животной, так и растительной душой. Бог обладает лишь разумной душой. Человек это и растение и животное. Бог только бог.