Пытаясь проникнуть в механизмы работы человеческой психики, Фрейд исходит из того, что выделенный им глубинный, природный ее слой - "Оно" - функционирует по произвольно выбранной программе получения наибольшего удовольствия. Но поскольку в удовлетворении своих страстей и вожделений индивид сталкивается с внешней реальностью, которая противостоит "Оно", в нем выделяется "Я", стремящееся обуздать бессознательные влечения и направить их в русло социально одобренного поведения. На первый взгляд может даже показаться, что именно "Я", это сознательное начало, является той движущей силой, которая заставляет "Оно" изменять направление своей деятельности в соответствии с санкциообразующими нормативами социального бытия. Однако во фрейдовской структуре личности дело обстоит иначе: не "Я" управляет "Оно", а наоборот, "Оно" исподволь, невластно диктует свои условия "Я". Для образного описания взаимоотношений между "Я" и "Оно" Фрейд прибегает к аналогии сравнительного отношения между всадником и лошадью, подобно тому как в свое время А. Шопенгауэр использовал эту же аналогию для раскрытия отношений между интеллектом и волей. Если воля, по Шопенгауэру, только внешне подчинена интеллекту, как конь узде, а на самом деле, подобно коню, может, закусив удила, обнаруживать свой дикий норов и отдаваться своей первобытной природе, то фрейдовское "Оно" также являет собой лишь видимость подчинения "Я": как всаднику, не сумевшему обуздать лошадь, остается вести ее туда, куда ей хочется, так и "Я" превращает волю "Оно" в такое действие, которое является будто бы его собственной волей ".
Как покорный слуга бессознательных влечений, фрейдовское "Я" пытается сохранить свое доброе согласие с "Оно" и внешним миром. Поскольку ему это не всегда удается, в нем самом образуется новая инстанция - "Сверх- Я" или "Идеал-Я", которая царит над "Я" как совесть или бессознательное чувство вины, Во фрейдовской модели личности "Сверх-Я" указывается как бы высшим существом, отражающим заповеди, социальные запреты, власть родителей и авторитетов. Если "Я" - это главным образом представитель внешнего мира, то "Сверх-Я" выступает по отношению к нему как защитник интересов "Оно". По своему положению и функциям в психике человека "Сверх-Я" призвано осуществлять сублимацию бессознательных влечений, то есть переключение социально неодобренного порыва "Оно" в социально приемлемый импульс "Я", и в этом смысле как бы солидаризируется с "Я" в обуздании влечений "Оно". Но по своему содержанию фрейдовское "Сверх-Я" оказывается все же близким и родственным по отношению к "Оно", поскольку является "наследником эдипова комплекса и, следовательно, выражением самых мощных движений Оно и самых важных libid"ных судеб его" ". "Сверх-Я" даже противостоит "Я" как поверенный внутреннего мира "Оно", что может привести к конфликтной ситуации, чреватой нарушениями в психике человека.
Таким образом, фрейдовское "Я" предстает в виде "несчастного сознания", которое, подобно локатору, вынуждено поворачиваться то в одну, то в другую сторону, чтобы оказаться в дружеском согласии, как с "Оно", так и со "Сверх-Я".
Хотя Фрейд признавал "наследственность" и "природность" бессознательного, субъективно он верил в способность осознания бессознательного, что наиболее рельефно было им выражено в формуле: ""Там, где было "Оно", должно быть "Я"". Задачу психоанализа он видел в том, чтобы бессознательный материал человеческой психики перевести в область сознания, чтобы раскрытие природы бессознательного помогло человеку овладеть своими страстями и сознательно управлять ими в реальной жизни. Таков был замысел фрейдовского психоанализа. Однако объективные результаты применения психоаналитического метода в исследовании природы человека не оказались плодотворными. Фрейдовский структурный анализ человеческой психики не только не позволил создать сколько-нибудь целостного представления о внутренней жизни индивида, раскрыть мотивацию его поведения, но многие установки и положения, сформулированные основоположником психоанализа, со временем обнаружили свой явно ненаучный и иллюзорный характер.
Давно было замечено, что человек нередко не осознает смысл и значение мотива своего поведения. А если при этом попросить объяснить свое поведение, то он часто называет такие причины, которые не отражают его подлинных намерений. Многие поступки человека, если он впоследствии задумывается над ними, оказываются загадочными не только для окружающих, но и для него самого. Не удивительно поэтому, что мотивационная деятельность индивида, движущие силы, стоящие за его поступками, причины, побуждающие его поступать так, а не иначе, всегда привлекали внимание пытливых умов человечества, стремившихся постичь сущность человеческой природы. Не мог пройти мимо рассмотрения скрытых мотивов поведения человека и Фрейд. Анализ человеческого поведения стал для него одним из важнейших аспектов осмысления динамики психической деятельности и "логики" бессознательных конфликтов, драматически разыгрывающихся в глубинах личности.
В противоположность теоретикам, которые причину человеческого поведения пытались отыскать во внешней среде, вызывающей ответную реакцию человеческого организма, основатель психоанализа обратился к внутренним стимулам, под воздействием которых, по его мнению, приходят в движение все психические процессы, обусловливающие мотивационную структуру поведения человека. Наиболее приемлемым в этом смысле Фрейду представлялось понятие бессознательного влечения, которое он в качестве условного допущения и положил в основу мотивации поведения человека. Понятие бессознательного влечения стало в его теории тем реально-значимым концептом, при помощи которого объяснялась эволюция всего живого от примитивного организма до высокоразвитой психической организации человека.
Фрейд далеко не первый подошел к рассмотрению влечения в качестве основной движущей силы поведения человека. Начиная с древнегреческой философии и вплоть до ХХ столетия предпринимались самые разнообразные попытки обоснования аналогичного взгляда на сущность человеческого поведения. Аристотель одним из первых попытался рассмотреть влечение как основу деятельности человеческой души. Однако, сопоставив значение влечений, стремлений и ума в душе человека, он пришел к заключению, что главным двигателем человеческой души является не ум, не влечение, а такая способность души, которая называется стремлением. К осмыслению роли влечений не раз обращались такие мыслители, как Декарт, Локк, Спиноза, Кант, Гегель.
Наиболее близкой фрейдовскому подходу была позиция Спинозы. Согласно его взглядам, влечение есть не что иное, как "самая сущность человека": природа человека такова, что именно благодаря влечению происходит сохранение его как вида, и, следовательно, "человек является определенным к действованию в этом направлении". В спинозовской трактовке влечения, таким образом, содержатся все элементы, которые позднее легли в основу психоаналитической концепции Фрейда: представление о влечении как движущей силе человеческого поведения; мысль о том, что сердцевиной влечений являются такие стремления, которые направлены, прежде всего, на сохранение человеческого вида. К таким выводам Фрейд пришел, прежде всего, на основе изучения симптомов неврастении. Но вполне возможно, что и соответствующие философские идеи и теории, в том числе идеи Спинозы, оказали определенное влияние на Фрейда.
При всем этом проблему влечений, которая была объектом размышлений многих мыслителей прошлого, Фрейд не просто поставил в центр своих психоаналитических концепций. Через призму бессознательных влечений он попытался рассмотреть как поведение отдельного человека, так и всю историю развития человечества. Это было неправомерной экстраполяцией частных выводов на более общие закономерности исторического процесса. Выдвинув гипотезу о бессознательных влечениях как основе мотивационного поведения человека, Фрейд задался целью выявить так называемые "первичные влечения", составляющие ядро бессознательного. Он долгие годы посвятил исследованию данной проблемы, постоянно внося коррективы в понимание природы "первичных влечений". Но проблема "первичных влечений" оказалась, намнем преткновения, как для Фрейда, так и для его последователей. Вся история психоанализа в этом плане служит наглядной иллюстрацией опровержения первоначальных теоретических допущений его основателя.
В качестве основы "первичных влечений", движущей силы бессознательного, Фрейд первоначально принял сексуальные влечения, которые, как он ошибочно полагал, являются не только причиной возникновения невротических заболеваний, но и мощным стимулом творческой деятельности психически нормального человека и культурных достижений общества.
Фрейд был убежден, что симптомы невротических заболеваний следует искать в остатках и символах воспоминаний о сексуальных переживаниях, которые будто бы имеют место в детском возрасте каждого человека. Эти забытые переживания детства не исчезают, по Фрейду, автоматически, а оставляют неизгладимые следы в душе человека, и только раскрытием и переведением в сознание этих следов воспоминаний можно добиться устранения болезненных симптомов. Отсюда - особая психоаналитическая процедура лечения невротиков, которая определяется Фрейдом как своего рода продолжение воспитания и направлена на устранение остатков детства.