По-видимому, обеспечить "такую организацию" прежде того, как будет ликвидирована дедовщина, невозможно. Согласно Э. Мэйо, неформальные отношения являются дополнительным каналом удовлетворения потребностей членов организации, не удовлетворяемых в официальных отношениях [12, с. 301]. Р. Мертон делает вывод, что создать организацию, в которой через формальные отношения можно было бы осуществлять весь спектр реально действующих отношений, в принципе невозможно [19, с. 164 - 183]. По Э. Мэйо и Р. Мертону хороший менеджмент учитывает эти обстоятельства и институциализирует некоторые из практикующихся в организации нарушений формальных норм. Кроме того, хороший менеджмент распространяет социальное управление на сферу неформальных отношений, осуществляя управление ими в двух направлениях: а) удовлетворяя потребности членов организации, которые не могут быть удовлетворены через формальные отношения и которые не нарушают интересы других членов организации и организации в целом; б) блокируя возможность реализации в неформальных отношениях тех потребностей членов организации, которые нарушают интересы других членов организации и/или организации в целом. В этом случае неформальные отношения, дополняя формальные, не противоречат интересам организации в целом.
Плохой социальный менеджмент, не учитывающий это, удовлетворяет только те потребности подчиненных, обязательность удовлетворения которых указана в формализованных документах, а также оставляет сферу неформальных социальных отношений вне управления, что приводит к накоплению и усугублению отклонений, которые, нарастая, могут войти в противоречие с интересами организации и/или её членов [12; 19]. Р. Мертон указывает, что попытка бороться с нежелательными неформальными отношениями с целью их ликвидации, не переложив их латентную социальную функцию на альтернативную социально желательную структуру, обречена на неуспех. В случае борьбы формальной структуры организации с неформальной среди участников последней формируется конфронтационное отношение к формальной структуре, её целям и ценностям. В неформальных отношениях ужесточаются групповые нормы и санкции за отступление от них, что приводит к социальному неравенству внутри неформальной группы, при этом наиболее конформные члены группы получают социальное преимущество [19, с. 179 - 184]. стр. 111 Р. Мертон, М. Шериф отмечают, что чем более ограниченными оказываются свободные материальные, социальные и духовные ресурсы в организации, тем более закрытой оказывается организация, и чем слабее между членами организации социально-психологические связи, тем жестче оказывается конкурентная борьба за ресурсы внутри группы, включающей участников неформальных социальных отношений [19, с. 409 - 412, 508; 20]. Из этого легко сделать вывод, что чем активнее командование подразделения будет стремиться насадить "идеальную" организацию, тем более группа будет сплачиваться и закрываться, тем более жесткие санкции будут применяться к отступникам, тем легче будет "дедам" сохранять влияние на всех участников неформальных отношений. Практическим доказательством данного вывода служит неудачная попытка внедрения в конце 1980-х годов "Методики поэтапной профилактики неуставных отношений" [21], выстроенной вокруг идеи примата идеальной организации.
А вот пример альтернативного подхода к профилактике нарушений дисциплины - размышления ротного командира Н. Д. Бутовского: "...известно, что мера для предотвращения зла наиболее полезна та, которая не паллиативна, то есть, если не залечивая верхушек зла, она влияет непосредственно на корень. Так, начальник, формально относящийся к требованиям дисциплинарного устава, то есть, не оставляющий проступков своих подчиненных без взысканий, но худо знающий их как людей, не искореняет зла. Такой начальник будет карать только одни отпрыски зла, выражающиеся в отдельных проступках, нисколько не подозревая, что корень, например, гнездится в дурном выборе им же назначенных унтер-офицеров... Одни карательные меры весьма мало влияют на уменьшение проступков против дисциплины и нравственности. В этом случае полезнее всего... постараться выдвинуть хорошие элементы и обессилить дурные... Во всяком обществе, в том числе и в солдатском, всегда бывают господствующие взгляды, дающие тон всей жизни этого общества. Характер таких взглядов зависит от вожаков данного общества... Если эти люди хороши, то дурной элемент в роте, в лице неисправимых людей, будет находиться под постоянным давлением и будет, так сказать, обессилен" [22].
Возможно, неудача психологов в выработке теоретической модели дедовщины обусловлена тем, что она не является социально-психологическим явлением? Выяснить, к какому сегменту неформальных отношений следует ее отнести - социально-психологическому или социальному, поможет анализ результатов исследования межличностных отношений, проведенных М. Ю. Кондратьевым в закрытых малых группах принудительной изоляции: в отрядах несовершеннолетних заключенных, в группах воспитанников детских домов для сирот и интернатов для одаренных детей [23; 24]; к этому же типу малых групп относятся и подразделения военнослужащих по призыву. Он организовал исследование в соответствии с психологической концепцией трехфакторной модели "значимого другого" [25] и указал, что в первых двух типах и, отчасти, в третьем типе групп официально задаваемая деятельность является единственной и безальтернативной, не ориентирована на потребности членов группы, имеет низкую или отрицательную значимость для всех или большинства членов группы [23, с. 57 - 58]. В таких группах первоначально их члены являются равными друг другу, и между ними существуют неформальные социально-психологические межличностные отношения, которые характеризуются тремя независимыми друг от друга компонентами (симпатия-антипатия, референтность-антиреферентность, власть-подчинение). Однако скоро в них формируется новая структура отношений, основанная на власти и поглощающая, преобразующая, прекращающая значительную часть социально-психологических отношений. Здесь отношения между членами группы определяются только тем, какую позицию к власти занимает тот или иной член группы. Субъекты власти оказывались референтными для подвластных в силу появления у них властных прав и антипатичными, вызывая у подвластных страх и ненависть. Подвластные - нереферентыми (по причине своей безвластности) и антипатичными для субъектов власти, вызывая у последних чувство презрения3.
Формально социально однородная стр. 112 группа подразделялась на четыре неформальные страты, жестко отграниченные друг от друга. Первая - субъекты власти, вторая - агенты субъектов власти, имеющие ограниченные властные права и меньшие свободы распоряжаться подвластными, третья - подвластные, обладающие четко определенным и довольно значительным объемом личных свобод, не нарушающих властные права членов "верхних" страт, четвертая - подвластные, лишенные значительной части неформальных прав и личных свобод, в том числе права на личное достоинство.
Исследователь указал, что основным содержанием межстратных отношений является отчуждение, присвоение и потребление представителями двух высших страт благ, создаваемых или принадлежащих представителям низших страт, а также насилие, применяемое для удержания подвластных в навязанных им внутригрупповых позициях. Он также отметил, что личностные достоинства или недостатки члена группы не влияют на его принадлежность к страте, его место в одной из страт обусловливается его способностью подчинять себе других членов группы и соблюдением им неформальных, но жестких норм поведения и отношений. Обычные межличностные отношения из трех взаимонезависимых компонентов сохраняются только внутри страты между её членами. На основе этого он сделал вывод о том, что в группе существует неофициальная институциализированная структура отношений с жестко заданными статусами, правами и обязанностями и с жесткими нормами взаимоотношений. К нарушителям статуса и норм поведения применяются угрозы и наказания в виде насилия и лишений. В группах такого типа продвижение вверх по статусной "лестнице" сопрягается с большими трудностями, зато понизить статус оказывается легко, так как существует большое число неписаных норм, за нарушение которых лишают статуса и соблюдение которых требует постоянной мобилизованности [23, с. 25 - 34].
Значимость социально-психологического исследования М. Ю. Кондратьева для социологии неформальных отношений в малой группе в том, что он показал: а) условие преобразования неформальных социально-психологических межличностных отношений в неформальные социальные отношения - модуляция (неформальными) властными отношениями остальных отношений в группе; б) признак, обозначающий границу между неформальными межличностными социально-психологическими и неформальными социальными отношениями - появление в группе социальной стратификации; в) указал тип группы, в которой неформальные властные социальные отношения являются основными и определяющими для остальных отношений - закрытые малые группы принудительной изоляции4; г) доказал, что факторами, обеспечивающими стабильность такой социальной организации, являются насилие и угроза насилия, применяемые субъектами власти и их агентами к подвластным, и невозможность для подвластных покинуть группу из-за того, что все её члены входят в принудительно закрытую формальную социальную группу. Сходные данные о неформальной социальной структуре и содержании социальных отношений в закрытых группах приводят В. Ф. Пирожков на примере молодежных криминальных групп, А. Н. Олейник на примере криминальных организаций [26]; И. М. Отмахов, исследовавший взаимоотношения среди военнослужащих, проходящих службу в дисциплинарных частях за воинские преступления [27, с. 86 - 90], И. В. Образцов и С. А. Белановский, изучающие "неуставные взаимоотношения" [13; 15]. Все исследователи дедовщины или неуставных отношений указывают на существование в них стратификации по срокам службы, при этом в последние годы (с начала 1990-х годов) практически, все авторы характеризуют такую стратификацию как социальную. Так, например, И. В. Образцов, А. Г. Тюриков, Д. В. Клепиков, Н. И. Марченко, Ю. А. Кретов однозначно квалифицируют "неуставные отношения", "дедовщину" как неформальные социальные отношения военнослужащих, проходящих службу по призыву. Таким образом, можно сделать вывод о том, что дедовщина является неформальными социальными отношениями в закрытых малых социальных группах принудительной изоляции среди военнослужащих по призыву.