Открытые вопросы в массовых исследованиях (стр. 4 из 12)

Таблица 6

Кросс-таблица типов вопроса и ответа

Тип вопроса	Тип ответа				Итого
уход от ответа	нормативный	реактивный	экспертный
Фактологический	49	32	49	34	164
Обобщающий	18	64	4	22	108
Свободный	13	41	5	23	82
Итого	80	137	58	79	354

Ожиданию фактологического ответа соответствуют реактивный и экспертный ответы; ожиданию общих рассуждений — нормативный и экспертный; ожидание смешанного ответа допускает все типы рассуждений. Если на обобщающие вопросы было получено всего четыре ответа (3% от содержательных ответов), не соответствующих ожиданиям, то на фактологические в десять раз больше — 34 ответа (33%). Кроме того, 62% от всех отказов отвечать содержательно (уход от ответа) приходится на фактологические вопросы (χ2=53,730; p<0,000). Исходя из того, что открытые вопросы часто неверно интерпретируются респондентами, А. Кэмпбелл призывает более четко определять их предмет или фокусировать их на конкретных фактах [12]. Однако, как нетрудно заметить, более конкретная формулировка приводит к большим затруднениям в ответах, так как не позволяет произвольно отклоняться от вопроса, вызывающего затруднения. Пример конкретного определения интересующей темы — вопрос о запомнившихся событиях прошедшей недели. Учитывая то, что респондент скорее запоминает не события, а их интерпретацию, без дополнительных подсказок ему трудно вспомнить релевантные факты. Ссылаясь на Чишолма, У. Куайн утверждает, что воспоминания по большей части — следы не прошлых ощущений, а прошлых концептуализаций или вербализаций [80, с. 18]. Вряд ли следует ожидать, что респондент постоянно анализирует происходящие события, выделяя из них наиболее значимые или интересные, поэтому С. Садмен и Н. Брэдберн рекомендуют включать в вопрос все возможные подсказки, помогающие точно воспроизвести прошедшие события [68, p. 11]. Если исследователь не собирается тестировать память респондента, то, спрашивая о прошлых событиях, лучше избегать открытой формы вопроса. В противном случае когнитивные ресурсы респондента в большей степени затрачиваются на воспоминания, чем на формирование собственного суждения по отношению к ним7. Хотя представление о роли интервьюера как абсолютно нейтрального стенографиста ответов распространено среди исследователей [1, 21, 22, 58], оно ошибочно, поскольку необходимость в оценке непосредственно задается механизмом восприятия. Ни один интервьюер не может удерживать пассивное слушание8 на протяжении всего интервью. На рис. 4 представлено количество эпизодов давления9.

Рис. 4. Количество эпизодов давления

Из 354 ответов только половину (177) интервьюеры воспринимали без какого-либо давления. Кроме прямого давления в 180 случаях (51% всех ответов) интервьюеры поддерживали респондентов одобрительными репликами. Поэтому целесообразно воспользоваться разработанной в эксперименте "Обследование стандартизированного интервью" типологией стратегий проведения опросов, основанной на двух типах поведения интервьюера: давлении и поддержке (табл. 7). При этом выделяются четыре стратегии проведения опроса: "нейтральная" — отсутствие давления и поддержки, "давление" — есть давление, но отсутствует поддержка, "!!!" — присутствует как поддержка, так и давление, "поддержка" — есть поддержка, но отсутствует давление. Стратегии давления, поддержки и их совместного приложения репрезентируют активные способы коммуникации, которые Кэннел и Оксенберг рекомендуют с усложнением типа вопроса применять чаще, поскольку поощрительные реплики, дополнительные уточняющие вопросы, прерывания неадекватных ответов могут способствовать как увеличению адекватности ответов, так и снижению процента отказов или несодержательных ответов [13].

Таблица 710

Факторные нагрузки двух стратегий проведения опроса

Исходные переменные	Компонента
Давление	Поддержка
Переспрашивание	0,502	–0,009
Повторение ответа	0,627	–0,185
Уточнение ответа	0,722	–0,259
Прерывание ответа	0,704	0,191
Поддержка ответа	0,114	0,960

Наиболее сложные вопросы — фактологические (см. табл. 6), и в соответствии с данными выше рекомендациями интервьюеры, задавая такие вопросы, должны активизировать свое поведение. Однако этого не происходит: доля переспрашиваний (χ2=1,436; p<0,488), уточнений (χ2=0,857; p<0,652), повторений (χ2=0,264; p<0,876), прерываний (χ2=0,883; p<0,643) и одобрительных реплик (χ2=0,817; p<0,665) не увеличивалась с усложнением типа вопроса. Объяснить такую ситуацию можно тем, что интервьюеры, принимающие участие в эксперименте, получили инструкции придерживаться норм стандартизированного интервью и не были осведомлены об альтернативных подходах к проведению опросов. Тем не менее, фактологические вопросы о доходах и запомнившихся событиях (вопросы 16, 17) чаще сопровождались активными способами коммуникации (рис. 5).

Вопросы о действиях и высказываниях Путина в большинстве случаев задавались либо без одобрительных реплик (вопрос 20), либо без приемов давления (вопрос 21)11. Это привело к тому, что именно по этим вопросам наблюдается максимальное значение уходов от ответа и ответов, не соответствующих ожиданиям интервьюера (табл. 8): ответов последнего типа на 20-й вопрос получено 34%, что составило 38% от подобных ответов, и на 21-й — 22% и 24%, соответственно. Таким образом, на эти вопросы пришлось 53% всех уходов от ответа и 62% всех ответов, не соответствующих ожиданиям. Если рассчитать аналогичные показатели по 16-му и 17-му вопросам, то по уходам от содержательного ответа получаются, соответственно, следующие цифры: 5% и 2%, 12% и 6%, по несоответствующим ожиданиям ответам — 5% и 2%, 22% и 24%. Следовательно, на 16-й и 17-й вопросы приходится 4% всех уходов от ответа и 30% — ответов, не соответствующих ожиданиям.

Таблица 8

Соответствие ожиданий ответа по тестируемым вопросам

Номер вопроса	Соответствие ожиданий ответу			Итого
Уход от ответа	Да	Нет
16	2	37	2	41
17	5	27	9	41
20	17	10	14	41
21	26	6	9	41
23	2	39	41
25	1	39	1	41
26	13	26	2	41
44	4	22	26
49	11	30	41
Итого	81	236	37	354

Значительный разброс отказов отвечать на фактологические вопросы непосредственно связан с выбранной интервьюером стратегией опроса. Выбор интервьюером нейтральной стратегии приводит к снижению адекватности ответов. Г. Иган утверждает, что активное восприятие ответа всегда более предпочтительно: "Активная позиция позволяет слушателю реально включиться в коммуникацию и выявить смыслы, воспроизводимые собеседником" [17, p. 229]. Такой вывод вполне оправдан, если мы обсуждаем интервью в целом, не выделяя в качестве единиц наблюдения отдельные ответы. Нейтральная стратегия может быть вполне релевантной в частных ситуациях, что подтверждается отсутствием связи между стратегиями проведения интервью и адекватностью восприятия ответа (χ2=0,904; p<0,824). Если ответ становится более продолжительным, то опытный интервьюер переходит к его активному восприятию (F=16,746; p<0,000): при однозначном ответе нейтральная стратегия применялась в 37% случаев, увеличение его когнитивной сложности приводило к снижению доли нейтральной стратегии до 19%. Это в первую очередь связано с тем, что перед фиксацией ответа интервьюер должен оценить его релевантность. Если при увеличении продолжительности ответа придерживаться нейтральной стратегии, вероятность его неадекватного восприятия будет возрастать. Поскольку интервьюеры изменяют стратегию опроса в зависимости от когнитивной сложности ответа, ее рост не влияет на адекватность его восприятия (χ2=2,757; p<0,431). В то же время интервьюеры обычно не пытаются управлять когнитивной сложностью ответа, признавая однозначные ответы достаточными и не задавая вопросов, подталкивающих респондента к продолжению разговора: лишь 27% уточняющих вопросов было направлено на дополнительное стимулирование респондентов:

И: А еще что-нибудь можете добавить?

или

Р: Я считаю, что порядок надо в стране навести.

И: Ну а какой порядок? Это очень общее.

А. Оппенгейм рекомендует во всех случаях, когда возникает затруднение с регистрацией ответа, задавать стимулирующие уточняющие вопросы: "Может, вы что-нибудь добавите? Почему вы об этом говорите? А теперь, если поговорить об... А что вы думаете о...". Однако он тут же оговаривается, что дополнительные вопросы существенно увеличивают риск смещений в ответах, поэтому задавать их могут только опытные интервьюеры [56, p. 113]. Поскольку основное наполнение анкеты составляют закрытые вопросы, респондент обучается давать лаконичные ответы даже на вопросы, позволяющие обсуждать многие темы. На свободные вопросы (23-й, 49-й) получено 47 кратких и однозначных ответов, что составляет 57% от всех ответов на вопросы этого типа; на обобщающие (25-й, 26-й, 44-й) — 71 ответ или 66%; на фактологические (16-й, 17-й, 20-й, 21-й) — 80% (табл. 9). Несмотря на тенденцию увеличения доли однозначных и кратких ответов при большей конкретизации вопроса, подавляющее большинство ответов на свободные вопросы содержит не более трех тем.

Таблица 9

Когнитивная сложность ответов

N вопроса	Когнитивная сложность ответа				Итого
Однозначный ответ (1 с.п.)	краткий ответ (2-3 с.п.)	развернутый ответ (4-7 с.п.)	рассуждения (более 8 с.п.)
16	18	16	7	41
17	5	24	11	1	41
20	18	12	9	2	41
21	26	12	2	1	41
23	6	10	18	7	41
25	6	17	15	3	41
26	17	15	5	4	41
44	4	12	8	2	26
49	19	12	7	3	41
Итого:	119	130	82	23	354

Оба участника коммуникации переносят манеру общения, используемую при закрытых вопросах, на открытые: ответы формулируются в лаконичной форме, в большинстве случаев представляя собой нормативный или реактивный тип. Таким образом, теряются достоинства открытых вопросов: свобода и спонтанность выражения, возможность уточнять ответ и приводить дополнительные комментарии. О. Харжи, К. Сандерс и Д. Диксон отмечают, что открытые вопросы развернуты по своей природе и, следовательно, для адекватного ответа на них недостаточно одного или двух слов [32, p. 102]. Основные причины немногословности респондентов — (1) контекст стандартизованного интервью и (2) хаотичное размещение12 открытых вопросов в анкете.