1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 46. Ч. 1. С. 281.
Попытаемся подтвердить данный вывод некоторыми социологическими и психологическими аргументами. Оценивая историческое значение капитализма с точки зрения условий развития человеческой сущности, К. Маркс писал, что «в качестве безудержного стремления к всеобщей форме богатства капитал гонит труд за пределы обусловленных природой потребностей рабочего и тем самым создает материальные элементы для развития богатой индивидуальности, которая одинаково всестороння и в своем производстве, и в своем потреблении, и труд которой выступает поэтому уже не как труд, а как полное развитие самой деятельности... на место обусловленной природой потребности ставится потребность, созданная исторически»1. Развитие социальной сущности человека, выражающееся в изменении характера его потребностей, связывается здесь с принуждением к труду. Именно в результате данных общественных условий человек ставится перед не обходимостью развития разнообразных интенсивных видов деятельности.
2 Ницше Ф. Соч. В 2 т. Т. 2. М„ 1990. С. 275.
Близкие идеи есть у Ф. Ницше: «Мы... внимательно и добросовестно относящиеся к вопросу, — где и как до сих пор "растение-человек" наиболее мощно взрастало в вышину, — полагаем, что это случалось всегда при обратных (неблагоприятных. — А. Р.) условиях, что для этого опасность его положения сперва должна была разрастись до чудовищных размеров, сила его изобретательности и притворства (его "ум") должна была развиться под долгим гнетом и принуждением до тонкости и неустрашимости...»2.
Определение условий развития природы человека имеет принципиальное значение для построения педагогической концепции. Дискуссионным в современной педагогике, в частности, является вопрос о том, может ли учебный процесс быть построен исключительно на интересе ребенка или для его обеспечения нужна эффективная система стимуляции, включающая элементы принуждения.
Я полагаю, что непосредственный интерес ребенка к познанию может обеспечить только приобретение поверхностных знаний. Отмеченная выше общеисторическая закономерность развития природы человека через принуждение к труду обязательно должна проявляться и в процессе индивидуального развития личности. Не имея первоначально потребностей к развитым видам общественной деятельности, формирующаяся личность может включаться в них только под воздействием определенных общественных требований. Конечно, некоторые социальные потребности развиваются на основе деятельности, совершаемой достаточно свободно. Такова, например, подражательная, игровая деятельность и т.д. Однако многие виды сложной общественной деятельности (труда, учебы) связаны со значительным напряжением сил, концентрацией воли, то есть требуют от личности известной степени господства над биологической стороной своей природы. Это достигается за счет развития волевых качеств, переориентации поведения с ближайших на отдаленные результаты. Но последнее возможно только тогда, когда имеется уже достаточно развитая система социальных потребностей и связанных с ними мотиваций.
В ходе осуществления постоянной однонаправленной активности, овладения способами и навыками, необходимыми для производства соответствующих работ, у личности развиваются новые потребности, отвечающие самому процессу деятельности, взятому в единстве с предметным результатом. Тем самым то, что первоначально предъявлялось личности в виде требования, может затем составить основу ее личного блага.
Развитие новых, социальных по своей природе потребностей человека происходит вместе с формированием, развитием его общественной чувственности. В основе этого процесса лежит объединение различных по своей природе и силе эмоций в едином ощущении, связанном с ситуацией удовлетворения некоторой потребности или с представлением о возможности такого удовлетворения. Возможность подобного объединения определяется комплексным характером удовлетворения потребностей человека, вытекающим, в свою очередь, из комплексного характера условий осуществления общественной деятельности. Одновременная реализация различных способностей субъекта определяет здесь и разнообразие эмоций, сопровождающих данную деятельность. При этом одни эмоции могут усиливать другие, придавая процессу восприятия деятельности со стороны субъекта индивидуально неповторимый характер.
Это означает, что в процессе социального становления индивид начинает стремиться к новым эмоциям, связанным с новыми, интенсивными видами труда. Однако в начале этого процесса на личность со стороны всех культурных представлений данного общества обязательно имеет место воздействие, важнейшую сторону которого составляет нравственное воспитание.
В то же время развитие потребностей личности, осуществляемое благодаря воздействию ценностей и других средств социальной детерминации, не означает, что у человека можно сформировать любое представление о счастье в зависимости от специфического воздействия социальной среды. Поскольку сам исторический процесс не носит произвольного характера, не могут быть произвольными и высшие социальные потребности человека, в конечном счете определяющие его идеи о благе и счастье. Они зависят от тех исторических задач, которые общество в целом и каждый отдельный человек (в большей или меньшей степени) неизбежно решают в процессе своего бытия. Они также определяются определенными стандартами потребления, видами досуга, развитыми на базе имеющихся технологий производства, средств коммуникации, транспорта и т.д.
При размышлении о счастье неизбежно возникает вопрос об определении приоритетных видов деятельности, распределении времени жизни. Пытаясь как-то обозначить условия бытия, необходимые для обретения счастья, философия всегда связывала их с обладанием или производством таких благ, которые не стареют во времени, являются вечными и нетленными. Можно предположить, что такими благами могут быть произведения искусства, великие открытия, милосердные дела, все то, что принципиально не меняет своей природы в различные исторические времена.
В стоической философии наиболее фундаментальным, тем, что не может подвергнуться изменению ни при каких обстоятельствах, оказывается не здоровый дух, не стремление к достижению славы или чего-то другого, а добродетель. Эта позиция выглядит привлекательно и, казалось бы, оправдывает разговор о морали в абсолютном смысле. Действительно, добродетель ценилась во все века, и человек, скажем, оказывающий помощь другому человеку, будет жить с сознанием выполненного долга независимо от конкретного исторического периода его существования. Но в данной позиции содержится опасность абсолютизации морали как жизненной установки индивида. Жизнь ради морали в смысле жертвенного или героического поведения не оправдана в том плане, что обстоятельства жизни могут и не потребовать подобного поведения. Тогда доминанта, ориентированная на героику, окажется невостребованной и жизнь в целом потеряет смысл.
Если исходить из идеи достижения счастья в активной жизнедеятельности, необходимы, во-первых, высшие ценности, определяющие долговременные цели деятельности. Во-вторых, — критерии определения временных интервалов настоящего и будущего, которые, с одной стороны, позволят более точно определить период настоящего в связи с актуальным целеполаганием, с другой — избежать подчинения жизни исключительно актуальному настоящему.
Высшие ценности, определяющие долговременные цели деятельности, следуют из исторических задач. Они предполагают отношение человека к историческому процессу в целом. Это в принципе необходимо для нормального нравственного самочувствия личности. Но здесь возможна опасность абсолютизации будущего, подчинения жизни исключительно борьбе за некоторую идею.
3 Cм.:Гoлoвaxa Е.И., Кроник А.А. Психологическое время личности. Киев, 1984.
В исследовании Е.И. Головахи и А.А. Кроника по временным установкам сознания личности для выявления ориентации на настоящее, прошлое или будущее, предлагается любопытная методика: человеку задается вопрос о том, какие события он мог бы отнести к настоящему, прошлому или будущему, без определения временного интервала периода настоящего. По ответам удается судить о широте пространства настоящего, представленного в рефлексивном сознании личности3. Пространство настоящего, расширяемое до пределов охвата большинства значимых событий прошлого, дает ориентацию на воспоминания о прошлом как доминантную ценностную установку; настоящее, ограниченное недавними событиями, взятыми вне связи с прошлым и будущим, — ориентацию на ценности переживаемого периода бытия. В крайнем выражении это своеобразная установка прожигателя жизни. Наконец, включение в настоящее значимых событий будущего, как достижимых возможностей, показывает ориентацию на интенсивную жизнедеятельность, посвященную более или менее отдаленным целям бытия.
В принципе психологически наиболее благоприятным является третий тип ориентации, так как он не вызывает сильных сожалений о прошедших периодах жизни. Нагрузки, сопровождающие данный тип жизнедеятельности, могут быть значительными. Но в силу ориентации на перспективу они не приводят к пассивному стрессу.
Второй тип ориентации опасен разочарованиями, связанными с потерей ценностей, присущих именно данному периоду жизни, а также тем, что эмоции получают при соответствующем образе жизни привычное насыщение и теряют свою остроту. Например, ситуация Дон Жуана, которому постоянно требуются все новые и новые женщины для получения каждый раз новых и более сильных эмоций или ситуация человека, привыкшего постоянно менять мебель в своей квартире. Если эмоции, связанные с обладанием теми или иными вещами, приобретают повышенную ценность, переменам этих вещей не будет конца, ибо человек будет стремиться поддерживать уровень насыщения данных эмоций.