Экстенсивная форма увеличения производства предполагает увеличение основного капитала на имеющейся технологической базе. А это означает, что надо принимать новых работников, и тут возникает такая ситуация – если принимать новых работников полноправными членами трудового коллектива, то никто не получает прямой выгоды от этого, кроме усиления устойчивости предприятия на рынке и повышения конкурентноспособности. А если принимать новых работников как наемных, то для трудового коллектива открывается возможность повысить свои доходы за счет эксплуатации чужого труда. Кто же откажется, когда есть возможность получать больше, чем заработал? Тем более, что опыт коллективного хозяйствования на научном уровне не изучался, до сих пор находясь в забвении по причине невыгодности для власть имущих и капиталистов, и трудовые коллективы не имеют представления о последствиях установления тех или иных производственных и трудовых отношений. К тому же весь известный опыт и окружающая действительность показывают только пример капиталистических отношений. Распыленность собственности среди множества владельцев, особенно среди работников предприятия, создает иллюзию коллективной собственности, но только в пропагандистском образе, а не на деле, не в распределении дохода.
Даже получая равную оплату за равный труд, акционеры-рабочие имеют больше, чем наемные рабочие за счет дивидендов и увеличения своей доли в капитале предприятия. Естественно, что на дядю буржуина никто работать хорошо и много не будет, будь он хоть в рабочей спецовке, и на предприятии возникают, мягко говоря, разногласия среди трудового коллектива. Как это получилось на московском вентиляторном заводе, ставшем в 1990 году акционерным предприятием "Мовен". Корреспондент газеты "Известия" М.Крушинский так описывает эту ситуацию: "Я спросил председателя совета акционеров сборщика Михаила Прошина, не возникают ли противоречия между теми, кто больше, кто меньше приобрел акций, или кто их вообще не купил.
- Нельзя сказать, чтобы не возникали. Но подавляющее настроение иное: уравниловка не пройдет! Если кто-то вложил больше средств, его деньги делают больший оборот и приносят предприятию больше прибыли, то он и получит больше. По-моему, это и законно, и справедливо . . ." («Известия» 13 марта 1991 г.) Разногласия заставляют людей увольняться, число акционеров сокращается, а число наемных работников увеличивается, и вот у таких, как председатель совета акционеров Прошин, директор, главбух, и концентрируются акции коллективного предприятия. Он, конечно, со временем, бросит рабочую специальность, и станет каким-нибудь погонялой в аппарате управления, так как сразу видно – этот свой кусок никому не отдаст. (Хотя, мне думается – обнесут его начальники, и обдерут как липку, в заводских управах такие волки сидят – палец в рот не клади и акции не показывай.) Ведь при распределении по труду, сборщик Прошин мог бы получить больше только в том случае, если и работал бы больше. Кем выгоднее быть сборщику Прошину? Конечно акционером, поскольку появляется возможность получать больше, чем заработал. Даже вон теорию приплел – оборот денег приносят прибыль, когда на деле прибыль приносит труд. Так что Маркс прав – бытие определяет сознание, был бы Прошин не акционером, он бы говорил другое.
Активист рабочего движения из Волгограда говорил мне о ситуации у них в городе в 1992 году – "Приходишь на тракторный, там говорят – не надо нас агитировать, оружие давай! Пришел на завод "Баррикада", так там сами рабочие выволокли за проходную и говорят – ещё раз придешь, морду набьем! Завод нефтеперерабатывающий, по бартеру получают заграничные холодильники, телевизоры, видеомагнитофоны, и – в комиссионный магазин, сверх зарплаты такие бабки имеют, им больше ничего и не надо." Работяг с"Баррикады", конечно, тоже оставили с лапшой на ушах, но в то время они с оружием в руках защищали бы демократический режим, который дал им возможность погреться на грабеже народа. Бытие определяет сознание.
Но – в начале коллективизации никто, кроме аппаратных волков, предвидеть всех последствий той или иной формы собственности, не мог. И при советской власти у нас постоянно возникали, причем снизу, из рабочей среды, различные почины коллективной организации труда и производства. Можно вспомнить такие из них, как например, бригадный подряд Серикова, щекинский и злобинский метод, и многие другие, которые под руководством ЦК КПСС, министерств, и ведомств, превратились в пропагандистские кампании. Все они были похоронены аппаратом, поскольку шли вразрез с формой и сущностью госкапитализма. Даже артельную форму организации труда, аппарат управления превратил фактически, в госкапиталистическую. Если, например, артель смещала назначенного сверху председателя, то артели просто не давали фронта работ, и она разваливалась, а на её место ставилась уже сформированная под управлением аппарата новая артель, с нужными для аппарата обязательствами перед государством. Но, несмотря на всё, принцип распределения оставался артельным, поскольку без этого принципа распределения, артель, в её традиционной форме, существовать не может.
Несмотря на различие названий, суть всех починов коллективной формы организации труда при советской власти, сводилась к одной форме – особым соглашением оговаривались сроки и суммы оплаты определенного объема работ, все другие необходимые производственные условия, и государство брало на себя обязательство соблюдать договор подряда, не вмешиваясь в организацию труда и распределение фонда оплаты труда внутри подрядного коллектива, и не снижая установленные размеры оплаты труда.
Однако, торжественное обещание государства не урезать размер оплаты труда при повышении выработки, как всегда оставалось на бумаге. Как только подрядный коллектив выходил на повышенную производительность, государство снижало размер оплаты труда до установленного уровня средней заработной платы. Естественно, люди начинали уходить из таких формирований, и почин благополучно умирал.
Между тем, если бы процесс перехода предприятий на коллективные формы организации, начавшийся в более-менее массовом порядке во времена горбачевской перестройки, не был бы подавлен госаппаратом, то тогдашний кризис производства мог бы быть преодолен всего лишь за один год, и жили бы мы сейчас минимум в три раза лучше, чем до демократии. При тех же неизменных ценах, и зарплата, и величина социального страхования, без каких-либо отрицательных последствий, могли бы повыситься, минимум, в три раза.
Немало, как всегда, при Горбатом было и показухи, когда предприятие даже не в угоду директивам, только провозглашалось арендным и коллективным, иключительно для того, чтобы начальство могло повысить себе оклады, тогда как все остальное оставалось "по-брежневу". Но вот действительная аренда и так называемый хозрасчет, давали такие результаты, которые и не снились официальным теоретикам и "специалистам-практикам" из министерств и ведомств.
Два примера из сельского хозяйства: совхоз "Матвеево-Курганский" на Урале. Убытки всегда и везде. Переход на аренду в 1988 году, и через год 2 миллиона рублей прибыли. (Здесь и далее в старых ценах.) Ещё через год – 4 миллиона прибыли. Выработка на одного работника поднялась в 10 раз! (Здесь терминология как в источнике, вернее будет назвать эту прибыль как нераспределенный чистый доход, поскольку оставался он после всех необходимых отчислений по всем направлениям расходов, в том числе и в фонд оплаты труда.)
Колхоз имени Дзержинского в Дагестане. Тоже одни убытки и существовал только на дотации. Внедрение подряда и хозрасчета, и в 1989 году 2,5 миллиона рублей чистого дохода, производство выросло в два раза, себестоимость продукции снизилась в 3 раза, зарплата выросла в 2 раза по сравнению с общесоюзным уровнем. В 1988 году себестоимость мяса в колхозе была 1 рубль 10 копеек. И в том же году, обращаю особое внимание - Горбачев жаловался на какой-то конференции, что один килограмм мяса обходится государству в 12 рублей, а потому, настаивал он прощупывая почву, надо повысить цены. Вот почему у председателя колхоза имени Дзержинского Магомеда Чартаева себестоимость одного килограмма мяса 1 рубль 10 копеек, а у бывшего заведующего сельскохозяйяственным отделом ЦК КПСС Горбачева – 12 рублей? И думать не надо - надо было просто скинуть Горбатого и поставить вместо него Чартаева, и никакого капитализма не надо было бы.
Не самый впечатляющий пример из строительства, где нередки были повышение показателей в 3-5 раз: трест "Кубаньсантехмонтаж". За год аренды производительность и заработки поднялись в два раза. Перенести хотя бы даже этот опыт на всю страну, и уж за десять-то лет, как минимум, все семьи были бы обеспечены отдельными квартирами, а раз повелись на демократическую лапшу, так теперь и при жизни внуков, отдельное жилье работягам даже не светит.
Также не самый впечатляющий пример из обрабатывающей промышленности: Днепропетровский трубопрокатный завод. За один год аренды производительность и зарплата поднялись на 30%, снизилась себестоимость продукции за счет только экономии ресурсов. Вопреки заверениям "вученых" противников коллективизма в том, что трудовые коллективы "проедают" свои предприятия, коллектив трубопрокатного завода (как и на всех, и я этот аспект отмечаю особо), увеличил в 2 раза капвложения в обновление оборудования, что никак не получалось под руководством министерства и Госплана.