Как пишет прот. Иоанн Мейендорф, "сотворение во времени – то есть возможность подлинного начала тварного бытия – являет собой главную пропасть, отделяющую греческую мысль от библейского Откровения"13, с.189. "Платонический kosmos noetos (умный космос, умопостигаемый мир) [Святым Отцам] пришлось отбросить, поскольку этот "духовный мир" являл собой вечную реальность вне Бога, и безличную и "субстанциональную" (имеющую сущность), и мог бы ограничить абсолютную свободу творящего акта, исключить творение ex nihilo (из ничего), к тому же такие представления принижали субстанциональную реальность зримого творения, полагая видимый мир лишь тенью вечных реальностей. Отвержение такой идеологии произошло неявным образом в 553 году, когда осудили Оригена, и явно – в 1081 г. в синодальных решениях против Иоанна Итала"13, с.190.
Таким образом, Ориген в своем трактате "О началах" явился проводником не библейского, а эволюционистского учения, привнеся его в Церковь вместе со взглядом на совечность Бога и творения. За это, в частности, он и был соборно осужден.
Арианство
Самым знаменитым последователем Оригена в его учении о творении явился Арий. Протоиерей Иоанн Мейендорф отмечал: "В оригенизме вечность творения, по сути дела, онтологически была неотличима от вечности Логоса. И сотворенный мир, и Слово вечно исходят от Бога. Это отождествление побудило Ария, вслед за отвержением вечности творения, решить, что и Логос тоже должен быть порожден во времени. Антиарианское богословие Афанасия Александрийского определило категории, ставшие стандартными у более поздних византийских авторов: Афанасий предложил различать порождение и сотворение"13, с. 187.
По сути, Арий "всего лишь навсего" принизил значение Сына Божия до совечного Божественному Логосу творения. Святитель Афанасий Великий, главный обличитель Ария, учил, что сотворение есть акт воли Божией. "Отсутствие различия между природой Божией и волей Бога объединяет Оригена с Арием"13, с. 187.
Установление этого различия составляет существенный довод святителя Афанасия против Ария. Таким образом, полемика кафолической Церкви с арианством затрагивает не только вопрос о природе Сына Божия, но и впрямую касается вопроса о творении мира. Для Оригена и Ария мир совечен Богу, согласно православному вероучению – Триединый Бог предвечен миру.
Иоанн Итал
В XI веке ересь эволюционизма вновь возродилась в учении Иоанна Итала, осужденном на Константинопольском Соборе 1081 года. Из постановлений Собора приведем три анафематизма, недвусмысленно выражающих отношение Церкви к этому заблуждению.
"Тем, которые выдают себя за православных, а между тем бесстыдно, или паче, нечестиво, привносят в учение православной кафолической Церкви нечестивые мнения языческих философов о душах человеческих, о небе, о земле и прочих тварях: анафема".
"Тем, которые умствуют, что материя безначальна, равно как и идеи, или собезначальна Творцу всего Богу, вопреки рекшему: небо и земля прейдут, словеса же Моя не прейдут, полагают, что небо и земля, и прочие творения вечны и безначальны, и останутся неизменными, тем, говорим, сами наводят на головы свои проклятие Божие: анафема".
"Тем, которые слишком дружелюбно приемлют языческие науки и изучают их не для одного только образования себя, а следуют и преподаваемым в них ложным мнениям, принимая их за истинные; и кои до такой степени прилепляются к сим мнениям, как к имеющим какое-нибудь твердое основание, что увлекают к ним и других тайно, а иногда и явно, и научают тому необинуясь: анафема"цит. по 9, с. 139-141.
Как мы убедились, эволюционистское учение составляет существенную часть в еретических построениях гностиков, Оригена, Ария и Иоанна Итала.
Церковь принципиальным отвержением этих ложных богословских концепций не единожды на протяжении своей истории отвергала дьявольский соблазн эволюционизма.
Современное положение
Новый качественный уровень искушения эволюционизмом был предложен Церкви Христовой в XX веке, когда вслед за дарвиновской вполне безбожной теорией эволюции стали предлагаться новые "научно-обоснованные" теории телеологической эволюции. Таким образом, натиск на православное вероучение проводится методично и неотступно, но часто не под видом богословия, а под видом "объективной науки".
Обвинение в ереси, то есть в антиправославном учении, современные эволюционисты пытаются порой парировать тем, что они занимаются "чистой наукой", а не теологией. Богословам это, в свою очередь, развязывает руки для поддержки "нейтральной" эволюционистской науки. Возникает своеобразный порочный круг: эволюционизм под видом науки отрицает свою антихристианскую сущность; при этом он, как троянский конь, проникает в богословие. Само же модернистское богословие опирается на "объективный" научный эволюционизм и одновременно с тем оправдывает его. Этот гордиев узел следует разрубить одним ударом – эволюционистская наука не является нейтральной по отношению к православному вероучению, но агрессивна по отношению к Церкви, потому что отрицает святоотеческое понимание Слова Божия. Богословие же, оправдывающее теорию эволюции, представляет собою ересь.
Относительно использования применительно к эволюционистскому мировоззрению резко звучащего слова "ересь", уместно привести слова Владимира Лосского: "Ересь – это попытка при помощи диавола придать божественную форму человеческому измышлению. Догматы сохраняют мистическую глубину бесконечной Истины в виде простой и ясной, очевидной разуму, формы. Ереси же, под "мистической", расплывчатой и туманной формой лишь скрывают бедное и конечное учение" [10, с. 240]. Нам представляется, что эти слова выдающегося богослова метко подходят к учению эволюционизма. "Если термин " " применяют к ошибочным учениям тринитарной и христологической эпох, то слово " " – "михиа" – прелюбодеяние, развращение – лучше всего подошло бы для выражения специфического характера ложных учений пневматологической и экклезиологической эпох (то есть современных лжеучений, таких как телеологический эволюционизм! – свящ. К.Б.)… И те и другие одинаково опасны, одинаково враждебны истинному догмату Церкви" (там же, с. 242-243).
Приведем также суждение иеромонаха Серафима (Роуза): "Изощренные в мирском мудровании смеются над теми, кто называет эволюционизм "ересью". Действительно, эволюционизм, строго говоря, не ересь, как индуизм, строго говоря, не ересь; но как и индуизм (к которому он имеет отношение и который, вероятно, повлиял на его развитие), эволюционизм – это идеология, глубоко чуждая православному христианскому учению, и она втягивает в такое множество неверных учений и мнений, что было бы намного лучше, если бы это была просто ересь, которую можно было бы легко опознать и поразить" 11, с. 515. Ересь эволюционизма (не зависимо от того, называть ли это явление "ересью", "михией" или просто ошибочным "частным богословским мнением") – реальное и распространенное явление не только в нашем расцерковленном обществе (в особенности в научных кругах), но и в ограде Православной Церкви.
Тейяр де Шарден. Содержание учения тейярдизма
Главным выразителем нового богословия явился Тейяр де Шарден, известный католический ученый и священник-иезуит.
Он исповедовал не творение Богом мира, а созидание мира посредством эволюции. "Бог действует только эволюционным путем; этот принцип, повторяю, мне кажется необходимым и достаточным, чтобы модернизировать и влить новые силы во все христианское вероучение"5, с. 205. Подчеркнуто автором. При таком отношении к бытию вполне понятно, почему в тейярдизме отсутствует как таковое учение о творении и Боге как Творце. Бог лишается качества быть Творцом, потому что материя представляется вечно эволюционирующей. "Я верую, что Вселенная есть Эволюция"5, с. 137, орфография авторская]. "Я предаюсь смутной вере в Единый и непреложный мир"5, с. 144. При этом "живой бог" не отрицается, но вполне пантеистически смешивается с самой материей. Шарденовский "бог" действует эволюционным путем во всех областях — в "творении, искуплении, откровении, освящении..."5, с. 205.
По сути своей Тейяр де Шарден предлагает вполне пантеистическое учение. О себе самом он свидетельствовал:"По природе своей души я всегда был естественным пантеистом"цит. по 6, с. 49.
Читая Тейяра, возникает ощущение, что он и не нуждается в специальной критике: его афористические мысли очевидным образом противоречат Библии и всему святоотеческому учению.
Об эволюционном происхождении человека Тейяр де Шарден пишет безапелляционно: "Происхождение человека эволюционным путем..., его эволюционное происхождение, повторяю, для науки не представляет сегодня уже никаких сомнений (выделено автором). Да будет это хорошенько усвоено: вопрос уже улажен, так прочно улажен, что продолжение его обсуждения означало бы такую же пустую трату времени, как продолжение дискуссии о невозможности вращения Земли"5, с. 184. Таким образом однозначно отвергается основополагающее утверждение о творении Богом человека: "Мгновенное сотворение первого Адама мне представляется по характеру своему делом непостижимым, если только речь идет не о слове, которым прикрывается отсутствие всякой попытки объяснения"5, с. 225. Бесплодной представляется нам тейяровская попытка найти человеческое "объяснение" богооткровенным догматам. Отрицание существования исторического Адама вполне логично приводит Шардена к отрицанию созданной из мужнего ребра праматери нашей Евы: "Единственная поправка состоит в замене чрева нашей общей матери Евы коллективной "матрицей" и наследственностью; а это попутно приводит нас к освобождению от обязанности, с каждым днем все более обременительной производить весь род человеческий от одной пары" 5, с. 228. Налицо отрицание апостольского утверждения о происхождении человеческого рода от единыя крове (Деян. 17, 26).