В результате, тем или иным путем, для очень многих произошла утрата Знания через утрату веры в него. Теперь, как бы мы ни хотели вернуть себе данный Богом "талант", это невозможно без возрождения веры.
3. Где еще в физике можно найти указания на "потусторонний мир"?
Может показаться, что идея ПМ, без которой физику, да и вообще современному человеку, трудно даже подступиться к мысли о Боге, глубоко чужда физике (во всяком случае той, которая является основой современной техники, научно-технического прогресса, апеллировать к какой-то иной физике, допустим, физике торсионных полей, пока не представляется возможным). Однако на все можно посмотреть иначе. Даже в таком обычном и достаточно изученном явлении, как зрение, можно усмотреть указание на существование ПМ, не говоря уже о квантово-механическом парадоксе, который просто вопиет о нем. (Правда, вопиет, не значит доказывает).
3.1. Феномен зрения
Как известно, то, что мы видим, когда смотрим на предмет, (зрительная картинка), является изображением этого предмета, полученным в результате "компъютерной" обработки изображения, имеющегося на сетчатке. Где находится при этом изображение "зрительная картинка"? Ясно, что не во внешнем по отношению к человеку мире. Там находятся сами предметы. Тогда может в голове человека? Информация, относящаяся к изображаемому предмету, там, конечно, содержится, но, естественно, в закодированном виде (так или иначе все сводится к возбужденным атомам). Где-то должен быть декодер этой информации и синтезатор изображения – того, которое является именно нашему я. Пусть это изображение иллюзия, но где-то же она существует: если ее нет нигде, то нет и зрения. Причем, хоть это и иллюзия, но с другой стороны – некая реальность, так как несет нашему я реальную информацию, а стало быть и налицо материальный (или тонкоматериальный) носитель ее. Если воспользоваться вышеупомянутой идеей многопланового характера мироздания, то можно предположить, что синтезируемое изображение находится где-то там в ПМ, причем оттуда же из ПМ наше я рассматривает это изображение. Аналогично и мысли, которые являются именно мыслями лишь для нашего я, в этой модели находятся в плане мыслей – ментале, тоже "по ту сторону", так же, как и память, без которой невозможно мышление (как минимум существенная ее часть).
Поскольку мысли в конечном счете (через наше я) могут управлять чем-то физическим, следует предположить, что между физическим миром и ПМ (не будем уточнять какими именно планами) имеется канал связи "оттуда", в то время как, например, факт зрения указывает на канал "туда". Так что любая замкнутая в физическом отношении система, в том числе вселенная в целом, фактически является разомкнутой. В пользу разомкнутости мира в любой его точке за счет доступности его воздействиям мысленных посылов как раз говорят описанные Налимовым эксперименты с "маятником" и генератором шума [27].
3.2. Квантово-механический парадокс
Теперь попытаемся "почувствовать" ПМ с другой стороны – как нечто крайне естественное для физики. Вспомним известный квантово-механический парадокс, в котором фигурируют два электрона, образующие единую квантово-механическую систему с определенным общим спином, равным нулю, и неопределенными спинами каждого электрона с вероятностью каждого варианта 0,5.
Удалившись как угодно далеко друг от друга, они остаются единой квантовомеханической системой, поэтому измерение спина одного из них мгновенно делает определенным спин другого так, что суммарный спин остается равным нулю. Вопрос как, каким образом? Разве не через какую-то специализированную область ПМ, назовем ее нуль-пространством? Все это выглядит, как если бы бытие квантово-механической системы состояло в "осциллировании" каждого электрона между миром физическим и этим нуль-пространством (НП). У каж-дой системы как бы свое НП. Частота "осцилляций" бесконечна, что является прямым следствием мгновенности дальнодействия, но для облегчения работы воображения ее можно представить как достаточно большую. Из НП любой электрон может "вынырнуть" и быть обнаруженным в какой-то точке пространства с вероятностью, стандартным образом определяемой в квантовой механике. Когда электрон, вынырнув поблизости микрочастиц измерительного прибора, вступает в достаточно сильное взаимодействие с ними так, что прибор обнаруживает его, прежняя квантово-механическая система двух электронов распадается и образуется две новые: одна – состоящая из микрочастиц прибора и провзаимодействовавшего с ним электрона (одного из электронов первона-чальной пары), другая – одиночный электрон (второй электрон этой пары). Очевидно, теперь этот одиночный электрон может быть обнаружен лишь с соответствующим спином.
Подобная картина внешне как раз укладывается в рамки концепции мгно-венного дальнодействия. Несмотря на то, что признание существования последнего является оптимальным решением в том смысле, что при этом и соотношение неопределенностей справедливо, и полнота квантовой механики сохранена [28], тем не менее многими оно отвергается именно как интуитивно неприемлемое [29]. И это нормально, пока мы стоим на почве физики, ведь современная физика высказывается за принцип близкодействия. Но на сегод-няшний день соотношение неопределенностей является стандартной частью квантовой механики, а проблема скрытых параметров, возникающая в случае, если квантово-механическое описание не полно, для физиков не проблема, вернее, надуманная проблема, фактически они никому не нужны. Так что дело лишь за интуицией. Это можно понимать и так, что квантовая механика просто указывает нам на существование области нефизического, на метафизику. Соответствующая настройка интуиции, позволяет почувствовать, что парадок-сальность квантовой механики связана именно с существованием ПМ, нефизи-ческого по своей сути и потому парадоксального, а также делает приемлемой мысль о принципиальной возможности влияния на микрочастицы оттуда из ПМ, поскольку они там как-то представлены (что имеет отношение к эволю-ции), и – наоборот (что имеет отношение, к зрению).
4. Проблема бытия Божия и система новоевропейского знания
Я понимаю: Творец, Отец Небесный – это ненаучно. Хотя ненаучно еще не значит неистинно. Конечно, наука является величайшим достижением цивилизации. Однако наука-техника – лишь продолжение с усиленим и изощрением наших органов чувств и наших манипулятивных органов, достигнутых на осно-ве теоретического знания. Подобное стало возможно в том числе, благодаря тому, что была вычленена сфера человеческой деятельности по накоплению знаний, характеризующаяся принципиальной посюсторонностью, что имеет от-ношение к "инструментогенности", к принципу эмпирической проверяемости и теоретической объясняемости, свойственных новоевропейской науке. Хотя, как говорит Мень [30], магизм тоже исключительно посюсторонен, однако здесь имеется в виду посюсторонность его целей и мотивов. При этом к достижению цели фактически ведет не манипулирование объектами физического плана, а , например, манипулирование полусознательными сущностями низших планов (так говорит Асауляк), либо имеет место воздействие мысленных посылов на объекты физического плана через ментал, то есть сферу потустороннего, раз уж такое в принципе возможно, либо что-нибудь подобное, это может быть психо-терапия, или просто выдавание желаемого за действительное, в древности там могли иметь место и зачатки науки, и т.д. О том, что в магизме имели место попытки воздействия на потустороннее, говорит и Мень: "Такова была цель магизма: овладеть духовными силами в своих корыстных интересах" [31]. Ра-зумеется, вычленение сферы посюстороннего это далеко не все, что создало новоевропейскую науку, ведь с другой стороны образовалась своеобразная сфе-ра "потустороннего" – теоретическое знание, но здесь нам важен тот результат, что при этом Бог оказался за скобками.
Триумф, который испытала наука после завершения этого процесса (вернее, в ходе его завершения, так как еще в XX в. производилось уточнение рамок науки в связи с претензией на научность учений, содержащих последние отголоски "потусторонней" проблематики в виде своеобразной метафизики и метаистории, имеется в виду философия Гегеля и учение Маркса), создал у многих иллюзию абсолютной победы этой стратегии, что способствовало тому, что Творец остался за скобками сначала профессионального научного, а в кон-це концов – за скобками вообще мышления человека, живущего духом Нового времени.
Но ориентация, опора исключительно на истины науки – истины физического плана, обесценивает духовные, религиозные истины, что в свою очередь пассивирует работу человека на его высших (духовных) планах, соответствующим образом (узко, фильтрообразно) настраивает интуицию человека, т.е. в какой-то мере зашоривает его сознание. Тогда как познание высших истин, опирающееся на веру – не на доказательства или что-то другое очевидно на-глядное, а в гораздо большей степени на интуицию – акцентирует работу высших планов человека, мы делаемся "ближе" к Богу и, когда надо, можем "услышать" Его подсказку. Нам могут открыться новые горизонты. "Блажен-ны не видевшие и уверовавшие" (Иоан. 20, 29).
Существует вопрос, почему Бог такой "застенчивый", почему не дает ка-ких-то абсолютно очевидных свидетельств своего Бытия. Все дело в глубине отпадения человека от Бога. При существующей глубине отпадения связь с Богом, являющаяся призванием христианства как религии, есть духовная рабо-та, которая начинается со свободного акта веры, связанного с перенесением акцента сознания в план интуиции, требующего определенной отваги, имею-щего в какой-то мере характер подвига. Логичны ли требования возможности строгого доказательства бытия Божия или каких-то абсолютно очевидных сви-детельств этого, если для связи с Богом, при имеющейся глубине отпадения, необходима работа в высших планах, в то время, как в восприятии абсолютно очевидного так же, как в согласии с результатом строгого вывода при приня-тых исходных посылках, примерно столько же веры, сколько в вере своим глазам? Верить же своим глазам не подвиг, а привычка. При этом никакого акцентирования работы высших планов не получится, "встреча" с Богом не состоится. А Господь ждет встречи с человеком.