Если говорить об основной задаче научно-философского метода то она, по мнению Фихте, состоит в “изложении истины”. Однако изложение истины составляет задачу любой философии. Специфика научно-философского доклада заключается в том, чтобы позволить “истине выйти из мира полного заблуждения и начать себя созидать” [18, с. 422].
Согласно сказанному, научно-философский доклад имеет своей задачей не только изложение истины, в нем истина должна развиваться совместно со своей противоположностью и из своей противоположности.
Задача популярно-философского изложения заключается в том, чтобы “непосредственно представить истину, не прибегая к помощи чего-либо другого <…>, правдиво и просто <…>, таковой, какова она есть в себе, и ни в коем случае не противостоящую заблуждению” [18, с. 422]. Для того, чтобы истина приобрела непосредственное влияние на жизнь людей, необходимо изменить не только форму, но и, прежде всего, понимание популярно-философского доклада. Последний должен задаться вопросом не о конечном основании единства знания, но о смысле и цели жизни. Популярный метод должен быть осуществлен через слушателей в виде процесса самопросвещения, который развивается из их кровных интересов.
Популярно философский метод основывается на чувственном сознании, в частности, на чувстве жизни. Популярная философия стремится прояснить “естественный смысл истины” и тем самым выступить в роли посредника между философией и жизнью [19, с. 280].
Следовательно, популярная философия означает научное сообщение специальных, основанных на эмпирической верификации предметов философии необразованной в философском отношении публике. Популярное учение о природе, праве, нравственности, а также популярное религиозное учение должны быть ориентированы на специальный, необразованный в научном отношении круг читателей и слушателей, и, исходя из интересов данного круга, устанавливать способы трансляции информации [20, с. 83].
Популярная философия носит подчиненный характер, так как ориентируется не на научно-философскую точку зрения, а на вненаучный и ненаучный горизонты читателей и слушателей. По мнению Фихте, ученый теоретик стремится свободно проникнуть до познания чистого бытия. Популярный же философ - сам творец бытия. “Применение философии есть нравственная жизнь. Лишь этим применением жива она: ее не излагают в речах как в некой новой картине” [19, с. 280].
При этом необходимо учитывать тот момент, что философская идея только тогда актуальна, когда она сама говорит. “Должна говорить сама идея, а не писатель. Всякий произвол последнего, вся его индивидуальность, свойственное ему искусство и манера должны умереть в его изложении, дабы жили только искусство и манера его идеи – та высшая жизнь, какую может получить идея в этом языке и в эту эпоху” [13, с. 255].
Таким образом, популярная философия выступает как способ соединения философии с жизнью. По Фихте, это способ бытия идеи, т.е. когда живет и говорит сама идея. Следовательно, популярная философия являет себя, прежде всего, как жизненная мудрость, т.е. не как оторванная от жизни спекулятивная схема, а как сама “Личность”, посредством которой та или иная фундаментальная идея являет себя жизни.
Иного мнения придерживался Гегель. Он, как сообщает И.И.Лапшин, относится к так называемой “народной мудрости” с высокомерным пренебрежением [6, с. 162]. К.Асмут также отмечает, что произведение Фихте “Ясное, как солнце сообщение” Гегель обозначил, “как пагубную субъективную попытку популяризировать умозрения” [17, с. 21].
В.С.Соловьев, анализируя соотношение популярного и научного метода, развил мысль о том, что первый отталкивается от высших стремлений человеческой воли, а второй связан исключительно с познавательной способностью человека [9, с. 179].
В.С.Соловьев полагал, что и популярная и научная философии “имеют одинаковое притязание на познание истины” [9, с. 179]
Однако смысл самого слова “истина” раскрывается по-разному. Сам В.С.Соловьев склонялся больше к популярной философии, понимая под философским стремлением к истине стремление “к духовной цельности человеческого существа” [9, с. 179-180].
В работе “Исторические дела философии” он напрямую спрашивал о том, может ли философия существовать “только для тех, кто сам ею занимается, для авторов философских исследований или хотя бы только для читателей Канта или Гегеля?” [1, с. 84]. По мнению Соловьева, дело сугубо теоретического философа носит эгоистический характер [там же].
Размышляя о соотношении популярного и научного метода, мы неизбежно сталкиваемся с исследованием форм популяризации той или иной философской идеи или концепции.
Тот факт, что Фихте обратился к популярному изложению своего метода, говорит не только о его стремлении к тому, чтобы его понимали с полуслова, но и том, что он, как замечает Г.Ланц, “не хотел и, по-видимому, не мог быть только спекулятивным мыслителем. Философия была для него слита с Жизнью и ее интересами, от начала до конца оставаясь пропитанной ими и сама, пропитывая их” [5, с. 87]. Фихте стремился не только образовывать, но и воспитывать своими лекциями. “…Он хочет руководить с помощью своей философии духом века”, - замечает Ланц [5, с. 87]. Вместе с тем отношение Фихте к популярной философии было противоречивым: знание о знании (т.е. наукоучение) не может быть популярным, однако, с другой стороны, следуя просветительскому импульсу, знание должно стать популярным.
Исходя из многих причин, Фихте полагает, что все же желательно, чтобы все более широкие слои публики знали, что такое философия как наука. Научная философия является, как известно, уделом немногих, элиты, ибо она требует свободы духа, таланта, прилежания, усердия [14, с. 565]. Такие качества встретишь лишь у немногих. Образованный же человек должен знать, что есть философия, не философствуя сам; какие исследования она проводит, не проводя их сам; каковы ее границы, не переступая этих границ [14, с. 566].
В конце концов, не образованный в философском отношении человек должен стремиться к полуобразованию (Halbbildung) для того, чтобы он не испытывал страха перед совершенно чуждой ему философией; для того, чтобы он не поступил несправедливо с философом; для того, чтобы он не отстранил своих детей от философии [14, с. 567]. Данный тезис находит свое отражение и сегодня. Философы давно говорили о том, что ребенку в его интеллектуальном поиске необходима помощь, что общество и образование поступают неразумно, не допуская детей к богатству, накопленному в профессиональной философии. М.Липманом создан курс “Философия для детей”, который на протяжении длительного времени успешно реализуется во многих западных школах. Установка курса – научить детей философствованию, а не философии, показать им тесную связь философии с практикой, ее возможную полезность в обыденной жизни [16, с. 151-158].
Наука и повседневная жизнь не должны быть отделены друга от друга каким-то непреодолимым барьером. Наука выходит из повседневной жизни, “и поскольку она начинается из повседневности, и каждый образованный человек, кто обладает человеческим разумом и обычной любознательностью может понять популярный доклад” [14, с. 566].
Итак, Фихте полагал, что научная философия - это дело элиты. Большинство же людей должны довольствоваться преддверием научности. Им просто следует знать, что есть философия, но они не могут и не должны принимать в ней участие: признавая ее границы, не переступать их.
У Фихте популярный доклад апеллирует лишь к чистому мышлению (reines Denken), и примеры не играют в нем чувственной роли.
У Кристиана Гарве несколько иная позиция. В своем сочинении “О популярности доклада” (“Von der Popularitaet des Vertrages”) (1796) он говорит о необходимости популярного разговора (изложения) в философии и отвергает возобновление эзотерических стремлений.
Гарве определяет свойства популярного доклада следующим образом.
1. Доклад должен быть понятным, ясным, отчетливым.
2. Доклад должен показать совершенное использование языка. (Гарве апеллирует к осмысленному употреблению слов, сохранению грамматических правил, избежанию двусмысленности и т.д.)
3. Доклад должен быть обращен на фантазию, силу воображения. Воображение облегчает процесс мышления.
4. Популярный доклад требует, в конце концов, наглядности и примеров [17, с. 27-28].
Последнее свойство Гарве настоятельно выделяет. Он считает, что именно благодаря примерам и картинам популярный доклад приобретает чувственный момент. В этом есть сродство (аффинность) с Кантом, который определил популярность как “достаточную символизацию для всеобщего сообщения” [17, с. 27]
Идею чувственного момента, на который обращает свое внимание Кант, можно соотнести с позицией Шиллера, различающего научное, популярное и художественное изложение. Чувственность у Шиллера выступает собственно признаком различия. Научный доклад является бесчувственным, популярный касается чувственности, художественная литература погружается в нее [17, с. 28]. Популярное изложение часто опирается на примеры.
Гарве указывает также на 2 момента, которые, на наш взгляд, являются очень важными: 1) возможность популярного метода должна быть доказана, имеют место случаи, когда популярный метод просто невозможен. 2) популярный метод является самым совершенным видом метода. У Гарве в качестве условия популярного метода выступает полное развитие излагаемых идей [17, с. 29].
Итак, в настоящем теоретическом сочинении мы пытались обосновать идею единства популярного и научного метода, популярной и научной философии, поставить проблему границ популяризации теоретической философской системы, посредством чего уточнить объем и содержание самого понятия популярной философии.
Список литературы
Алексеев П.В., Панин А.В. Хрестоматия по философии. М.: Гардарики, 1997.
Гегель. Работы разных лет: В 2-х т. М.: Мысль, 1970. Т. 1.