Российский вариант ресентимента (социокультурные истоки кризиса рациональности)
В. П. Козырьков, ННГУ
Как известно, М. Вебер выделял не только целе-рациональные, но и ценностно-рациональные действия, раскрывая противоречивый механизм их взаимодействия. С тех пор проблема типов рациональности не перестает волновать научный мир. Однако существует еще одна линия в толковании природы социального поведения и взаимосвязи различных видов дей-ствия. Эта линия связана с именем М. Шелера, создавшим учение о ресентименте, в какой-то мере дополняющем теорию М. Вебера о типах рациональности. В предлагаемой статье делается попытка раскрыть существо учения о ресентименте и показать его эвристическую значимость в оценке социокультурной ситуации современной России.
Вообще-то говоря, ресентимент как духовный феномен впервые был осмыслен Ф. Ниц-ше, на что обращает внимание сам М. Шелер. Данное понятие, по мнению Шелера, зафиксиро-вало не просто кризис в развитии отдельных сфер культуры, а патологическую направленность его разрешения. Поэтому в образной формулировке М. Шелера "ресентимент – это самоотрав-ление души… Душевный динамит…" (1, с. 13). Говоря научным языком, данное явление "пред-ставляет собой долговременную психическую установку, которая возникает вследствие систе-матического запрета на выражение известных душевных движений и аффектов, самих по себе нормальных и относящихся к основному содержанию человеческой натуры, — запрета, порож-дающего склонность к определенным ценностным иллюзиям и соответствующим оценкам. В первую очередь имеются в виду такие душевные движения и аффекты, как жажда и импульс мести, ненависть, злоба, зависть, враждебность, коварство" (1, с. 13). Механизм формирования ресентиментного типа личности М. Шелер раскрывает так: "По мере того как игнорирование позитивных ценностей пробуждает тягу к ним, он все глубже погружается, минуя переходные ценности и ценности-средства, в противоположные этим позитивным ценностям зло. Постепен-но оно занимает все большее пространство в сфере его ценностного внимания. В нем зарожда-ется нечто такое, что пробуждает желание хулить, ниспровергать, унижать, и он цепляется за любой феномен, чтобы через его отрицание хоть как-то себя проявить. Так, оправдывая внутреннюю конституцию своего ценностного переживания, ресентиментный тип непроизвольно "обесценивает" бытие и мир" (1, с. 60).
Казалось бы, из приведенных выдержек можно сделать вывод, что речь идет о выделении какого-то нового вида аффективного действия, однако дело не только в этом, а гораздо сложнее. Из всего духа рассуждений М. Шелера видно, что ресентимент есть особая духовная структура, которая складывается в культуре при деструктивных формах воздействия на личность и при от-сутствии нравственного преодоления (искреннее прощение, покаяние и др.) или психологиче-ского снятия (ругательства, жесты и др.) внутреннего напряжения. В поисках причин этого яв-ления, Шелер называет множество личностных и социально-психологических истоков ресенти-мента: слабость, бессилие, страх (забитость, запуганность, трепет); легкая ранимость; сдержи-ваемые притязания; инвалидность; зависть, ревность; стеснительность. Выделяются и социаль-но-экономические основания: стремление к успеху в рыночных конкурентных условиях, веду-щее к зависти, жадности, тщеславию, карьеризму; современная структура социальности, когда формально все равны, а реально — нет; унижающее подчинение в современной системе власт-ных отношений. Итоговой, суммативной причиной ресентимента является сформированная осо-бая картина мира, основанная на "фальсификации ценностных таблиц" (выражение Ф. Ницше). Став самостоятельным фактором развития культуры, ресентимент, как новая социоантропная матрица, начинает задавать тон всему поведению человека и преобразует структуру сущест-вующей культуры. Поэтому "ресентимент – источник переворотов в извечном порядке челове-ческого сознания, одна из причин заблуждений в познании этого порядка и в претворении его в жизнь" (1, с. 56).
Согласно Шелеру ресентиментное мировоззрение строится на принижении, на полном отрицание позитивной ценности блага и, в конечном счете, его обращении (реверсе). Позитив-ным признается то, что благу противоположно. Человека, который находится во власти ресен-тимента, хотя внутренне и влекут к себе жизнерадостность, власть, счастье, богатство, внешний блеск, физическая сила, но он не может достичь всего этого в силу названных выше причин, по-этому отворачивается от них и в качестве ценностей указывает нечто противоположное. Шелер для иллюстрации этой ситуации приводит пример с басней о лисе и кислом винограде и указы-вает на среду мещан, где хвалят экономность, простоту, дешевизну не потому, что они сами по себе представляют ценность, а потому что не могут приобрести дорогие вещи. От себя добавим пример, который выражен расхожей фразой "богатый Запад гниет в роскоши". Массовая куль-тура и современные СМИ с успехом формируют стереотип "несчастных богатых", которые "по-грязли во зле", поэтому их нужно пожалеть. Короче говоря, "богатые тоже плачут". В результате этого вынужденного отказа от позитивных ценностей и возникает ценностная фальсификация предметной картины мира.
Таким образом, сам ход раскрытия идеи ресентимента дает нам логическую схему, эле-менты которой легко узнаваемы. В абстрактных рассуждениях мы узнаем то, что реально про-исходило в России в течение всего ХХ века. Своей вершины ресентимент в российской культуре достиг в последнее десятилетия данного столетия, когда одновременно в обществе стали цирку-лировать два представления: то, что в стране произошла «антропологическая катастрофа» и представление о том, что Россия находится в стадии возрождения. То, что «Россия в обвале», что в обществе произошла «антропологическая катастрофа» сейчас произносится настолько часто, что общественное сознание уже привыкло к запугивающему голосу гуманитарных экс-пертов и высказывать недоверие к такой радикальной социальной фобии. Люди со здравым смыслом слушают с недоверием и голоса представителей центральной власти и СМИ, вызвав-шиеся исполнять роль казённых оптимистов в оценке перспектив возрождения жизни «росси-ян». Между двумя этими крайностями в гуманистической оценке современного общества и ме-чется рассудок обывателя, хватаясь за любую возможность в подкреплении своей реалистиче-ской позиции. В результате складывается особая культура, которая внешне напоминает постмо-дернистский, но по своему существу и по направленности носит ресентиментный характер. По-кажем это на некоторых примерах, раскрывающих ресентиментный характер современной со-циальной рациональности.
1. Деструктивизм как ресентимент в мышлении. При ресентименте господствуют "перевернутые" формы логики. Логичным считается всё, что приводит к успеху, что даёт зара-ботать денег, что приносит удовольствие, что позволяет сохранить здоровье и т. д., но посколь-ку все эти ценности для ресентиментного человека недостижимы, то и путь к ним – реверсиру-ется. Казалось бы, что и в этом может заключаться логика социальной жизни, однако нацелен-ность на успех любой ценой, даже путем отказа от позитивного блага, а значит и своей природы, – это уже перевернутая, ресентиментная логика, поскольку она не считается с общими социаль-ными законами. Поэтому социальная логика начинает "укладываться" в схемы музыкальных ритмов, отказываясь от "мелодии" и напоминать мозаику случайных сочетаний различных фак-торов повседневной жизни, складывающуюся в лабиринт, или, в лучшем случае, соответство-вать логике игры, правила которой произвольны и могут поменяться в самый неподходящий момент. Поэтому наука, религия, философия в их классических рациональных формах, ориен-тированных на определенные позитивные ценности, уже не удовлетворяют человека, поскольку ничего не объясняют в его реальной жизни. Философ никому не нужен, так как объяснение по- вседневно совершаемым действиям обыватель находит в газетах, в сенсационных комментариях телеведущих, в сводках курса доллара, в речах политиков, в разговоре с друзьями и т. д., вплоть до рекламных роликов и хитов, навязчиво и громко предлагающих рецепты жизни. Философия посрамлена, ибо ее функции начинает выполнять сама жизнь. Да и наука не стремится к истине, поскольку ценится не истина, а правда, под которой понимаются выстраданные тяжелой личной жизнью опытные знания, дающие, якобы, право на негативное отношение к научным истинам, так как наука не помогла данному человеку избавиться от страданий. Установка такова: раз я пострадал, – значит, я прав. (Отсюда негативное отношение в России к интеллигенции и умст-венному труду). Церковь отделяется (правда, только формально) не только от государства, но и от прихожан, не давая им примера истинно христианского служения Богу, так как для нее более важными становятся дела внутренние (конфликт церквей и владений) и дела земные (участие в политике, в экономических структурах и др.). Иначе говоря, и здесь переворачивание: вера на-чинает питаться неверием. Современная философия и не стремится создавать целостные миро-воззренческие системы, поскольку ресентиментный рассудок не может выдержать системности знаний, да и не нуждается в ней. Но в результате философия трансформируется в такие деструк-тивистские, а по существу – ресентиментные формы, что их нельзя оспорить: так же, как саму жизнь. Духовная структура деструктивиста подобна мышлению ребенка, стремящегося усердно разломать игрушку, чтобы только посмотреть, как она устроена. Поэтому деструктивиста нельзя останавливать, когда он ломает элементы культуры, иначе он заплачет. В этой страсти к разру-шению сложившихся элементов культуры — ресентимент философии. Однако чтобы совершить деструктивистский мыслительный акт, необходимо обладать прочной духовной основой, иначе, после препарирования сложившихся форм культуры, есть риск не вернуться к исходной пози-ции. В какой-то степени в каждом своём действии деструктивист совершает душевное само-убийство или наслаждается искусной балансировкой «у бездны мрачной на краю» духовного падения. Если этого не происходит, — деструктивизм теряет смысл, как теряет смысл употреб-ление наркотика без получения кайфа. Но, как и наркоман, деструктивист уверен в возможность возврата в здравое интеллектуальное состояние. Поэтому социальный деструктивизм возможен тогда, когда есть прочное конструктивное культурное начало, которое не дает до сих пор погиб-нуть России. Кроме того, в идее деструктивизма скрыта глубоко русская идея, идущая от кре-стьянских бунтов, нигилизма, народничества, анархизма, революционности и прочего радика-лизма в освоении жизненного мира, что еще более углубляет ресентиментное начало в русской культуре. Разница только в том, что во Франции деструктивизм существует как теоретическая модель, у нас — как социальная практика. Поэтому в России накоплен огромный практический опыт деструктивизма и умение "держать" высокий уровень ресентимента. Например, децильный коэффициент в России в 2-3 раза выше, чем на Западе, но общество не взрывается и в массе сво-ей даже сохраняет духовное здоровье.