Можно было бы поискать взаправдашний электрон - не частицу, которая током бьет любопытных, сующих два пальца в розетку, а носителя электрического заряда (принято именовать электростатическим полем) на уровне субмикромира. Хотя какому нормальному Гинзбургу или Круглякову это нужно, если субмикромир подведомственен лженауке?
Проблема массы.
Упорство, с которой ученые постигают глубины микромира, вполне естественно заставляет их не только крошить материю в пыль, но и определять свойства полученных частичек. С чем бы удивительным они ни сталкивались, всегда автоматически подразумевалось, что первоэлементы непременно обладают массой, как и абсолютно любое другое природное тело. Иначе было бы просто невозможно в расчетах манипулировать простейшей механической ФДМ, обросшей к XIX веку убедительным математическим аппаратом, к тому же прекрасно подтвержденным экспериментально.
Однако не всё так просто. В начале ХХ века, как бы вдруг [5], бурно разросшийся сорняк – теория относительности – лишил фотоны (без прорех заполняющие мировое пространство и являющиеся важнейшим источником информации для всего живого на Земле) массы «покоя» и привел к провозглашению некой разновидности материи – полевой субстанции. При всем этом энциклопедия "Физика микромира" [6] сообщает: «Природа массы одна из важнейших нерешенных задач современной физики. Принято считать, что масса элементарной частицы определяется полями, которые с ней связаны (электромагнитным, ядерным и др.) однако никакой количественной теории массы создать не удалось. Не существует также и теории, объясняющей, почему массы элементарных частиц образуют дискретный спектр значений и тем более позволяющей определить этот спектр».
В противовес послушаем А.И. Вейника: «Масса есть заряд, характеризующий одну из наиболее универсальных форм движения материи – субстанциальную. Сейчас трудно сказать, как выглядят ансамбли микрозарядов, не содержащие субстанционов. Но можно с уверенностью утверждать, что фотон обладает субстанциальной массой (т.е. тем, что в теории Эйнштейна принято понимать под массой покоя), и если это противоречит формуле (997: М=Мо/{1-(V/С)^2}^0,5), то тем хуже для формулы (997). По мнению автора, существуют кванты и квантино (субмикромир) массы, которые присутствуют во всех микро- и субмикрополях. Такой вывод есть наиболее логичное следствие идей общей теории» [1968, стр.429].
Качественные уровни мироздания.
Итак, мы бегло окинули взглядом древний и ставший традиционным подход к изучению физических объектов, называемых материальными, т.к. их обязательной составляющей является масса, а по доброте природы и ещё какими-либо подвернувшимися свойствами. Возможен ли иной подход материальному миру?
Да, как это ни удивительно, однако нужно повнимательней разобраться в сути, которую вкладывают в понятие ФДМ. На традиционной формулировке ФДМ останавливаться не буду, так как она жевана-пережевана, а напомню о непривычной.
Кажется первым предпринял попытку разделить объект на составляющие его свойства (нечто, похожее на ФДМ) и уравнять их в правах английский философ Ф. Бэкон (1561-1626). Он предложил гипотезу о существовании ряда «форм», таких как плотность, тяжесть и т.д. Количество простых свойств конечно (Бэкон называет 19). Из их различных сочетаний и комбинаций состоит каждая сложная вещь. Для наглядности Бэкон приводит сравнение с языком: подобно тому как слова составляются из букв, так и тела составляются из простых свойств; подобно тому как знание букв дает нам возможность разбираться в словах, знание свойств ведет нас к познанию сложных тел. Так, например, золото имеет желтый цвет, определенный удельный вес, ковкость, плавкость и т.д.
К. Гельвеций (1715-1771) тоже рассматривал свойства, как своеобразные атомы, "простые природы", т.е. как некие исходные и фундаментальные реальности: "Под словом материя следует понимать лишь совокупность свойств, присущих всем телам".
Обычные отношения между вещью и свойствами оказались как бы перевернутыми: именно свойство должно выступать в качестве самостоятельной материи, аналогом устойчивости вещи. Считается, что указанный подход объясняется состоянием науки XVI-XVIII веков: не имея возможности объяснить сущность важнейших свойств - тепла, света, электричества, магнетизма, им придавался статус отдельных материй - теплорода, светорода, электрической и магнитной материй.
На самом деле никакого противоречия между двумя подходами нет и ещё неизвестно, какой из них перспективней. Второй подход всего лишь лишает массу ореола святости и обязательности, поставив её в ряд, который в будущем будет называться равноправными ФДМ. Кроме того появляется возможность сформулировать само понятие ФДМ вместе с правилами их конкретизации, а также взаимосвязи и взаимовлияния внутри любого тела (вещи, объекта), в состав которого они входят.
В 1968 году А.И. Вейник предложил два правила - своеобразия и вхождения [1, с.439], предназначенные для нахождения и идентификации ФДМ.
«Согласно правилу своеобразия каждая данная форма явления своеобразна (специфична, неповторима и не сводима ни к какой другой форме) и этому своеобразию отвечают свои специфические законы, то есть свои наборы существенных характеристик и связывающих их функций. Переход от одной формы явлений к другой сопровождается изменением этих законов. Поэтому необходимы и достаточным признаком отнесения данного явления к той или иной конкретной форме служит подчинение его определенным специфическим законам, присущим исключительно данной форме».
«Согласно правилу вхождения, каждая сложная форма явления состоит, а следовательно, и может быть сконструирована из соответствующего набора более простых форм. Поэтому, например, наипростейшая форма явления всегда должна входить во все остальные, более сложные, без каких бы то ни было исключений.
Из правила вхождения непосредственно следует, что любая сложная форма явления должна подчиняться всем законам, которые характерны для более простых форм, входящих в состав сложной. В этой связи также становится ясной особая важность наипростейшей формы явления и законов, которыми она руководствуется, ибо эта форма входит во все остальные. Следовательно, её законы обязательны для всех форм без исключения, то есть этим законам должны подчиняться всё мироздание» [3, стр.58].
Наипростейшая ФДМ - абсолютный вакуум, или парен Вейника.
Наипростейшей частной ФДМ для любого количественного уровня является абсолютный вакуум, или парен, представляющий собой совокупность большого множества порций (квантов) вещества, которые никак между собой не связаны, т.е. вещество без поведения и взаимодействия, олицетворяющее собой абсолютный покой.
Парен сочетает в себе богатейший набор весьма экзотических свойств: он не имеет энергии, но обладает неограниченными запасами вещества; это абсолютно твердое тело и одновременно идеальная текучая жидкость без трения; он является абсолютной точкой отсчета всех энергий и потенциалов, скоростей и расстояний и т.д.
Если ухитриться каким-нибудь способом сообщить этому веществу некоторое количество поведения, тогда оно приобретет способность как-то себя проявлять и его уже можно будет наблюдать, ибо оно начнет взаимодействовать с окружающими телами, например с измерительными приборами. Отсюда становится понятным физический смысл известных опытов, в которых из вакуума получаются различного рода элементарные частицы материи. Следовательно, факт перехода вещества из ненаблюдаемого состояния в наблюдаемое, подтверждаемый экспериментами, - это и есть тот косвенный признак, по которому можно судить о существовании в природе парена.
Таким образом, абсолютный вакуум, или парен, - это не пустота и не ничто, как думали во времена Э. Торричелли (1608–1647). Парен - это целый мир, населенный угасшим по активности веществом. В каком-то смысле парен есть новая модификация всепроникающего мирового эфира, причем данный эфир не имеет ничего общего с тем, который фигурировал в физических теориях прошлого века; об этом легко судить, сравнив свойства парена и прежнего эфира.
При обсуждении вопроса о паренировании (распаде) вещества и достижимости абсолютного нуля потенциалов надо принять во внимание, что на свете нет ничего абсолютного, поэтому и от парена нельзя требовать строго точного соблюдения нулевых значений всех потенциалов. Очевидно, что некоторые очень малые значения потенциалов системы могут стать соизмеримыми с имеющимися в парене флуктуациями и возмущениями, обусловленными, например, соседством парена с активным веществом. Не исключено, что некоторая структурированность парена одного уровня можно объяснить не полностью угасшей активностью вещества, находящегося на более тонком уровне. При таких малых потенциалах система по своим свойствам должна быть практически неотличима от парена. Если бы подобных флуктуации и возмущений не существовало, тогда были бы невозможны и процессы интенсирования (активизации) парена, ибо он ни на что не реагировал бы и ему нельзя было бы сообщить необходимую энергию. А это противоречит опыту.
В качестве примера можно сослаться на реакцию образования пары частиц - электрона и позитрона - под действием фотонов высокой энергии. В этой реакции квант отрицательного электрического вещества, или заряда, и его антиквант заимствуются из парена и изменяют свою активность (электрический потенциал) от нуля до некоторой конечной величины. Порции некоторых других недостающих веществ, входящих в состав электрона и позитрона (хронального, метрического, ротационного, вибрационного, вермического и т.д.), поставляются фотонами, а частично, может быть, и пареном. Инициирующими частицами могут служить не только фотоны; например, с помощью протонов высоких энергий из парена удается успешно «выбить» большое число других протонов.