Метафизический материализм поступал проще и, на наш взгляд, вульгарнее: он просто отрицал качественное различие между живой и неживой материей, совершенно буквально описывая материю как таковую и высмеивая всякие упоминания о некой "жизненной силе", якобы присущей одушевленной материи.
Всякое действие рождает противодействие, равное ему по силе и противоположно направленное – таков закон материи и, как мы думаем, бытия. Если материализм активно начал рассматривать категорию жизнь, то соответственно, оппонируя ему, активизировался идеализм. Тогда же, в XIX столетии, против теории эволюции выступили сторонники создания мира и жизни в неизменном, готовом виде, т.н. креационисты (от creation, т.е. "создание"). А вот виталисты (от vita – "жизнь") не всегда спорили с теорией эволюции и порой даже поддерживали ее, но делали это односторонне, непоследовательно. В основе их взглядов лежала идея нематериальности жизни, жизнь, по их мнению, есть результат одушевления материи "жизненной силой". Живое отличается от неживого присутствием в живом особого нематериального принципа. Ведь живое самостоятельно передвигается, производит какие-то осмысленные действия, делает выбор, пусть и не всегда добровольный, в то время, как косная (неживая) материя к этому в принципе не способна. В основе учения виталистов, как и многих других идеалистов, лежала мысль Аристотеля об одушевляющем начале, заложенном в самих живых существах и движущем их развитие в силу того, что оно является их внутренней целью.
Жизнь для виталистов существовала во вселенной вечно наравне с косной материей, т.е. они как бы противопоставляли бесконечность живого и неживого. Здесь их взгляды перекликались со взглядами древних восточных мыслителей – см. уже упоминавшиеся в тексте ссылки на даосизм, индуизм, джайнизм.
Помимо материалистической и идеалистической концепций жизни надо различать и совершенно иной, так сказать, структурный подход, как бы не по вертикали, а по горизонтали. Речь идет о рационализме и соответственно рационалистических взглядах на жизнь и иррационализме.
Рационализм – как ранний, идеалистический (Ньютон, Лаплас, Ламарк и др.), так и более поздний, материалистический, считает, что окружающий мир является родственным человеку, природа и сферы общественной жизни рациональны и познаваемы. Рационализм оперирует определенными идеалами, в основе которых – восторг перед растущим знанием человека, приоритет социально–исторической активности людей. Но тот факт, что объективное движение мирового процесса не гарантировало коренное изменение природы человека (постепенный переход от безличного к личностному не всегда ощущался мыслителями прошлого), технический прогресс отнюдь не улучшал, по мнению многих, внутреннюю жизнь большинства масс, – вел к социальному пессимизму, скептицизму и неверию в конструктивно–созидательные силы общества. В результате на свет появился иррационализм.
Иррационализм отрицает упорядоченное, законообразное устройство мира, а основание бытия, по его мнению, – неразумно. Жизнь воспринималась иррационалистами как нечто бессмысленное, непоследовательное, алогичное (иррациональное), одним словом, как случайность, хаос. Отсюда: основную задачу философии иррационалисты видели не в познании якобы несуществующих законов мира, а в определении форм и норм построения субъективного, внутреннего мира личности, выработке эмоционально-нравственных установок, служащих для ориентировки человека в межличностных ситуациях. На смену субъектно-объектным отношениям пришли субъектно-субъектные. Одним словом, отношения между людьми становились у иррационалистов приоритетными, и за их пределами не было ничего.
Упор иррационалисты сделали на субъективно-психологические, подсознательные формы человеческого познания. Они попросту отвергли способность понятийного (логического) мышления адекватно отражать действительность и сделали основой всего интуицию, чувственное восприятие, своего рода осенение, которое, может быть, и не логично, зато, по мнению иррационалистов, верно.
Т.о., был сделан шаг назад в философском осмыслении жизни как высшего – а по иррационалистам, бессмысленного – состояния сущего.
На рубеже XIX и ХХ вв. появилась целая философия жизни, которая, вопреки названию, была весьма мрачной по своей сути, если, конечно, под жизнью понимать нечто светлое, тянущееся ввысь. Философия жизни выступала за очищение жизни от рассудочных, политических, экономических и других подходов. Г.Зиммель считал, что действительность – это то, что содержится в самом опыте жизни. "Жизненный опыт" и выступает предметом познания, он иррационален. Жизнь есть процесс творческого становления, он, естественно, постигается интуитивно и индивидуально. В.Дильтей пытался понять жизнь, исходя из нее самой, причем жизнь для него – индивидуальный способ бытия человека, культурно-исторический процесс; понимание собственного внутреннего мира (результат этого социального, культурного процесса) индивидуально для каждого и достигается с помощью самонаблюдения.
Т.о., Зиммель, Дильтей и некоторые другие авторы, например, Ортега-и-Гассет, особое внимание уделяли индивидуальным формам реализации жизни. Жизнь для них была не всеобщее, но индивидуальное. Но они, по крайней мере, основывались на культуре.
Ф.Ницше создал, на наш взгляд, самую мрачную трактовку понятия жизнь. Он развивал концепцию "воли к власти" на основе "воли к жизни" (если под волей понимать непреодолимое желание, стремление к чему-либо и настойчивость в реализации этого желания, или стремления). Жизнь, по Ницше, для своего сохранения стремится к максимуму чувства власти. Воля к власти – критерий всех поступков. Хорошо то, что способствует власти (и соответственно ницшеанскому пониманию жизни), укрепляет ее. Плохо то, что вытекает из слабости. Преобладание интеллекта отвлекает и парализует волю, следовательно, интеллект мешает жизнеутверждению… Воля к власти (и жизни) – основа права сильного, по настоящему сильного, т.е. сверхчеловека. Здесь, как ни странно, чувствуются отголоски мысли, носившейся в XIX в. в воздухе, о борьбе за выживание между обществами (Г.Спенсер, социальный дарвинизм), т.е., в определенном смысле, идеи Ницше не очень идеологически противоречили теории эволюции, как ее понимали сто лет назад.
Ницше в своем учении делал вывод о том, что жизнь есть безусловная ценность, но он же далее утверждал, что существует природное неравенство людей, обусловленное различием их жизненных сил (и уровнем воли к власти). Ницше по существу с презрением относился к слабым, женщинам, евреям, считал мораль, в частности "христианско-иудейскую", вымыслом рабов… Хотя философию Ницше и относят к философии жизни, очень не хотелось бы воспринимать ее в контексте именно жизни. Как писал в середине ХХ века австрийский психиатр В.Франкль, переживший ужасы концлагерей: "Я абсолютно убежден, что газовые камеры Освенцима, Треблинки и Майданека были подготовлены в конечном счете не в том или ином министерстве в Берлине, но скорее за столами и в аудиториях нигилистических ученых и философов".
Так философский вопрос о жизни превращается в вопрос жизни и смерти.
К чести философии, надо сказать, что не все мыслители, даже иррационалисты, воспринимали жизнь в столь мрачном аспекте. А.Бергсон, один из немногих философов на Земле, удостоившийся Нобелевской премии, очень много размышлял о проблемах жизни. Бергсон опирался на естествознание. Центральное понятие в его книгах – некий метафизически–космический процесс, "жизненный порыв" (elan vital), своего рода могучий поток творческого формирования, возникающий вновь и вновь: по мере ослабления этого потока жизнь должна распасться, превратиться в материю, которая характеризуется автором как неодушевленная масса, вещество. Носителем elan vital является человек. Способность к творчеству у него врожденная, она иррациональна по своей природе, и в основе всего лежит интуиция, высшее чувственное осознание. Жизнь, по Бергсону, – это непрерывный процесс творческого становления, следствие elan vital, бесконечно возникающая, если не ослабевает то, что творит человек. Человек – его внутреннее и великое "Я" – является у Бергсона по существу носителем жизни как таковой; за это Бергсон и получил в 1925 г. Нобелевскую премию. В дальнейшем, в годы второй мировой войны, жизнеутверждающее, чувственное учение Бергсона, отрицающее "мертвую" логику и закостенелую последовательность, было воспринято многими деятелями французского сопротивления, в частности Ш. де Голлем, который сделал его своей жизненной позицией.
Анализируя весь процесс развития человеческого общества и соответственно изменения отношения человека к понятию жизнь, мы можем уловить некоторую закономерность: от изначально простого, религиозного отношения к жизни (не жизнь – не смерть, жизнь как иллюзия, жизнь как форма воплощения смерти) к XIX–ХХ вв. мыслители постепенно перешли к усложненному, двойственному, противоречивому взгляду на проблему, при котором по сути дела сложилось противостояние категорий жизнь и смерть: часть мыслителей приоритет отдавали жизни, причем в биологической ее трактовке, а часть – так сказать, смерти (в философском понимании слова) либо иллюзорному восприятию жизни, с переносом акцента на духовность, а не на физическую сущность жизни как таковой. "Соседствовали" также рациональное и иррациональное, а также – если смотреть под другим углом – активное и пассивное, что также свидетельствовало о растущем усложнении восприятия действительности человеком. "Разнствованием по вертикали и горизонтали" называл такой подход Д.Андреев.