Русские восприняли марксизм сначала со стороны объективно-научной. Русские социалисты перестали себя чувствовать беспочвенными, висящими над бездной. Они почувствовали себя «научными», не утопическими, не мечтательными социалистами. «Научный социализм» стал предметом веры.
Марксизм был воспринят по разному. Для одних развитие капиталистической промышленности в России означало надежду на торжество социализма. Возникает рабочий класс => надо отдать все свои силы на развитие сознания этого класса. Для других развитие капиталистической промышленности приобретало основное значение, и революционно-классовая сторона марксизма отходила на второй план. Русский марксизм, возникший eщe в не индустриальной стране, без развитого пролетариата, терзался моральным противоречием, которое давило на совесть многих русских социалистов. Как можно желать развития капитализма, приветствовать это развитие и вместе с тем считать капитализм злом и несправедливостью, с которой каждый социалист призван вести борьбу?
Незаметно coединились традиции революционного марксизма с традициями старой русской революционности, не желавшей допустить капиталистической стадии в развитии России. С точки зрения эволюционного толкования марксизма нельзя было оправдать пролетарской, социалистической революции в стране индустриально отсталой, крестьянской, со слабо развитым рабочим классом. При таком понимании марксизма приходилось рассчитывать сначала на буржуазную революцию, на развитие капитализма и потом уже совершать социалистическую революцию. Произошло разделение внутри русского марксизма на ортодоксальное, более революционное крыло и на критическое, более реформаторское крыло. Различение между «ортодоксальным» и «критическим» марксизмом было относительным, потому что, «критический» марксизм был в некоторых отношениях более верен научной, детерминистической стороне марксизма, чем марксизм «ортодоксальный», который делал из марксизма оригинальные по oтнoшeнию к России выводы.
Тоталитарность во всем — основной признак революционного отношения к жизни. Критический марксизм мог иметь те же конечные идеалы, что и марксизм революционный, считающий себя ортодоксальным, но он признавал раздельные, автономные сферы, он не утверждал тотальность. Русские революционеры и в прошлом всегда были тотальны. Революция была для них религией и философией, а не только борьбой, связанной с социальной и политической стороной жизни. Должен был выработаться русский марксизм, соответствующий этому революционному типу и этому революционному тоталитарному инстинкту. Это — Ленин и большевики. Большевизм и определил себя единственным тоталитарным, интегральным марксизмом, не допускающим дробления марксистского миросозерцания и принятия лишь его отдельных частей.
B большевизме пролетариат перестал быть реальностью, так как в качестве реальности пролетариат был ничтожен. Он был прежде всего идеей пролетариата, носителем же этой идеи было незначительное меньшинство. Коммунистическая революция в России совершалась во имя тоталитарного марксизма, марксизма, как религии пролетариата. Тоталитарному марксизму удалось совершить революцию, в которой Россия перескочила через стадию капиталистического развития.
Крестьянство было объявлено революционным классом, хотя советскому правительству приходилось с ним постоянно бороться, иногда очень жестоко. Ленин провозгласил, что промышленная отсталость России, зачаточный характер капитализма - великое преимущество социальной революции. Не придется иметь дело с сильной, организованной буржуазией.
«Марксизм был крушением русской интеллигенции, был сознанием ее слабости»¨. Но при всех душевных изменениях в интеллигенции основная почва осталась та же — искание царства социальной правды и справедливости, аскетическое отношение к культуре, целостное, тоталитарное отношение к жизни, определяемое главной целью — осуществлением социализма.
B начале XX века в России был настоящий культурный ренессанс, религиозный, философский, художественный. И тут произошел возврат к традициям великой русской литературы и русской религиозно-философской мысли. Но эти культурные идеалистические течения начали терять связь с социальным революционным движением. Образовалась культурная элита, не оказавшая влияния на широкие круги русского народа и общества. Это был новый раскол, которыми так богата история русской интеллигенции. Это было время символизма, метафизики, мистики. Люди русского культурного слоя стояли на высоте европейской культуры. К просвещенству, нигилизму, народничеству был потерян интерес. B это время бушевала первая революция 1905 года. Между верхним и нижним этажом русской культуры не было почти ничего общего, был полный раскол. Интерес к социальным вопросам слабел и деятели духовной культуры не имели никакого влияния на происходившее социально-революционное брожение, они жили в социальной изоляции, составляли замкнутую элиту.
Элементарность и грубость идей революции 1905 года, в которых чувствовалось наследие русского нигилизма, оттолкнули деятелей культурного ренессанса и вызвали духовную реакцию. По старой традиции русской интеллигенции борьба за дух была воспринята, как реакция, почти как измена освободительным стремлениям. Такова была предреволюционная культурная атмосфера. Внутри же революционного движения обнаружилась слабость и неподготовленность социал-демократов меньшевиков и социолистов-революционеров, продолжавших народнические традиции. Большевизм стал наиболее соответствующим всей ситуации 1917 года, и наиболее верным некоторым исконным русским традициям, и русским исканиям универсальной социальной правды. Это было определено всем ходом русской истории, но также и слабостью у нас творческих духовных сил. Коммунизм оказался неотвратимой судьбой России, внутренним моментом в судьбе русского народа.
«Русский коммунизм и революция».
Русская революция универсальна по своим принципам, она совершалась под символикой интернационала, но она же и глубоко национальна. Только в России могла произойти коммунистическая революция. Русский коммунизм - коммунизм азиатский. Сама интернациональность русской коммунистической революции — чисто русская, национальная. Роль Ленина - демонстрация роли личности в исторических событиях. По словам Бердяева Ленин был «peвoлюциoнep-максималист и государственный человек».¨ Он соединял в себе предельный максимализм революционной идеи, тоталитарного революционного миросозерцания с гибкостью и оппортунизмом в средствах борьбы, в практической политике.
Первым толчком, который определил революционное отношение Ленина к миру и жизни, была казнь его брата, замешанного в террористическом деле. Отец Ленина был провинциальный чиновник, дослужившийся до генеральского чина и дворянства. Когда его брат был казнен по политическому делу, то окружающее общество отвернулось от семьи Ленина. Это также было для Ленина разочарованием в людях. У него выработалось циническое и равнодушное отношение к людям. Он не верил в человека, но хотел так организовать жизнь, чтобы людям было легче жить, чтобы не было угнетения человека человеком. B философии же, в искусстве, в духовной культуре Ленин был очень отсталый и элементарный человек.
Ленин построил теорию и тактику русской революции и осуществил ее. Ленин не теоретик марксизма, а теоретик революции. Все, что он писал, было лишь разработкой теории и практики революции. Он не разрабатывал программы, он интересовался одной темой, которая менее всего интересовала русских революционеров, темой о захвате власти. Все миросозерцание Ленина было приспособлено к технике революционной борьбы. Все его мышление было империалистическим, деспотическим. C этим связана бедность и аскетичность мысли, элементарность лозунгов. Он много читал, много учился, но у него не было обширных знаний, не было большой умственной культуры. Он приобретал знания для определенной цели, для борьбы и действия.
Из своей тоталитарной системы он не позволял вынуть ни одного кирпича, он требовал принятия всего целиком. Он требовал сознательности и организованности в борьбе против всякой стихийности. Он допускал все средства для борьбы, для достижения целей революции. Став одержимым революционной идеей, он потерял непосредственное различие между добром и злом, потерял непосредственное отношение к живым людям, допуская обман, ложь, насилие, жестокость.
Для Ленина марксизм - учение о диктатуре пролетариата. Ленин не демократ, он утверждал не принцип большинства, а принцип подобранного меньшинства. Он строил план революции и революционного захвата власти, совсем не опираясь на развитие сознания огромных масс рабочих и на объективный экономический процесс. Диктатура вытекала из всего миросозерцания Ленина, он даже строил свое миросозерцание в применении к диктатуре.
Целью Ленина было создание сильной партии. Партия должна иметь доктрину, в которой ничего нельзя изменить. Каждый член партии был подчинен диктатуре центра. Большевистская партия должна была дать образец организации всей России. И Россия действительно была организована по этому образцу. Вся Россия, весь русский народ оказался подчиненным не только диктатуре коммунистической партии, ее центральному органу, но и доктрине коммунистического диктатора в своей мысли и своей совести. Ленин отрицал свободу внутри партии и это отрицание свободы было перенесено на всю Россию.
Проблема власти была основной у Ленина и у всех следовавших за ними. Это отличало большевиков от всех других революционеров. И они создали полицейское государство. Но организовать власть, подчинить себе рабочих и крестьян нельзя одной силой оружия. Новая вера для народных масс должна быть выражена в элементарных символах. Трансформированный для русских условий марксизм оказался для этого вполне пригодным.