Будучи в этом смысле наиболее зрелымпродуктом позитивизма, логический позитивизм «выдает тайну» всякогопозитивизма. Поэтому крах логического позитивизма означает крах позитивизмавообще, крах всех и всяких попыток отделить философию от науки. Между тем сточки зрения самих канонов логического позитивизма неясен статус техпринципиальных предпосылок, из которых должна исходить деятельность поанализу, осуществляемая в рамках этой философской доктрины. Если в разряд осмысленныхотносятся только либо аналитические (тавтологические), либо синтетические(фактуальные) утверждения, то как быть с самим тезисом о верификации, которыйявно не принадлежит ни к тем ни к другим? Признать егобессмысленно-«метафизическим»? Но ведь именно этот тезис был положен в основудеятельности по элиминации всех «метафизических» высказываний, и если он«метафизичен», то нет никаких оснований претендовать на сокрушение«метафизики».
Принципиально так же обстоитдело и с другими теоретическими исходными установками неопозитивизма: тезис осводимости содержания истинных теоретических утверждений к констатацииэмпирических, опытных «данных», утверждение о пустоте, бессодержательности(«аналитичности») положении логики и математики, признание возможности резкогоделения на аналитические и синтетические всех осмысленных высказывании и др. Ктому же выяснилось, что всякая попытка последовательного осуществлениянеопозитивистских установок в ходе аналитической деятельности неизбежно приводитк тому, что в разряд «метафизических» (т. е. подлежащих удалению) утвержденийнаряду с явно бессмысленными попадают и такие, при отсутствии которыхрассыпаются теоретические построения в большинстве специальных областей знания.
Логико-позитивистская доктрина анализанаучного знания чем дальше, тем больше обнаруживала свое несоответствиереальной научной практике, философским осмыслением которой она себяпредставляла. В итоге среди аналитических философов общепризнанным сталомнение о том, что эта концепция, претендовавшая на точность, строгость идоказательность утверждений, на превращение философии в вид специализированнойдеятельности, сама является лишь вариантом «метафизики», причем вариантом явнонесостоятельным 2. Из констатации этого факта исходят тенаправления, которые пришли на смену логическому позитивизму, оставаясь в тоже время в рамках аналитической философии. Об этих направленияхцелесообразно рассказать более подробно, ибо именно на этом пути можно выявитьсудьбу позитивистских и неопозитивистских идей в современной буржуазнойфилософии.
Бертран Рассел
По его мнению, все точное знание должно быть выраженоязыком, грамматикой которого являлось бы математическая логика. Т.о. математическаялогика берется за основу как язык, который может выражать все точные знания. Перенесениепринципов математической логики на анализ научного языка является основой этогоучения.
В дальнейшем происходит отход от логическогопозитивизма большинства философов. Происходит трансформация в семантическуюфилософию, а потом в лингвистический анализ.
Здесь сохранены исходные принципы логическогопозитивизма, но при этом дополняют их требованием объяснения и уточненияупотребляемых слов. Представителями являются Карнат (Австрия) и Тарский(Польша). Наряду с теоретической семантикой существует общая семантика котораяв 30-е годы была основана Каживским (Польша). Отличие между двумя видамифилософии состоит в том, что чистая семантика исследует смысловую функциюязыка, с точки зрения отношения между знаниями с символами, а общая семантикаисследует кто употребляет эти символы или знания.
Самое влиятельное из этих направлений— это так называемая философия лингвистического анализа (третьяразновидность неопозитивизма), доминирующая в послевоенные годы в философскойжизни Англии (представители этого направления имеются и в США). Значительноевлияние на формирование идей лингвистического анализа оказал английский философДж. Мур (4.11.1873-24.10.1958), который исследовал сознание, ощущение ичувственные качества, опираясь при этом на скептицизм и эмпиризм Юма. Однакоразвернутая формулировка принципиальных установок этого направления, так жекак создание техники анализа, принадлежит Л. Витгенштейну, которого по правуможно считать основателем этой философии (во второй период его философскойдеятельности — в 30—40-е годы). Наиболее крупные се представители — Дж. Уиздом,Дж. Райл, Дж. Остин.
Представители этой философии избрали для себя болеескромную задачу - описание того, что есть, т.е. описание способов употребленияслов свойственных обыденному языку. По мнению ее сторонников, она призванапоказать мнимый характер философских проблем, считая их псевдопроблемами, возникающимив силу дезориентирующего влияния языка на мышление. Анализ языка считаетсяединственно возможным делом философии. Объектом внимания лингвистическойфилософии стали не искусственные языки-модели. А разговорный естественный язык,поскольку ее представители считали, что нельзя исчерпывающе выразить богатствопоследнего в схемах некоего идеального языка. Язык-средство конструирования, ане отражения мира.
Лингвистический анализ сознательнопротивопоставляет себя логическому позитивизму. Это выразилось в принципиальномотказе лингвистических аналитиков от верификационной теории значения (чтопозволило избежать некоторых явно абсурдных выводов субъективистского эмпиризма),в неприятии тезиса о том, что научное рассуждение является идеальной моделью всякогоосмысленного рассуждения, в непризнании позитивистского отождествленияосмысленных и информативных высказываний (которое означало в рамках доктринылогического эмпиризма квалификацию моральных, эстетических и прочих оценочныхвысказываний, а также высказываний — команд, просьб, советов и т. д., вкачестве логически бессмысленных), в отказе от логико-позитивистскогоредукционизма, т. е. от тезиса о возможности сведения значения высказыванийодного типа к значению высказываний другого типа (например, теоретических — кэмпирическим, высказываний о материальных вещах — к высказываниям об ощущениях).
В противовес логическому позитивизмулингвистические аналитики подчеркивают, что актуально использующийся языксодержит множество различных подразделений, областей (отдельные «языки-игры»,по Л. Витген-штейну, «логические типы» и «категории» языка, по Дж. Райлу,языковые «слои», по Ф. Вайсману, и т. д.). Логика функционирования формальноодних и тех же слов в каждом из этих языковых подразделений, контекстов принципиальноразлична. Поэтому слова и выражения, которые внешне кажутся одинаковыми, посуществу имеют несовпадающие значения и применяются на разных основаниях взависимости от контекста их употребления. При этом в контекст включается и цельговорящего, и отношение высказывания к реальной ситуации его произнесения, т.е. «язык-игра» полагается не замкнутым отношением одних слов к другим, авключенным в реальную человеческую жизнедеятельность; язык рассматривается каксоциальный институт и «форма жизни». Значение—это не некая особаяреальная сущность, считают лингвистические аналитики, и не абстрактный объект,заданный в языке формализованной семантики, а тот или иной способупотребления слова в определенном контексте (use).
Принципиальным для лингвистическогоанализа является не просто указание на существование в обыденном языкеразличных, не сводимых друг к другу слоев, контекстов и т. д., а признаниетого, что количество этих контекстов, в сущности, необозримо (так чтобессмысленно было бы ставить задачу выявить их все, скажем, составить полныйсписок языковых «категорий»). Кроме того, и это самое главное, хотя междуразными слоями языка, «языками-играми» имеется определенного рода связь ипереход, однако данная связь в большинстве случаев исключает возможностьвыявления каких бы то ни было черт, общих для разных употребленийодного и того же слова. А это значит, что по крайней мере для большинства словактуально используемого, обыденного языка невозможно дать какие бы то ни былообщие дефиниции.
Лингвистические аналитики считают, чтофилософские проблемы возникают как раз в результате непонимания логикиестественного языка. Поэтому и решены они могут быть лишь путем анализа именноэтого языка, путем тщательного выявления и кропотливого описания многообразныхконтекстов словоупотреблений. Думать, что эти проблемы можно решать путемвыявления каких-то общих характеристик тех слов, которые волнуют философов (какэто полагала сделать традиционная «метафизика» в своих попытках построить систематическуютеорию философских категорий), или же путем построения искусственных языковыхсистем, в которых словам придается условное значение, весьма удаленное отреального, диктуемого их употреблением (как пытались сделать логическиепозитивисты, строившие искусственные языковые модели),—значит, по мнениюлингвистических аналитиков, идти по явно бесперспективному пути. Нужно,однако, осознать, подчеркивают представители данного философского направления,что этот аппарат при всей его важности непригоден для целей разрешенияфилософских проблем, ибо последние существуют именно как результатнепонимания многообразия и несводимости друг к другу различных языковых контекстов.В искусственных же языковых системах терминам не может не придаваться жесткий иоднозначный смысл в соответствии с самой идеей таких систем. К тому же смысл,придаваемый в формальной логике логическим константам («все», «некоторые», «и»,«или», «если...то», «не», «существует»), весьма далек от многообразия ихсмыслов в реальном языке. Поэтому выполнение различных задач философскогоанализа лучше всего достигается средствами неформального анализанеформализованного обыденного языка.