В результате общественного соглашения гарантом естественных прав и свобод стало государство. Оно наделялось правом издавать законы, снабженные санкциями, и использовать силу общества для соблюдения этих законов. Однако государство не должно было посягать на сами эти права, ибо пределом его власти при всех формах правления являются естественные права его граждан. Государственная власть, писал Локк, не может брать на себя право повелевать посредством произвольных деспотических указов; наоборот, она обязана творить правосудие и определять права граждан посредством провозглашения постоянных законов и уполномоченных на то судей. Локк считал, что государственная власть (правительство) сама должна подчиняться установленным в обществе законам, в противном случае граждане имеют полное право вернуть себе свои первоначальные права и передать их новой власти (правителю).
Локк подчеркивает, что человек не рождается подданным того или иного государства. Человек, став совершеннолетним, как свободный выбирает, под властью какого правительства, гражданином какого государства он хочет стать. ”Только согласие свободных людей делает их членами этого государства, и это согласие дается порознь поочередно, по мере того, как каждый достигает совершеннолетия, а не одновременно множеством людей, поэтому люди не замечают этого и считают, что этого вообще не происходит или это не обязательно, и заключают, что они по природе являются подданными точно так же, как они являются людьми”[6].
Таким образом, речь идет не только о договорном происхождении государства, но так же о форме договорного установления гражданства применительно к каждому человеку. Такая концепция договорных отношений между народом в целом и индивидами, с одной стороны и государства с другой, предполагает взаимные права и обязанности договаривающихся сторон, а не одностороннее абсолютное право государства и бесправие подданных, как это имеет место в гоббсовской интерпретации договорной теории учреждении государства.[7]
От всех прочих форм коллективности (семей, господских владений) государство отличается тем, что лишь оно воплощает политическую власть, то есть право во имя общественного блага создавать законы для регулирования и сохранения собственности, а также право применять силу общества для исполнения этих законов и защиты государства от нападения извне. В таком государстве господствует закон, обеспечивающий естественные неотчуждаемые права собственности, индивидуальной свободы и равенства. Свобода людей в условиях правового государства, писал Локк “ заключается в том, что бы иметь постоянное правило для жизни общее для каждого в этом обществе и установленное законодательной властью, созданной в нем; это-свобода следовать моему собственному желанию во всех случаях, когда это не запрещает закон, и не быть зависимым от постоянной, неопределенной, неизвестной самовластной воли другого человека”.[8]
Философско-правовое учение Локка пронизано идеей не отчуждаемости естественных основных прав и свобод человека в гражданском состоянии.
Локк резко разграничивал государство и общество, создав одну из главных доктрин либерализма, Общество гораздо важнее государства и переживет его. Распад государства не влечет за собой распад общества; обычно государство гибнет под мечами завоевателей. Но если оно рухнет от внутренних причин, предав доверие народа, Локк не предвидит хаоса, веря, что общество создаст новое государство. Если же исчезнет общество, никакому государству наверняка не устоять.
Абсолютная монархия для Локка вообще не государство, а нечто хуже, чем общество дикарей. Там хоть каждый - судья в своем деле, а в абсолютной монархии свободен лишь король.
Равенство
Tabula rasa (чистая доска), изначальное равенство детей в смысле отсутствия у них знаний, служит предпосылкой первоначального естественного равенства, а постепенное развитие разных, и неравных их способностей и задатков, в том числе трудолюбия, является причиной того, что в последующей истории действуют люди с самыми разными возможностями перспективами. “Различные степени прилежания способствовали тому, что люди приобретали имущество различных размеров... изобретение денег дало им возможность накапливать и увеличивать его”.[9] Одни стали богатыми и влиятельными, и именно они более всего заинтересованы были в создании государственности. Уделом бедных стала работа из-за куска хлеба. Так смотрит на этот вопрос Локк, по-своему последовательно, но в то же время смешивая догадки и ошибки.
Говоря о живом субъекте правопорядка, Локк всегда имеет в виду изолированного индивида, ищущего частной выгоды. Да и социальная жизнь вообще рисуется ему, прежде всего, как сеть меновых отношений, в которые вступают простые товаровладельцы, лично свободные собственники своих сил и имуществ. “Естественное состояние”, каким оно изображено во втором локковском трактате о государственном правлении, - это, прежде всего, состояние “честной” конкуренции, основанной на взаимном признании. Соответственно “естественный закон” (правило общежития) понимается Локком как требование равно партнерства.
Равенство, как его трактует Локк, вовсе не имеет в виду природного единообразия индивидов и не содержит в себе запроса на их примитивное уравнивание по способностям, силам и имуществам. Речь идет о равенстве возможностей и притязаний, суть его сводится к тому, что ни один из индивидов, сколь бы скудным ни было его естественное достояние (его интеллектуальные и физической силы, его умения и благоприобретения), не может быть исключен из конкуренции, отторгнут от свободного обмена благами и услугами. Или: все люди независимо от их естественного неравенства раз и навсегда должны быть признаны экономически самостоятельными находящимися в отношении добровольного взаимного использования. Государство должно обеспечить индивидам определенное юридическое, а не экономическое и социальное равенство.
На закон и законность Локк возлагал очень большие надежды. В установленном людьми общем законе, признанном ими и допущенном по их общему согласию в качестве меры добра и зла для разрешения всех коллизий, он усматривал первый конституирующий государство признак. Закон в подлинном смысле - отнюдь нелюбое предписание, исходящее от гражданского общества в целом или от установленного людьми законодательного органа. Титул закона имеет лишь тот акт, который указывает разумному существу поведение, соответствующее его собственным интересам и служащее общему благу. Если такой нормы-указания предписание в себе не содержит, оно не может считаться законом. Кроме того, закону должны быть присущи постоянность и долговременность действия.
“Постоянные законы”, о которых говорит Локк, играют роль исходного и основного (конституционного) правового источника для законодательства. И обязанность законодателя руководствоваться в своей деятельности положениями этих “постоянных законов” является существенной юридической гарантией обосновываемой Локком законности вообще, особенно законности в законодательной деятельности.
Свобода это гарантия от произвола, она – основа всех других прав человека, ибо, потеряв свободу человек, ставит под угрозу свою собственность, благополучие, жизнь. У него нет больше средств их защитить.
Законы тогда способствуют достижению “главной и великой цели” государства, когда их все знают и все выполняют. Высокий престиж закона проистекает из того, что он, по Локку, решающий инструмент сохранения и расширения свободы личности, который также гарантирует индивида от произвола и деспотической воли других лиц. «Там, где нет законов, там нет и свободы».[10]
Силой закона по Локку обладает лишь акт законодательного органа, сформированного народом. В тоже время Локк понимает законность не только в формальном смысле, то есть как соблюдение законов, утвержденных в соответствии с правилами. Он считал, что и сами законодатели не должны нарушать законов природы. Общеобязательность гражданского закона, в том числе и для всех государственных властей, проистекает из того, что закон, выражает ”волю общества”.[11]
Разделение властей.
Локк предусматривает особый конституционный механизм, мешающий государству выходить за рамки своих полномочий, становясь тем самым деспотическим. Его важнейшие компоненты - принципы разделения власти и законности. Чтобы не допускать концентрации власти в руках руководства, которое получило бы тем самым возможность обратить к своей выгоде и создания законов и претворения их в жизнь, Локк предлагает не соединять законодательную и исполнительную власть и подчинить законодателей действию ими же созданных законов, осуществляемых исполнительной властью.
Кроме законодательной и исполнительной, Локк выделяет федеративную ветвь власти, которая представляет государство как целое в сношениях с другими государствами.
Законодательной власти Локк отвел верховную, но не абсолютную власть, и в интересах народа ее следует ограничивать. Локк перечисляет четыре главных условия, ограничивающих законодательную власть:
1.Закон должен быть равным для всех, для богатых и для бедных, для фаворита при дворе и для крестьянина за плугом.
2.Закон создается не для подавления людей, а для их блага.
3. Без согласия народа нельзя увеличивать налоги.
4.Законодатели никому не могут передоверять свои функции.
Скорее всего, мудрый философ гораздо больше опасался превращения в тиранию власти исполнительной, воплощенной в одном человеке, чем парламента, состоящего из многих лиц.
Исполнительная власть, считает Локк, является подчиненной по отношению к законодательной. Главе исполнительной власти надлежит выполнять функцию верховного исполнителя закона. Когда же он сам нарушает закон, то не может притязать на повиновение членов общества, превращается в частное лицо без власти и без воли. Суверенитет народа выше и парламента, и короля.