Одним из главных уроков всего этого оказался вывод, что власть народа, когда личность подавлена и превращена, в "навоз истории", есть величайшая фикция и ложь, ведущая к мрачной диктатуре. Не может быть свободным народ, если каждый отдельный его представитель унижен, оскорблен и несвободен.
Другой урок — осознание того, что традиционно-шаблонная теория общественного прогресса, где каждое последующее состояние общества считается целью всей предыдущей истории; где, якобы, действуют строгие законы, выводящие одно состояние общества из другого, — не более чем фантазия самоуверенного автора. История совсем не похожа на процесс, где все народы, как хорошо обученные роты солдат, проходят одни и те же этапы развития и заканчивают той стадией, которую предначертал им установитель схемы.
Ещё один урок — недопустимость насилия в любых его формах, какими бы заманчивыми и благородными целями оно не пыталось оправдаться. Это реально лишь в том случае, если меньшинство не подавляется, не преследуется, не загоняется в угол, а имеет правовые гарантии стоять на своих позициях, легально распространять свои взгляды, завоёвывать общественное мнение. Но уважение к меньшинству невозможно без уважения к индивиду, без признания прав личности на равенство с институтами власти. Если общество таково, что отдельный человек в его структуре ничтожен, то меньшинство бесправно. Если меньшинство бесправно, то естественное развитие замирает, ибо генератором новых идей всегда является именно меньшинство. Если развитие замирает, то большинство превращается в силу, уничтожающую не только меньшинство, но и самоё себя. Трагическим финалом такого "развития" может быть только гибель нации.
Русская философия начинает отсчёт своего существования примерно с X в. н.э. История сохранила имя первого древнерусского философа — киевского митрополита Илариона, главной идеей которого была мысль о включенности русской земли в общемировой процесс "торжества божественного света" (имелось в виду учение Христа, противопоставляемое "тьме язычества"). Сразу же возникает вопрос о причинах такого явного отставания в формировании философии у русских по сравнению с другими народами, тем более, что долгие века русская философия, если судить строго, не была, собственно, "русской", а была в основном заимствованной.
Дело заключается прежде всего в исторической молодости нашей нации. Климатические условия на родине наших далёких предков изначально были столь суровы, что заселение земель, названных уже в наше время "европейская часть СССР", началось лишь тогда, когда у народов Среднего и Ближнего Востока уже Давно была своя государственность, письменность и довольно высокая культура. Достаточно сказать, что ко времени крещения Киевской Руси в 988 г. на этих обширнейших землях проживало немногим более трёх миллионов человек.
Заселение этих территорий происходило за счёт миграционных потоков с востока и с юга, В результате образовались кочевые племена, занимавшиеся в основном скотоводством. В трудах древнегреческих историков их называли "венеды", затем — "анты". "Славяне" — это уже самоназвание наших предков (сначала было "словяне" — от "словные", то есть говорящие на своём наречии).
В результате христианизации Руси активно началось культурное приобщение славян к более цивилизованным соседям. В начале XI в. в Киеве уже действовала первая "высшая школа", курируемая князем Ярославом Мудрым. Десятки переводчиков, а это были самые образованные люди своего времени, денно и нощно трудились, перелагая на старославянский лучшие в Европе книги по всемирной истории, философии, географии, космогонии, богословию. Одновременно вырабатывалась новая научная лексика, поскольку для многих понятий просто не было в языке подходящих терминов.
Качество преподавания в Киевской школе высшего учения было настолько высоким, что в неё не гнушались посылать своих отпрысков для прохождения наук норвежские, шведские, датские и венгерские монархи. В школе изучалась древнегреческая философия, знакомство с которой произошло благодаря связям с Византией (поэтому начальный этап приобщения Руси к мировой философской мысли получил название "византийский"). Трудно сказать, каких бы высот достигло развитие образования на Руси, включая философское, если бы не беда, обрушившаяся на нашу землю — нашествие монголо-татар, затормозившее все сферы общественного прогресса чуть ли не на триста лет.
В XVII-XVIII вв. в первых российских университетах изучались в основном, наряду с греческими, французские авторы, что объяснялось тесными связями с Францией. При этом, с основанием в 1765 г. Московского университета, философию в нашей стране начинают преподавать на русском языке (прежде это делалось на латинском).
В XIX в. в центре внимания российских философов была интерпретация текстов классических немецких философов, прежде всего — Канта. И лишь начиная со второй половины XIX в., и в начале XX в. русская философия становится, наконец, оригинальной и самостоятельной. Во весь голос заявили о себе, привлекая внимание всей образованной Европы, такие мыслители, как П.Л. Чаадаев и Н.Г. Чернышевский, Вл.С. Соловьев и Н.Ф. Федоров, Ф.М. Достоевский и Л.Н. Толстой, Н.А. Бердяев и П.А. Флоренский, И.О. Лосский и И.А. Ильин, В.И. Вернадский и К.Э. Циолковский.
В русской философии сложилось несколько направлений. Одно из них, привлекшее наибольшее внимание мировой философской мысли, — религиозно-философское. Была предпринята попытка, оказавшаяся в целом удачной, гармонического соединения философии (преимущественно идеалистического характера) и православной религии. Представителями этого направления западная философия была оценена как слишком рационалистическая, акцентирующая внимание в большей степени на познании природы, нежели на исследование внутреннего мира человека.
В основу русской религиозной философии была положена идея приоритета христианской нравственности перед всеми остальными принципами, а также идея "всеединства", призывающая народы к отказу от конфронтации и недоверия друг к другу. При этом русские мыслители ориентировали философию не на борьбу с религией, и не на соперничество с естественными науками в познании мира, а на триединый союз между всеми ними. Истинное знание, писал Вл. Соловьев, возможно лишь в результате синтеза теологии, философии и опытных наук; в основу же этого синтеза следует положить нравственное начало. Без него любая область человеческого духа, предостерегает философ, превращается в совокупность идей, опасных для человека. Любой идее, если она противоречит нравственным установлениям Христа,
должно быть отказано в реализации.
Русские философы большое внимание уделили изучению национальных особенностей русского характера, психологии русских. Отмечалась особая склонность россиян к патернализму ("патер" — отец), имеющая свои корни в молодости нации, что придаёт её характеру черты, свойственные ребёнку. Ребёнок, каким бы ни был его отец, любит отца и преклоняется перед ним, хотя порой и страшится его. Точно так молодая нация испытывает особое чувство к царю, вождю, в конечном счете всецело доверяя ему свою судьбу. Нация может злиться, выражать недоверие, даже высмеивать, но в решающий момент она, как бы забыв обо всех своих обидах и недовольствах, уповает, на "отца", ибо монархическое начало изначально присуще в той или иной степени каждому русскому.
Другая черта характера русских — доверчивость и нетерпеливость. Русских легко обмануть, увлечь их какой-либо сомнительной идеей. Увлекшись же, русские хотят достичь всего быстро, в один-два шага. Нации трудно откладывать исполнение желаний. При этом русские легко переступают границу разумной меры. Их бесстрашие перед возможным риском и надежда на традиционное "авось вывезет", или на чудо, удивляют рациональных европейцев, имеющих гораздо больший исторический опыт.
Ещё одна черта — особое отношение к своей исторической миссии, склонность к преувеличенному пониманию своей роли в судьбах человечества. Пренебрегать нерешённостью насущных проблем, терпеть сиюминутные лишения и неудобства, и, одновременно, мечтать о переустройстве мира, — национальная черта русских. Она проявилась и в острой полемике между философами, по-разному представлявшими себе перспективы дальнейшего развития русской нации.
Одни из них, называвшие себя "славянофилами" ("филео" — любить), считали, что Россия должна идти своим самобытным путём, не перенимая веяния, идущие с Запада. Основой российской самобытности они полагали, во-первых, православную религию, без которой нация утратит целостность; во-вторых, монархическое правление, отвечающее духу патернализма; в-третьих, крестьянскую общину, которую расценивали как наиболее подходящую русскому характеру форму хозяйствования.
Иначе подходили к вопросу "западники". Они видели перспективу развития России в усилении контактов с Западом, в постепенном переходе страны к европейской системе ценностей: демократическая республика, научно-технический прогресс, свобода вероисповедания или атеизма, развитие индивидуального фермерства и т.п.