Основы философских знаний (стр. 13 из 40)
Ответ Канта. — Любопытство и удивление перед гармонией мира.
Вопрос второй. — Могут ли органы чувств обманывать нас?
Ответ Канта.—Да, могут.
Вопрос третий. — Способен ли наш разум ошибаться?
Ответ Канта.—Да, способен.
Вопрос четвёртый. — Что есть у нас, кроме чувств и разума, для познания истины?
Ответ Канта. — Ничего.
Вывод Канта. — Следовательно, у нас не может быть уверенности, гарантии, что мы в состоянии познавать сущность вещей.
Эта позиция получила название "агностицизм". ("а" — не; "гносис" — знание). Вещи, которые только кажутся "вещами для нас", на самом деле являются "вещами в себе", считает философ.
Рассматривая процесс научного познания как специфический вид деятельности человека, Кант вплотную подошёл к понятию практики. Однако последнего шага так и не сделал. Практика — это орудийно-предметная деятельность, направленная на удовлетворение тех или иных потребностей человеческого общества. Кант же ограничился лишь разумно-логической стороной деятельности, не видя связи логики познания с экспериментом и промышленным производством. Не со всеми его ответами на приведенные выше вопросы можно согласиться.
Так, анализ первого же ответа показывает, что хотя любопытство учёного — мощный двигатель познания, но не решающий. Например, и геометрия возникла именно в Древнем Египте не из "чистого созерцания пространства", как считает Кант, а из вполне земной практической потребности. В этой стране разливы Нила весной и осенью, принося на поля отличное удобрение — речной ил, одновременно смывали и заносили илом границы между земельными участками (межи). Восстановление этих границ при отсутствии знаний было довольно сложным делом, что не раз приводило к острым конфликтам между владельцами земли. Именно это практическое обстоятельство вызвало в конце концов особый интерес к способам измерения площадей разной конфигурации; само название "геометрия" указывает на её происхождение ("гео" — земля; "метр" — меряю).
Точно так арифметика появилась не из "чистого созерцания временного ряда", а из практической потребности в счёте, возникающей при развитии торговли; десятичная система исчисления прямо указывает на первый "калькулятор" — две человеческих руки. Термодинамика возникла в результате сильного желания владельцев первых паровых машин повысить их отдачу (КПД). Подобные примеры можно множить и множить.
Трудно согласиться и с четвёртым ответом Канта. Кроме чувств и разума у познающего субъекта (Кант считал субъектом отдельного человека, тогда как субъектом познания может быть и сообщество учёных) есть ещё такое мощное средство, как практическая проверка теоретического знания. Таким образом, практика выступает не только как основная движущая сила познания, но и как главный критерий истины. Она же, со временем, показывает ограниченность, относительность наших знаний.
Кантовский агностицизм в целом не выдерживает критики, но в нём есть и рациональное содержание. Говоря о "вещах в себе", философ предостерегает от чрезмерного преклонения перед возможностями науки. Он как бы говорит учёным: "Будьте осторожны ! Наука не всё может; исследования могут приводить к ошибочным результатам". Кант предупреждает от иллюзии в всесилии науки. Особенно, добавим, когда речь идёт о социальных науках, где возможности эксперимента сильно ограничены, а "проверка практикой" иногда лишь констатирует сломанные судьбы десятков миллионов людей, слишком доверившихся "единственно научным теориям".
Нравственные принципы Кант ставит выше научных истин "Две вещи в мире не перестают удивлять и восхищать меня, — говорит философ, — это звёздное небо надо мной, иморальный закон во мне". Его притягивают своей таинственностью глубины космоса и загадочность человеческой души, тайна совести. Если приходится выбирать между научными истинами и принципами совести, то предпочтение, считает Кант, нужно отдать совести, какими бы привлекательными и заманчивыми научные истины не были. Иными словами, если наука "диктует" совершить нечто (скажем - революцию, гражданскую войну), и это нечто требует переступить через совесть, то от него надо отказаться. Высший нравственный принцип Канта, получивший название "категорический императив", звучит так: "Поступай так, чтобы максима твоей воли могла стать основой всеобщего законодательства". Что означает — живи так, чтобы с твоей жизни могли быть списаны законы жизни для всех людей. Можно выразить мысль ещё проще — поступай с другими так, как ты хотел бы, чтобы поступали с тобой. Кант призывает каждого из нас не превращать другого человека в средство для достижения своих партикулярных (частных) целей. Всё, что есть в мире, говорит Кант, может быть использовано как средство; всё, кроме человека, который сам по себе есть цель.
Георг Гегель создал удивительно стройную философскую систему, в которую вошли не только логика (теория мышления) и онтология (теория бытия), но также философия истории и философия государственного права, философия религии и философия искусства. В основу своей системы он положил идею тождества субъекта и объекта. Если предшественники Гегеля исходили из противопоставления друг другу мысли (понятия) и объективного мира (бытия), то он, напротив, полагает понятие сущностью природных вещей. Поэтому понятия о вещах, которые образуются в головах людей, он рассматривает лишь как "бледную копию" объективно существующих понятий. Понятие есть душа вещи. Гносеология, стало быть, сливается воедино с онтологией. В связи с этим его система получила название "объективный идеализм" в противовес "субъективному идеализму" Беркли.
Таким образом, вещи существуют благодаря тому, что они есть "материализованные понятия". Но эти понятия обладают способностью к изменению, саморазвитию. Источником последнего, по Гегелю, являются диалектические противоречия (с этим понятием мы познакомимся в тринадцатой главе).
При создании системы, призванной объяснить возникновение и сущность видимого мира, самой сложной задачей является проблема начала. С чего начинать? Гегель решает эту задачу следующим образом (ход мысли философа поначалу шокирует неподготовленное мышление, поэтому наберёмся терпения).
Представьте себе, хотя это нелегко, что в мире ещё ничего нет, то есть нет самого мира. Нет ни одной вещи; нет даже пространства и времени. Ничего. Но это "ничего", однако, существует, что бесспорно. Эта абсолютная пустота, ничто, нуль — "пустое бытие", то есть "бытие небытия". Гегель называет его "неопределённое бытие".
Кажется, что с этой точки Невозможно сдвинуться, ибо из ничего не может родиться что-то. Но послушаем дальше. Дело в том, что неопределённое бытие есть мысль. Мысль совершенно пустая. Чья мысль? — спросит читатель. — Ничья! О чём мысль? — Ни о чём! Где она находится? — Нигде! Эту абсолютно пустую мысль Гегель называет "абсолютная идея" (мировой дух). Абсолютная в том смысле, что она абсолютно не обладает какими-либо характеристиками кроме того, что она — мысль.
Поскольку же она — мысль, идея однажды как бы просыпается и обнаруживает собственное существование: "Я — есть"(в словечке "однажды" читатель может заметить логический "прокол": этим словом Гегель неявно вводит время, которого, по условию, ещё нет). Таким образом, мысль раздваивается на "просто мысль" и "мысль о себе самой". Стало быть, уже есть две мысли. Из двух же мыслей может родиться третья, что и происходит: появляется понятие становления, как единства бытия и небытия. Из ничего возникает нечто; бытие становится определённым[1].
Таким образом, абсолютная идея начинает долгий путь самопознания своих возможностей, первый этап которого — логика, развитие чистой мысли. Абсолютная идея как бы спрашивает себя: "Что я есть? Что я могу? В чём моя суетность?". Не удовлетворяясь игрой в чистые понятия и желая иметь "место" и "длительность", она превращается в пространство и время. Далее происходит материализация идеи — овеществление выработанных ранее понятий: возникает неживая материя ("окаменелый интеллект"). Из неживой субстанции появляется живая. На основе живой материи возникает человек и человеческое общество. Развиваясь, общество рождает государство — высшую ступень мирового духа, по мнению Гегеля. В лоне государства возникает философия как попытка субъективного осмысления объективного саморазвития абсолютной идеи. В лице философов она всё больше приближается к пониманию собственной сущности. Эволюция философии в конце концов приводит к появлению философской системы Гегеля, которая, наконец, даёт исчерпывающее объяснение — откуда и как всё возникло, и почему это "всё" именно таково. Абсолютная идея, образно говоря, теперь может передохнуть и удовлетворённо сказать себе устами философа: "Я прошла все ступени развития, стала всем, чем могла стать, разобралась в своей собственной сущности". Круг замкнулся (см. рис. 4).
Рис. 4
Этапы развития абсолютной идеи
Можно представить себе интеллектуальный восторг философа, завершившего в четырнадцати томах сочинений свой грандиозный замысел. И было чем гордиться: подобной энциклопедической системы философского знания, в которой логика бытия сливается воедино с логики познания, история ещё не знала. Осознание сделанного, видимо, привело Гегеля к мысли, противоположной сдержанной позиции Канта относительно возможностей науки. В трудах Гегеля явственно прослеживается идея: нет ничего более высокого и значимого, нежели научная истина; стало быть, она выше морали.